Завтра не умрет никогда (Сборник) (СИ)

— Все живы или нет? — произнес стармех, который потирал ушибленную руку.

— Вроде да, только Кубрис трахнулся головой, но вроде дышит, — заметил Рибл.

И в этот момент из динамика раздался голос капитана:

— Рибл, черт бы вас побрал, куда все запропастились? Что происходит? Почему до сих пор не закончен ремонт, и от вас ни слуху, ни духу?

Стармех подошел к переговорному устройству и, сияя, взглянув на команду, произнес:

— Капитан, докладывает стармех. У нас тут небольшая запарка вышла связанная с последствиями перехода через гиперпространство, но в целом все нормально.

— Что значит нормально, я послал выяснить, что у вас происходит своего помощника. Рация молчит, от вас ни звука, а теперь и с ним нет связи. Что там у вас происходит, аппаратура показывает, что все нормально, за исключением неполадок, возникших при переходе, но это все в порядке вещей?

— А давно он пропал?

— Связь прервалась минут пять назад.

— Найдется, — уверенно произнес стармех, — блуждает по коридорам, здесь есть места, где связь плохо работает.

— Короче, заканчивайте ремонт, а если увидите Вейлера, пусть свяжется со мной.

— Вас понял капитан, — стармех отпустил палец от кнопки переговорного устройства, и ехидно улыбаясь, посмотрел на команду. Потом опустил взгляд вниз и произнес:

— А что, пожалуй, работы не так много осталось. Я думаю, что вы и втроем управитесь, Кубрис отлежится, так как у него голова разбита, а вот Векалис, пожалуй, может начинать лизать мои сапоги. Кстати, я забыл уточнить, гуталин понадобится или ты так их отчистишь? — все кроме Векалиса заржали, включая пришедшего в себя Кубриса, который держал руку на затылке, и вместе со всеми смеялся.

— Шеф, я готов, — произнес Векалис и тем самым вызвал новую волну смеха. Впрочем, он и сам улыбался, радуясь вместе со всеми, что остался жив.

Прошло двенадцать часов. Грой доложил командиру, что основные работы по ремонту вышедшего из строя оборудования завершены. После тестовой проверки всей системы трубопроводов и полученных результатов, намечен план работ по замене выявленных критических мест в системе. Помощник не объявлялся и на связь не выходил.

— Грой, куда он мог, по-вашему, деться?

— Трудно сказать. Произведем тщательную проверку всех помещений, возможно, зацепился за что-то и лежит, хотя вряд ли, датчик показал бы его местонахождение. Будем надеяться, что он жив и объявится. Вполне возможно, что он попал в аналогичную передрягу, что и мы, о чем я вам уже говорил, но мы ничего не обнаружили необычного на корабле.

— Я знаю, системы показывают, что все в порядке, точно так же как и в вашем случае. Очень странно. Прибудем на базу, необходимо самым тщательным образом проверить весь корабль. Продолжайте работать и постарайтесь быть на связи.

— Есть командир.

Спустя десять дней корабль пришвартовался к космической платформе находящейся на стационарной орбите над планетой К-407 и приготовился к приему груза. Помощник командира корабля так и не объявился. На его поиски были привлечены несколько человек со станции, и пока шла погрузка, прочесали каждый метр корабля, но так и не обнаружили каких либо следов Вейлера. Сканирование и использование других методов поиска присутствия биологических объектов на корабле, не дали результатов. По окончании погрузки, командир принял решение прекратить поиски помощника и доставить груз в пункт назначения. Спустя месяц, когда корабль благополучно долетел до места, разгрузился и вернулся на базу, было решено списать корабль в утиль. ЕХ-1587 еще долго стоял в открытом космосе, в так называемом отстойнике, покинутый всеми и хранящий в себе тайну таинственного исчезновения и не менее таинственного возвращения из ниоткуда, команды механиков и бесследно пропавшего помощника капитана Вейлера.

Спустя полгода, Рибл ушел из космофлота и выпустил свой первый сборник научно-фантастических рассказов. Одну из своих книжек он с дарственной надписью подарил стармеху, который, посмеявшись над подарком, произнес:

— Вот из таких уродов, космофлот делает писателей, черт побери. Я рад, что ты смог сделать то, во что никто не верил кроме тебя самого, — и, достав из кармана огрызок сигары, понюхал его и, положив обратно в карман, добавил, — так держать, сынок, — и улыбнулся, то ли Риблу, то ли собственным мыслям.

Фотография в альбоме

Мы сидели за столом, и пили чай с тортом. Выпитое спиртное постепенно начало улетучиваться из организма, а бодрящий свежезаваренный чай, способствовал этому, и все же алкоголь, попавший в кровь, все еще давал о себе знать и потому беседа, которая велась в разноголосицу за столом, была чуть на повышенных тонах.

Повод, по которому мы собрались, был не ахти какой, просто встреча старых друзей, которая долгое время откладывалась по разным причинам, и все же, наконец, состоялась. Мы не виделись много лет, сильно изменились, повзрослели, кое-кто приобрел первые признаки лысины и седины, но за разговорами и воспоминаниями о прошлом, в голосах говоривших, слышались все те же озорные отголоски молодости. Как давно и в то же время недавно это было. Кажется, закрой глаза, и ты снова окажешься в шумной институтской аудитории.

Я надломил ложкой кусок торта и, отправляя его в рот, невольно окинул взором, сидящих вокруг меня друзей. Какими они были и какими стали? Что делает с человеком время. Интересно, каким представляют они меня?

Кусок так и остался на ложке, когда в комнату вошла супруга, внося вскипевший чайник и невесть откуда взявшуюся очередную коробку с конфетами. Все невольно задвигали чашками и потянулись за заваркой.

Кто-то неожиданно достал принесенные из дома семейные фотографии и, передавая их сидящим, пояснял, что на фото дочь с зятем и внуки. Словно по команде, на столе появились фотографии, принесенные другими собравшимися. В основном это были снимки детей и внуков, или собственные фото, сделанные на фоне дачных строений и цветочно-огородных культур. Не выдержав, супруга достала семейный альбом, в котором были аккуратно по годам подобраны фотографии, сделанные за последние несколько лет. Она охотно комментировала их, а я сидел и только что-то поддакивал или делал смущенное лицо, когда кто-то из присутствующих, обращался ко мне и говорил типа:

— Да, Париж, это круто, а я дальше Сочи не был.

Неожиданно, среди шума голосов, я услышал обращенный ко мне возглас супруги:

— А это что за фотография? — и повернула альбом в мою сторону.

Я надел очки, и посмотрев на противоположный конец стола, увидел фото, на котором была изображена девушка, которая стояла вполоборота ко мне, а над её головой, словно сиянием, расходились в разные стороны лучи света. Казалось, что она заслонила собой заходящее на горизонте солнце, в направлении которого был направлен объектив фотоаппарата и потому получился такой необычный снимок.

— Кто это? — снова услышал я голос жены.

— Так, случайный снимок в лесу, — отшутился я. Однако, собравшиеся, уже предчувствовали интересный поворот событий, начали иронизировать, что еще больше подогрело интерес к снимку:

— Вот так всегда и бывает, когда, фото попадает случайно в семейный альбом, — раздался чей-то голос из-за стола. Ему тут же вторил другой:

— Колись Коля, самое подходящее время для того, чтобы получить прощения у супруги, а мы тебя поддержим.

Я засмущался, но понимал, что отступать некуда и потому попросил передать мне альбом. Когда он оказался в моих руках, я снял очки и внимательно посмотрел на давно забытую фотографию. В памяти всплыли события, которые были связанны с ней и, закрыв альбом, окинул взором присутствующих. Невольно взгляд остановился на суровом лице супруги, которая ждала разъяснений по поводу фотографии. В её взгляде не было следов ревности или упрека, а скорее любопытство по поводу того, кто изображен на снимке. Я улыбнулся и произнес: