Петля ненависти (СИ)

- Да, мы психологи, как и все остальные, сдаём нормативы по стрельбе из импульсных винтовок.

- А вам когда-нибудь приходилось убивать?

Округлив глаза, она выразительно посмотрела на меня и через несколько секунд ответила:

- Разумеется нет! Я даже мысли не могу допустить, чтобы по собственной воли лишить кого-либо жизни!

- И даже если от этого будет зависеть жизнь члена вашей семьи? Например, ваших родителей или детей?

Последняя фраза заставила её серьёзно задуматься на несколько минут. В ходе размышлений я заметил едва выступившие слёзы у неё на глазах. Быстро смахнув их и шмыгнув носом она тихо ответила:

- Меня до дрожи пугает то, что ты сейчас произнёс, и если подобное когда-либо случиться, то я сойду с ума. Нет, мне не хватит сил сделать этого.

После небольшой паузы она пристально глядя мне в глаза спросила:

- Ты что-нибудь чувствуешь когда убиваешь?

- В бою на это нет времени.

- Но присланный сержантом видеофайл показывает, что это не совсем так. Ты осуждаешь поступок того пехотинца?

- Нет.

- Но как мне показалось, ты вовсе не желал смерти той женщины и её ребёнка.

- Это от неожиданности, - уверенно ответил я. - Ранее мне не приходилось во время боя непосредственно сталкиваться лицом к лицу с детьми, но в следующий раз подобного не повториться. Я не стану медлить и пытаться оправдывать свои действия.

- В твоём личном деле указана чудовищная для меня цифра в более чем несколько десятков тысяч отнятых человеческих жизней, и это только примерная оценочная цифра, которая наверняка в разы больше. Разве после всего этого ты...

- Чего вы хотите добиться подобными вопросами?! - грубо перебил я свою собеседницу.

- Мне просто интересно кого это? - удивлённо ответила она.

- Какого что?! - неожиданно для себя самого я начал терять самообладание. - Убивать?! Своими глазами видеть гибель друзей стоя в двух шагах от них?! Или каждый раз по приказу добровольно отправляться на верную смерть?! - Встав с кресла, я практически вплотную приблизился к испуганной женщине. - В последней высадке наш взвод потерял восьмерых бойцов. Двоих погибших, Джека и Бруно, я хорошо знал, когда мы ещё были новобранцами в подготовительном лагере. Все они были моей семьёй, людьми, которые отдали свои жизни ради та...

- Не надо Мак, - положив ладонь мне на плечо, мягко произнёс сержант, - ей этого никогда не понять.

Выпрямившись, я развернулся и, поправив форму, встал по стойке смирно в ожидании приказаний сопровождающего офицера.

- За мной рядовой.

- Есть, сэр.

Но не успели мы дойти до дверей каюты-кабинета, как послышался раздражённый мужской выкрик:

- Уже бежите поджав хвосты?!

К этому моменту голограмма уже исчезла, а освещение вернулось в исходное положение.

- Вы всё никак не угомонитесь молодой человек, - медленно развернувшись, немного устало произнёс сержант.

- Я продолжаю настаивать на поединке с этим слюнтяем!

Очевидно, поддавшись эмоциям, я не заметил происходящего вокруг, когда более "близко" общался с доктором Наварро. Более того, я ведь даже не заметил, как ко мне подошёл сержант.

- Хорошо, - после полуминутного раздумья ответил сопровождающий меня офицер. - Вам хватит одного часа на подготовку?

- Вполне.

- Тогда я предупрежу об этом лейтенанта. Мы будем ждать вас в сопровождении капитана корабля или её старшего помощника.

Покинув каюту-кабинет мы молча вернулись на свою часть транспортного судна, где сержант отправил меня готовиться к предстоящему спаррингу, а сам направился "обрадовать" лейтенанта.

Само собой подобное нашего командира ничуть не обрадовало, но видимо Санчес убедил его в необходимости подобного мероприятия, вкратце пересказав всё случившееся на приёме у психолога (который, кстати, был весьма непродолжительным).

- Запомни - ты солдат, боевая единица предназначенная для ведения войны и физического уничтоженная противника любыми доступными средствами, а твой противник - возомнивший себя непобедимым героем маменькин сынок, так что не убей его там, - наставлял меня лейтенант, когда Нильс бинтовал мне руки (после небольшой термической обработки полимерный бинт превращается в защищающие кисти перчатки), а пехотинец-санитар Густав растирал мышцы перед предстоящей схваткой. - Этот придурок настоял на полном контакте без правил, и победе только по нокауту. Так что будь предельно осторожен, мне лишние скандалы не нужны.

И собравшись уже выйти из раздевалки улыбнувшись добавил:

- Не подведи пехоту, салага.

Я же воспринимал всё происходящие с холодным равнодушием. Мне даже было не интересно с чего тот парень решил со мной драться, да ещё и выдвигать подобные условия. Мои товарищи так же относились к подобному практически равнодушно. Ну, разве что, беззлобно посмеиваясь спрашивали - "как прогулялся?" и "как тебе новая знакомая?". Некоторые просили в следующий раз взять их с собой на приём к корабельному психологу. Эх, теперь от подобных дружеских шуточек мне долго не отделаться.

- Вы уже закончили? - войдя внутрь поинтересовался капрал Смит.

- Почти, - ответил Нильс, откладывая в сторону небольшой фен, после чего обратился ко мне, - пошевели кистью, хорошо прогрелось?

- Да, спасибо.

Густав к этому времени закончил растирать мне руки, и я, встав со скамейки, начал делать дополнительные упражнения для разогрева. Наблюдая за моими действиями, капрал, ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс:

- Мы тут вместе с флотскими организовали небольшой тотализатор.

- Какие ставки? - живо отозвался санитар.

- Один к четырём на победу того парнишки.

- Совсем они нас уже ни во что не ставят, - недовольно буркнул Нильс.

- Один из техников шепнул мне, что он был чемпионом своего университета два года подряд, а сейчас, будучи ещё студентом, неплохо выступает на всеобщих соревнованиях, и даже занимает призовые места, побеждая более опытных и взрослых соперников.

- И на кого поставил твой техник? - убирая "перевязочный" материл, спросил Нильс.

- Как на кого? - искренне удивился капрал. - На Мака разумеется. И капитан корабля сделала тоже самое.

- Тогда почему такой коэффициент?

- Да там матросов целая толпа набилась, а наших только человек десять. Лейтенант приказал продолжать все занятия и работы по штатному расписанию. Кстати, Мак, - он хитро улыбнулся, - познакомишь с новой подружкой?

Раздался дружный смех, и я так же, не удержавшись, рассмеялся, представляя какие картинки начнут рисовать ребята и сочинять шуточные стишки. Ну прям дети малые.

Отсмеявшись, мы проследовали в тренировочный зал.

В просторном помещении был подготовлен импровизированный ринг, в котором уже находился мой противник. Стоящие по сторонам матросы и техники кричали, хлопали и свистели, поддерживая своего бойца. Среди них я заметил опечаленного психолога. Было хорошо видно, что ей всё происходящие вокруг очень не нравиться, но что-либо поделать с этим она к своему сожалению не может. Встретившись на мгновение со мной взглядом, она отвела глаза в сторону. Мне, признаться честно, так же было немного не по себе, особенно из-за того что я сорвался и нагрубил ей, хотя объективных причин для подобного поведения у меня вроде бы не было.

Вступив на мягкое покрытие ринга, я впервые оценивающе взглянул на своего противника, который в это время развлекая зрителей "боксировал с тенью". Достаточно крупный и хорошо сложенный парень, в движениях которого чувствуется лёгкость, уверенность и опыт. Заметив моё появление, он прервался, и так же изучающе посмотрел на меня. Особенно, как мне показалось, его (да и многих других пришедших гостей) заинтересовали мои шрамы старых боевых ранений и татуировка эмблемы "Телят".

Вышедший на середину ринга сержант Санчес подозвал нас к себе. Огласив правила, он отошёл в сторону, после чего удар гонга оповестил всех о начале поединка.