Фарсис (СИ)

"Места, которые помогут ответить на твой предыдущий вопрос. Но сейчас, мы посмотрим несколько вспомогательных цехов. Раз уж начали экскурсию по заводу, надо пройти его целиком" - Отто направился к выходу с балкона.

Вечером Бао, как обычно, сидел в саду у своего дома. Он любил время, когда звезды только начинали появляться на небе. Его дом был близок к центру города, но в Союзе боролись со световым загрязнением и звёзды в городе были неплохо видны.

Грегори закрыл глаза и вызвал трансляцию с орбитального спутника. На большей части Союза уже была ночь. Слабо светились огоньки городов. Рядом гораздо отчетливее виднелись светлые пятна промышленных зон. Города и заводы окружали темные области заповедных зон. На каждый объект, видимый со спутника, можно было запросить информацию. Расположение многих городов Бао помнил и без информатория: Толлан, Китеж, Лапута, Лисс. Все города Нового Союза были названы в честь вымышленных мест, и не имели привязки к каким-либо государствам, существовавшим здесь раньше. Спутник как раз пролетал над Северной Европой и чуть пониже Балтийского моря был виден огонёк Фарсиса. Вдоволь полюбовавшись панорамой ночной Земли, Бао отправился спать.

Утром следующего дня правительственный электромобиль ехал по улицам города.

- И куда же мы едем? - спросил Бао у Хендерсона.

- Мы почти приехали. Это приют для престарелых. Один из трёх в Фарсисе.

Одноэтажное здание, большой площади, было окружено парком. Среди деревьев были проложены дорожки. Вдоль дорог через каждые несколько метров стояли скамейки под навесом. Отто уверенно двинулся по одной из дорожек. Бао отметил, что в информатории выяснять путь он не стал, значит, бывал здесь и раньше.

"Здесь очень много очень старых людей. Интересно послушать стариков, которые помнят времена образования Союза. Да, вот и один из них"

В это время они вышли на площадку для отдыха престарелых. Несмотря на дождливую погоду, стариков за столиками под навесом сидело достаточно много. Отто подошёл к столику, за которым два старика играли в голографические шахматы. Один из них казался совсем ветхим, он спал, другой имевший более бодрый вид, похоже, играл в шахматы сам с собой. Бао решил посмотреть в информатории их возраст. Сначала он проверил дряхлого, информаторий показал досье: 95 лет. Затем компьютер выдал данные по более бодрому: сто тридцать два года. Бао от удивления поперхнулся. Похоже, этот человек жил дольше всех, когда-либо существовавших людей.

- Добрый день, - именно к долгожителю и обратился Отто. - Вацлав, знакомься - это Бао Грегори.

"Здравствуй" - мысленно поприветствовал старика Бао. Ответа не последовало.

- Он тебя не слышит, - пояснил Отто. - Ему же сто тридцать два года. Он родился ещё до появления Союза. Тогда импланты в мозг в массовом порядке не ставили.

- Прошу прощения, приветствую тебя, Вацлав.

- Доброго дня, имя моё господин Хендерсон назвал, я бы сказал фамилию, только вы и так её уже знаете из системы, - голос старика звучал скрипуче, а слова на нови звучали не слишком правильно.

- Не называй меня господин, - Отто уселся на скамейку сбоку от старика. - Мы обращаемся друг к другу - товарищ. И, между прочим, Великобритания вошла в Союз, когда тебе было тридцать четыре года, так что ты успел привыкнуть к этому обращению.

- На этом языке все эти слова звучат странно. Придумали тоже - объединить все языки мира, перемещать и назвать всё это новым. Ваш язык это хаос. И в мозгах у вас тоже хаос.

- Вацлав был противником создания Союза, - слегка улыбнулся Отто.

- И правильно делал, только его всё равно создали. В восьмидесятых только и разговоров было про Союз, как в нём хорошо будет. А я уже тогда говорил, что диктатура до добра не доведёт. Но никому дела не было, - старик разогнул спину и Бао отметил, что, несмотря на возраст, тот всё равно на голову выше него.

- Почему диктатура? - спросил он.

- Твои мысли, при желании, знает вся страна. Ты не можешь уединиться, ты всегда на виду. Правительство, - Вацлав бросил взгляд на Отто, - знает каждый твой шаг. Если это не диктатура, то, что тогда?

- Ты мыслишь старыми категориями, Вацлав. Раньше так и было: неприкосновенность частной жизни, собственности. Но теперь этих понятий не существует. Прежде люди боялись, что если представители власти узнают их личную информацию, то смогут использовать её против них. И всё это потому, что власть имущие больше преследовали свои личные интересы, а не интересы общества. Но в Союзе члены правительства не имеют личных интересов, мы трудимся на благо государства, ведь у нас нет имущества, а если мы будем служить плохо, нам одна дорога - в отставку, без шанса вернуться, - Отто победно улыбнулся.

- Ага, все правители всегда работали на благо государства, - хмыкнул старик. - Сыграешь в шахматы, товарищ Хендерсон?

- Я выиграю, - отмахнулся Отто.

- Если бы ты думал своей головой, не всё было бы так просто, - покачал головой Вацлав.

- Ты бежал от прихода Союза в Англию, - подал голос Бао. - А почему тогда не уехал в Америку, когда Великобритания присоединилась к нам?

- А этого в моем деле нет, что ли? - едко спросил старик. - Я решил всё-таки посмотреть, что такое этот Союз. И остался.

- Жалеешь?

- Ну, не сильно. Здесь безопасно и, по-своему, даже уютно. Но всё здесь меняется слишком быстро, - Вацлав бессистемно передвигал фигуры по виртуальной доске, пока они не выстроились в хаотичном порядке.

- От перемен в наши дни в другую страну не убежишь, - Отто взглянул на доску, и фигуры выстроились в начальный порядок.

- Это верно, - вздохнул старый человек.

"Поразительно" - послал Бао сообщение Хендерсону, когда они попрощались с Вацлавом - "сто тридцать два года. Этакий Мафусаил нашего времени"

"Ну, до Мафусаила ему далеко. Но, случай действительно необычный. Большинство людей, сейчас, умирает в возрасте около ста двадцати лет, по-видимому, это предел организма обычного человека. Но Вацлав сумел прожить дольше. При этом он сохранил поразительную работоспособность. Поистине уникальный случай"

Они шли по парку дома престарелых. На многих скамейках под навесами сидели старики. На руках поблескивали компьютеры, намного примитивнее, чем те, что носили Грегори и Хендерсон. Эти приборы были нужны только для отслеживания состояния здоровья. Туда-сюда сновали сервисные роботы, реагируя на вызовы подопечных или при поступлении сигнала об ухудшении здоровья кого-нибудь из стариков.

"Неплохая система" - отметил Отто. - "Они под надёжным присмотром здесь. Но есть защита надёжнее"

Они зашли в здание приюта, прошли по длинному коридору, свернули направо и остановились перед массивной дверью. Видимо, охранная система приюта идентифицировала личность Хендерсона, потому что двери тут же открылись. После небольшой комнаты, которая когда-то, до автоматизации, была дежурным помещением медперсонала, они вошли в большой зал. Все стены зала были разбиты на ячейки, отчего помещение походило на банковское хранилище. На каждой дверце ячейки, на экране, светилось чьё-то имя и возраст. К удивлению Бао, информаторий не выдавал информации по этому месту.

"Это что, кладбище?" - озадаченно спросил он Хендерсона. - "Разве не все тела кремируют?"

"Конечно, все" - отозвался Отто. - "Мы не можем себе позволить просто зарывать трупы в землю. Сельскому хозяйству постоянно не хватает фосфора. Это не захоронение, это камера жизнеобеспечения. Сюда отправляют жителей приюта, по состоянию здоровья или по их собственному желанию"

"А почему информаторий не даёт сведений об этом зале?" - спросил Бао.

"Это экспериментальный образец. Такие залы, существуют уже около десяти лет, во всех приютах, но совет, до сих пор не хочет предавать данные огласке. Хотя ничего незаконного тут нет"

- А мне... - Бао попробовал заговорить вслух, но тут же замолчал. В этом месте звуки речи казались неуместными.