Кошечка из Сакурасо 4 (ЛП)

— Плохие у тебя шутки, Фуука.

— Жаль. Ты всегда напряжён, Дзин, а я просто хотела, чтобы ты расслабился.

— Куда мне до тебя, Фуука… Напряжён так напряжён.

— Не делай лицо, как у брошенного щенка. А то я как будто дразню тебя.

— Ты почти попала в точку.

— Ну и ладно. Посмотрю я на тебя — и немного веселее становится.

— Как жестоко. Ну, и что сегодня удумала?

— Ты намылился в осакский универ? Я слышала от твоей матери.

От этих слов Сората напрягся всем телом. И теперь не мог посмотреть Мисаки в лицо. Нервы натянулись как струны. Хоть он и собирался рассказать ей о том, что Дзин задумался о переводе, при виде нынешней картины сердце Сораты охватил страх.

Он робко посмотрел вбок и проверил Мисаки. Но на её лице отобразились вовсе не те эмоции, которые Сората ожидал. Мисаки моргала, не переставая, и пристально наблюдала за Дзином и Фуукой, и по её глазам было совершенно невозможно определить, о чём она думает.

Сората боялся, что Мисаки выскочит и начнёт засыпать Дзина вопросами, но ничего такого не произошло. Наоборот, она сохраняла невиданное спокойствие, что ещё больше напугало Сорату.

— Когда что-то говорим родителям, прощайте, наши секреты.

— Почему Осака?

— Факультет литературы там лучше, чем в Университете Искусств Суймей. Вот почему.

Возможно, Дзин и не врал. Но Сората знал, что прежде всего он преследовал цель уехать подальше от Мисаки. И Фуука тоже должна была его раскусить.

— Ты научился лучше оправдываться.

— Бьёшь не в бровь, а в глаз, да?

Дзин хило засмеялся, дёргая плечами и носом.

— Когда ты встречался со мной, всегда быстро замолкал и не умел врать.

— Полагаю, это ты меня закалила.

— Не очень-то приятно слышать.

— Это правда, что для роста мужчине нужна очаровательная женщина.

— Если продолжишь трепаться, я тебя ударю.

Дзин поднял руки, сдаваясь.

— Мерзкий у тебя характер. Ну и? Почему не сказать Мисаки?

— Когда настанет время, я скажу.

— И когда же оно настанет!

— Ты пришла ради этого?..

Всего на миг Фуука потеряла дар речи, что подтвердило догадку Дзина. Но секундой позже она вернула прежнюю прыть.

— Из-за кого, по-твоему, я порвала с тобой?

Мисаки рядом с Соратой принялась сопеть. Она сжала оба кулака, словно пытаясь что-то пересилить. Впервые увидев такую Мисаки, Сората не на шутку перепугался.

— Наверное... всё из-за нас двоих.

— И правда, теперь ты не церемонишься.

— Я ведь в следующем году тоже буду студентом. Если только поступлю… Уже не к лицу вести себя по-детски.

— Если завалишь, ничего страшного.

— Я думал, тут положено желать удачи.

— Ничего страшного, если завалишь.

— Кстати, мне это в тебе и нравилось.

— И уходить от темы ты хорошо научился.

— ...

— Дзин.

Фуука, посерьёзнев, назвала его по имени.

— М?

— ...

Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но в итоге промолчала.

А потом:

— Поеду назад, проводи меня до станции, — сказала она и, не став ждать ответа, зашагала одна.

— Как пожелаешь, — наигранно повёл себя Дзин и последовал следом.

Парочка прошла прямо перед кустами, где спрятался Сората, и ушла тем же путём, каким изначально пришла. Тем временем Мисаки крепко держала Сорату за руку. Даже красные следы на коже проступили...

Хотя фигуры Дзина и Фууки скрылись из виду, она ещё не отпустила Сорату.

— Мисаки-сэмпай?

— ...

— Сэмпай?

Постепенно силы покинули её руки, и Мисаки неспешно встала. Отряхивая прилипшую к одежде землю, Сората и Масиро тоже поднялись.

— ...

Мисаки до сих пор молчала и пристально глядела на клумбу, возле которой недавно говорила ушедшая пара.

Сората сказал ей в спину:

— Сэмпай… прости меня.

— ...

— Я знал. Дзин-сан… будет поступать в Осаку...

— Кохай-кун, — раздался хриплый голос Мисаки.

— Ч-что такое?

— Я… буду стараться, чтобы Дзин меня заметил.

— Э?

— Да как же так… — сказала Мисаки, и когда она развернулась, в её глазах показались слёзы. — Рядом с Дзином не я… Кохай-кун, я больше так не могу!

Из её глаз струйкой потекли слёзы. Сората не знал, что тут можно ответить.

— Я забыла… Когда Дзин начал встречаться с моей сестрой, я очень жалела. Я же его любила, почему я не рассказала ему...

Масиро убрала кошачьей лапкой у Мисаки слезу и нежно погладила по голове

— Мисаки… не плачь.

— Спасибо, Масирон.

Мисаки обняла Масиро.

— Э-это… сэмпай?

— Что? — шмыгая носом, слезливо буркнула Мисаки.

— Это… о том, что Дзин-сан едет в Осакский университет.

— Угу, он так и сказал.

— Что поедет туда. И всё?

Отстранившись от Масиро, Мисаки звучно высморкалась в лист на клумбе садоводческого клуба.

— А он сказал что-нибудь ещё? — поинтересовалась она, причудливо посмотрев на Сорату.

— Э-э-э, нет, если он сдаст экзамены, то уедет в Осакский университет. Тогда вы не сможете видеться каждый день. Ты готова к этому?

— Кохай-кун, нельзя унижать человеческую культуру! На дорогу до Осаки на синкансене уходит всего три часа! А на самолёте и того меньше. Да хоть каждый день можно видеться!

— ...

У Сораты буквально отвисла челюсть.

Он недооценил инопланетянку. Её представления о расстоянии, времени и энергии отличались от человеческих. Раз так, зачем Сората до сих пор держал рот на замке? Зачем Дзин тянул… Возможно, Сорате стоило рассказать Дзину об этом. Потому что он никак не ожидал от Мисаки такой реакции, пускай они с Дзином друзья детства.

Если тот вдруг захотел бы скрыться от Мисаки, впору бы ему советовать поступать в университет на Марсе… Дзин наверняка обрадуется до слёз.

— С сегодняшнего дня я начинаю операцию «Любовная атака»!

Поднявшись, Мисаки выставила вперёд кулак.

От её неисчерпаемого позитива Сората скривился в улыбке. Но именно потому Мисаки была Мисаки, и парень от всего сердца хотел, чтобы они с Дзином обрели счастье.

— Я тоже не останусь в стороне. Если чем-то могу помочь, только скажи.

Он прекрасно понимал чувства Дзина. Замечала Мисаки или нет, но Дзин любил её больше всех на свете. Вот только по некоторым причинам он не мог пойти с ней на свидание или начать встречаться. Потому что Мисаки блистала талантом. Если бы он к ней сейчас приблизился, то обгорел бы. Его собственная тень стала бы темнее самой чёрной ночи...

Сората хотел верить, что они найдут способ преодолеть преграды и быть вместе.

Он хотел дать им знать, что ещё есть надежда. И одной её хватало.

Если они дадут волю отчаянию, то оно проглотит их с головой — Дзина, Мисаки… и даже Сорату.

— Спасибо, Кохай-кун! Я сделаю это!

— Вот это наша Мисаки-сэмпай!

— Мисаки, файт.

— Тогда сегодня я выхвачу Дзина после фестиваля! — торжественно заявила Мисаки и подняла кулак к небу.

Часть 5

На спортивном поле щебетала огромная толпа людей. Звёздное небо озаряло пламя костра.

Сората, выбрасывающий на заднем дворе тонну банановой кожуры, смотрел на небо, которое побагровело ещё до наступления вечера.

Уже началась церемония закрытия, но он торчал здесь в одиночестве, чтобы загладить вину перед Нанами, которая предоставила ему час свободного времени, а он конкретно опоздал, и потому теперь выполнял работу комитета.

Он отсортировал последний пищевой мусор и разбросал его по нужным секциям.

Дело было сделано. После тяжёлой работы тело покрылось потом, но испарина тут же пропала, едва Сората перестал двигать руками. Стоило солнцу зайти, и накатил холод, заставивший заглянуть в лик скорой зимы.

Не успел парень вздохнуть, как в кармане завибрировал мобильник.

Пришло сообщение.

Когда Сората посмотрел на отправителя, сразу подумал: «Всё-таки пришло».

Он открыл письмо, проделавшее долгий путь из Англии.

«Какие же нервы у Рюноске! Я нарисовала почти сотню фонов, а он сподобился ответить только лишь “Хорошо поработала. Можешь гордиться”! В голове не укладывается, как первое письмо от него могло получиться таким. Разумеется, я помогала с Нябороном вовсе не потому, что хотела с ним о чём-то поговорить… Но неужели нельзя соблюдать какие-то приличия?! Он точно хуже всех! Когда я приеду в Японию в следующий раз, буду его лично учить обходиться с девушками. Пожалуйста, передай ему, чтобы ждал с нетерпением. Рита Эйнсворт.»