Гордиев узел. Современная японская научная фантастика

— Дикое безумие — то, чем вы занимаетесь... — Ито в раздражении зашагал по комнате. — Это же сказки для детей, рассказы о привидениях. Ваши занятия не только абсурдны, но и безумны... В чем-то они зловредны... аморальны...

— То же самое говорилось и об исследованиях в области электричества, авиации, ядерного оружия... — неожиданно вмешался в разговор доктор Юин. — Как бы то ни было, именно в наши проекты Фонд вкладывает сотни миллионов долларов. Там рассчитывают, что оккультизм... может быть... вызовет к жизни новые силы, откроет новые перспективы...

...Только он решился вступить в «чужеродный мир» там, за туманом, как что-то изо всех сил стало сгибать и скручивать его тело, мучительная боль, казалось, вот-вот разорвет его на части. И все же он упорно шел вперед. Перед его взором открылась площадка, за-росшая сообществами невиданных растений. Под ногами и дальше расстилалось поле цветов, испускающих зловоние... Хорошенько вглядевшись, Ито заметил, что каждый напоминающий индийскую астру цветок формой и цветом похож на геморроидальный свищ, из лепестков сочится кровь и гной, вокруг тычинок и пестиков растут волосы, как на лобке, и даже прилипло нечто похожее на засохший кал. Время от времени некоторые цветки раскрываются и оттуда показываются катышки с кровью. И каждый раз от корней доносится стон, словно цветок испытывает боль. Вытолкнутые или, вернее сказать, выползшие наружу желтовато-коричневые «колбаски» подобно огромным дождевым червям ползли по цветнику, поднимались по стволам странных, лишенных листьев деревьев, жадно поедали растущие на них плоды, а потом заползали в дупла и другие пустоты. Каждый раз, когда деревья объедали, они поднимали крик. Обернувшись, он увидел, что деревья превратились в голых людей, посаженных вниз головой, а плоды оказались гроздьями фаллосов на кончиках пальцев бесчисленных ног, распростертых в воздухе. Сами же дыры, в которые вползали «колбаски», оказывались ртами или вагинами... Над загаженным цветочным полем порхали чудовищные бабочки: с одного бока — крыло летучей мыши, с другого — крыло сокола. У других бабочек туловища были покрыты кусками оцинкованного железа. Острыми клювами они поклевывали окровавленные лепестки, из которых начинала брызгать свежая кровь, вонзали в цветы свои туловища, торчащие наподобие эрегирующих пенисов. И каждый раз цветы, наводящие жуть своими хриплыми голосами, принимались жаловаться на нестерпимую боль, которую они при этом испытывали.

Наблюдая подобные сцены, Ито не переставал удивляться самому себе: отвратительные запахи, мерзостные зрелища не вызывали у него теперь отторжения, более того, он наблюдал за ними с доброжелательным интересом. Задний проход, экскременты, половые органы — что ни возьми, все это принадлежности человеческого организма. Зачем же видеть в этом грязь, относиться с презрением?

Несколько озадаченный резкой сменой своих ощущений, он, наконец, обнаружил, что изменился сам. Его туловище и ноги перевернулись задом наперед. Притом что руки и живот оказались сзади, ноги шли вперед. Более того, если до сих пор его удручал вид чего-то постоянно болтающегося перед глазами, то сейчас он понял, что это его яички и мужской член. Лицо оказалось в паху, пониже мошонки, а ягодицы — на грудной клетке. Однако, не видя в этом ничего особенного, он продолжал свой путь через загаженное цветочное поле. По краям поля разрослись растения в облике распутных женщин. Вытягивая свои длинные зеленые волосы, они затаскивали в свои путы диких животных, навевали им наркотические сны, чтобы потом растворить в своих объятиях. В округе явственно ощущалось господство «воли растений» — в реальности они служат пищей для животных, а здесь, в этом ином мире, хищники с помощью вырабатываемых ими же алкалоидов становились покорными растительными существами. В здешнем небе плавали бесчисленные предметы с ярко выраженной, особенно в их внешнем облике, агрессивностью, выработанной живыми существами в процессе эволюции. В воздухе носились страшные челюсти древневековых акул шириной до двух метров, разверзнутые пасти хищных динозавров — тиранозавров и аллозавров, а также челюсти барракуд, мурен, ядовитых змей, крокодилов, острозубых хищников — тигров, львов, леопардов, а сними и медведей с волками. Заметив что-нибудь съестное, челюсти тут же камнем падали вниз, набрасывались на жертву и разрывали ее на куски. Носилась в воздухе и всякая кусающая и жалящая мелочь — ядовитые иголки медуз, морских ежей, моллюсков-конусов, жала пчел и оводов. Заметив человека, они немилосердно набросились на него. От их уколов его ягодицы, разместившиеся теперь на груди, опухли и приобрели фиолетовый оттенок. Одна рука была искромсана челюстями акулы. Притаившаяся в траве огромная палочка ботулизма — длиной почти в метр — брызнула в него таким сильным токсином, что чуть не ослепила.

Перед Ито предстал целый сонм ведьм, охваченных пламенем. Да, это были миллионы «безвинных ведьм» — в Средневековье, с XIII по XVII век по всей Европе шла «охота на ведьм», которых инквизиция подвергала сожжению на костре. Здесь же они, превратившись в «подлинных ведьм», прислуживали в мире злых духов. А в глубине, за образованной ведьмами стеной огня, расположились его знакомцы. К каждому из них он испытывал расположение, каждого хотелось окликнуть: «О, Вильер! О, Астарот! О, Бегемот! О, Мефистофель!» Дружелюбно оглядывая каждого, он продолжал свое движение вперед. Встретились ему и пожирающий младенцев Молох с извергающей пламя коровьей мордой, индийский бог Дэва, свирепо скаливший клыки. Многорукая Кали — супруга бога Шивы, с черепами мертвецов за поясом, терзала людей, брошенных ей в жертву, а падший ангел рогатый Азазел влачил за собой вонючего козла. Попадались ему и бог филистимлян Дагон, и разрушитель Алар... И среди этих проклятых, приносящих беду существ находилась Мария. Совершенно голая... Глаза ее горели раскаленными угольками, на лбу выросла пара рогов, еще один, подлиннее и острее, протянулся до самой макушки, а из раскрытого рта торчала четверка острых клыков. Схватив мужчину, она окровавленными губами хлебала из его горла кровь, грызла еще продолжавшее биться сердце, вырванное из его груди.

Тем временем оказавшаяся поблизости пара дьяволов принялась насиловать девушку. Один, рогатый и длиннохвостый, по имени Вельфегор, дьявол похотливости и нечистоты, с отвратительным старческим лицом, поросшим неряшливыми бакенбардами, погрузил в нижнюю часть ее живота свой колючий фаллос, а другой дьявол — Вельзевул в образе жирной мохнатой мухи, величиной с гигантского медведя, всовывал свой длинный, поросший щетиной язык в ее ягодицы. Тут уже Ито не мог удержаться — рукой, которую не успела оторвать акула, он схватил искусанную Марией ногу парня и принялся немилосердно колошматить ею дьявольскую парочку — мерзкого сладострастного сатану и другого, похожего на разжиревшую муху злого духа. Оба дьявола завопили от боли и на его глазах слились в одного человека. Им оказался тучный и обрюзгший главный врач Кубичек.

— Остановись!.. — орал Кубичек. Он бегал по комнате в чем мать родила, пытаясь уклониться от его ударов. — Это ж я! Прекрати!

— Я так и думал... — произнес Ито, продолжая колотить главного врача. — Мне давно следовало догадаться. — Я же заметил, как ты, мерзкий тип, каждый раз вставал на рассвете и тайком поднимался на верхний этаж. Девочка получила такую глубокую душевную травму, а ты воспользовался ее беспомощным состоянием, чтобы удовлетворить похоть, свои низменные инстинкты, дать выход животной страсти! Для того-то ты и бесчестил и продолжал терзать ее.

— Нет, нет... вовсе не так! Прежде всего, она сама позвала меня. К тому же я действительно считаю... ей нельзя выздоравливать... будет хуже... Ее душа и тело являются единственным медиумом, который соединяет нас с этими мирами. Нельзя допустить, чтобы контакт с ними был прерван... Это стало моим подношением на алтарь дьяволов...

Не слушая оправданий, Ито наносил Кубичеку удар за ударом, пока тот не превратился в окровавленную тушу...