Чародей с гитарой. Том 1

— А? В чем дело? — Девушка недоуменно заморгала. — Прекрати драться! — Ее взгляд остановился на балдеющем джинне. — Что это с ним? Он на себя не похож.

— Кабы он один, — буркнул Мадж. — Помоги разбудить остальных.

Им удалось привести в чувство Дрома, Черрока и Розарык, но Джон-Том упорно не желал возвращаться в реальность. Он успел так глубоко вжиться в апатичный, томящийся образ героя песни, что сам стал ее жертвой.

— Пхоснись! — теребила его Розарык. Джон-Том повернул голову и, не отрывая пальцев от струн, широко улыбнулся.

— Проснуться? Зачем? Все так прекрасно. — Он смотрел сквозь тигрицу. — Я тебе еще не рассказывал, как ты прекрасна?

Это ошеломило Розарык, но лишь на мгновение.

— После хасскажешь, сахахный. — Она перекинула чаропевца через левое плечо и двинулась к выходу, сторожко поглядывая на окаменевшего джинна.

— Одну секундочку. — Дром задержался, чтобы выхватить из пальцев Снут контейнер с лекарством.

— Эй, сынок, а как насчет платы?

— Уже заплачено, мадам. — Жеребец указал рогом на Гарун Аль-Руджинна. — Стребуйте с него.

С этими словами Дром рысью кинулся вон из магазина следом за друзьями.

Уперев лапы в бедра, Снут проводила его мрачным взглядом.

— Ох уж мне эти туристы! Всякий раз убеждаюсь, что хлопот с ними больше, чем прибыли. — Она выскочила на крыльцо и успела заметить, как посетители исчезают в зарослях. Затем вернулась, нашла нужную табличку, повесила на дверь и закрылась изнутри. Надпись на табличке читалась довольно легко:

«УШЛА ОБЕДАТЬ. БУДУ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ»

Джон-Том трясся на могучем плече Розарык. Рядом вприпрыжку бежал Мадж, Глупость скакала на недовольном, но мягкосердечном Дроме. Постепенно Джон-Том выплывал из ментальной пучины, куда погрузился заодно с Гарун Аль-Руджин-ном. Пальцы уже еле водили по струнам, голос опустился до шепота. Глаза моргали.

— Очухивается, — заключил Мадж.

— Да и пора уже, — сказала Глупость. — Что он с собой сделал?

— Заколдовал, — пробормотал Дром. — Никогда такого не видел. Какое могущественное чужеземное волшебство!

Мадж фыркнул и сказал с ухмылкой:

— Верно, чувак. От этого волшебства чудище вырубилось начисто, только и сам шеф малость перебрал.

Джон-Том схватился за темя.

— О-о-о!

— Что, кореш, похмелюга?

— Нет. Нет, ничего. — Он резко оглянулся на курящуюся гору. — Аль-Руджинн? Он на самом деле был?

— Был, да сплыл. Как всегда, ты оказался на высоте.

— Это все песня, — заторможенно прошептал Джон-Том. — Хорошая песня. Особая. Лучшая у Джими. Я сразу понял: ни от чего другого джинн так не приторчит, как от нее. Розарык, можешь меня опустить.

Тигрица бережно поставила его наземь.

— Айда, приятель. Пока твои чары не выветрились, надо убраться отсюда подальше.

— Думаю, все будет в порядке. — Джон-Том посмотрел назад, где сквозь зелень виднелась гора. — Эта песенка не из тех, что удерживают на месте. Она счастливая, расслабляющая. Мне этот Аль-Руджинн не показался счастливым и расслабленным. Похоже, теперь он маленько размяк.

Шествуя по извилистой тропке, они обнаружили город-при-зрак с медлительными туманными обитателями. Недобро ухмыляясь чужеземцам, привидения уплывали из реальности и появлялись вновь.

— Он здесь, но кое-кто его не видит, — сказал Дром, и Джон-Том наконец понял. Настоящий Кранкуларн был не вещественней дыма, не осязаемей сна.

Оставляя город позади, странники едва одолели искушение пуститься со всех ног. Впереди лежали знакомые леса, а далеко за океаном — Линчбени. Справа то и дело доносился треск «Хонды», но на сей раз кролик, будь он настоящим или призрачным, не удостоил их своим появлением. Джон-Том разок оглянулся, желая убедиться, что он на самом деле побывал в Кранкуларне, однако вместо старого, ветхого города, как ему показалось, там стоял огромный бурлящий котел, полный пляшущих и хохочущих демонов. Он задрожал и больше не оборачивался.

К вечеру путники выбились из сил и уже не думали о том, гонится ли за ними по горячему следу Аль-Руджинн с дюжиной своих мстительных родичей. Мадж и Розарык взялись разводить костер, а остальные попадали где стояли.

— По-моему, мы уже в безопасности. — Джон-Том пригладил ладонями длинные волосы и резко сел. — Лекарство! У кого...

— Спокуха, чувак. — Мадж извлек из кармана цилиндрик. — Вот оно, в целости и сохранности.

Юноша поднес контейнер к глазам. И ради этой фитюльки — от силы дюйм в длину и полдюйма в диаметре — он вынес столько тяжелейших испытаний?! Цилиндрик был изготовлен из белого пластика, печать на колпачке выглядела необычно.

— Интересно, что это за отрава? — Он принялся отвинчивать колпачок.

— Погоди-ка, шеф! — поспешил вмешаться Мадж. — Стоит ли?! — Он кивком указал на контейнер. — Знаю, ты у нас чаропевец и все такое, но вдруг эта скляночка неспроста запечатана, а?

— Любая емкость с медицинским препаратом должна быть запечатана, — ответил Джон-Том. — Будь эта хреновина опасна, Клотагорб строго-настрого запретил бы ее открывать.

Еще один поворот — и колпачок отделился, сделав продолжение спора бессмысленным.

Юноша посмотрел на содержимое, затем приблизил контейнер к носу и понюхал.

— Ну? — Дрома разбирало любопытство. — Что это, по-твоему?

Единорог не дождался ответа. Нахмурясь, Джон-Том перевернул цилиндрик и высыпал на ладонь несколько таблеток. Озадаченно посмотрел на них и, прежде чем кто-то успел воспрепятствовать, лизнул. И посидел в задумчивости несколько мгновений, причмокивая.

Внезапно с его лицом произошла жуткая, драматическая перемена. Глаза выпучились, а рот скривился в гримасе ненависти. Он вскочил и дрожащей рукой до белизны в суставах стиснул пластик.

— Взбесился! — оступаясь, Глупость попятилась к деревьям. — В него вселился демон!

— Нет! — прорычал сквозь зубы Джон-Том. — Нет.

Гримаса ненависти уступила место опустошенности. Он замахнулся, чтобы швырнуть контейнер и драгоценные таблетки в лесную чащу, но в последний миг передумал. Раскрыв ладонь и вновь опустив глаза на лекарство, юноша зловеще улыбнулся.

— Нет. Мы их донесем. Донесем и предъявим Клотагорбу. Пусть видит, ради чего мы пересекли полмира и раз десять побывали на волоске от смерти. — Он перевел взгляд на испуганных спутников. — Это лекарство. Оно его вылечит. Обязательно. А после, когда он избавится от слабости и болей, я удавлю его голыми руками!

— Джон-Том, что-то я тебя не пойму. Если это то самое снадобье, почему ты хасстхоился?

— Почему расстроился? Я тебе скажу, почему расстроился. — Он потряс перед тигрицей контейнером. — Это ацетилсалициловая кислота, вот почему я расстроился! — Внезапно гнев его испарился, и он тяжело присел на поваленное дерево. — Как же я сразу не догадался? Как?

Попытка Маджа выговорить запредельное словцо закончилась позорной неудачей.

— Чувак, ты это к тому, что чертова отрава тебе знакома?

— Знакома? — Джон-Том поднял на выдра усталый взгляд. — Мадж, ты помнишь, как я появился в этом мире?

— Еще бы, кореш. Тот денек непросто вычеркнуть из памяти. Я чуть не раскидал твои потроха по всей цветочной лужайке.

— Помнишь, во что я был одет?

Выдр скривился, вспоминая.

— В тесную такую рубашонку и дурацкие штаны.

— Джинсы, Мадж, джинсы. Когда черепаха ненароком перенесла меня в этот мир, при мне были кое-какие вещицы. Часы... правда, они не работали — батарейки сели.

— В смысле — чары выдохлись?

— Об этом давай потом, ладно? Часы, зажигалка, несколько ключей в металлической коробочке, и еще коробочка... Примерно вот такая. — Он очертил в воздухе прямоугольник. — В ней были полезные мелочи, я носил их с собой на всякий пожарный. Таблетки «пепто-бисмол» от расстройства желудка, штучки две лейкопластыря, несколько синих таблеток — их предназначение в столь разнородной компании лучше не обсуждать. И еще — белые. Мадж, ты помнишь белые таблетки?

Выдр отрицательно покачал головой.