Радиомозг

- И вы, доктор, надеетесь? - выдохнул Гэз. В кабинете нельзя было курить, и Гэз поэтому страдал.

- Не только надеюсь, но и уверен. Я сам играю на скрипке, и музыка для меня не совсем пустое место… А теперь к делу. Сущность моей работы над мозгом…

- Простите, я перебью вас, доктор, - взмолился Гэз, - разрешите мне закурить, без трубки я не могу слушать…

Tax привычно кивнул головой. Гэз закурил и сказал:

- Еще вопрос… Почему вы делитесь результатами своих работ со мною, а не со своими коллегами-врачами? Ведь у нас есть даже специальный институт по изучению мозга.

Tax вместо ответа принялся ходить по кабинету из угла в угол и молчал. Потом встал посередине кабинета и скорбно наклонил голову.

- Да, в присяге моей, докторской, сказано: «Обещаю сообщать ученому миру все, что открою»… Но сам ученый-то мир. Он тоже не орден безгрешных высших существ. И в нем кипят человеческие страсти… Публика видит представление, спектакль, интересные декорации, а на оборотной стороне действуют свои пружины. - Голос Таха дрогнул. - Когда я пять лет назад, работая над культурами бактерий в безвоздушном пространстве, натолкнулся на факты, которые привели меня к тому, что неизвестный до того возбудитель кори мирно сидел у меня в пробирке, как вы тут сейчас сидите в кабинете, то я имел несчастие доложить об этом на ученой конференции. И вы знаете? Меня заклевали, я лишился места, а работа моя находится на проверке за границей. Оттуда до сих пор ни ответа, ни привета. А я жду, что придет из-за границы книжка иностранного журнала, и там будет напечатано, что, мол, такой-то (не я, не я, нет…) иностранный профессор открыл возбудителя кори. Наши же «Вечорки» затрубят: «Борьба с корью?» Анкеты, статьи… Наркомздравцы и ученые поедут в ту же самую заграницу восхищаться открытием… А я?.. Я?.. Я уже бросил бактериологию… Официально я - рентгенолог, зарабатываю себе на хлеб, трачу здоровье в работе, где эти проклятые икс-лучи пронизывают тебя, расшатывают… О, да что говорить.

- Покурите, - просто сказал Гэз. - Это успокаивает нервы.

Tax вынул из портсигара тонкую папироску и затянулся горьким дымом.

- Чуть-чуть примешано индийской конопли. Чудная вещь. Настраивает мозг на фантастику.

Tax в несколько затяжек выкурил папироску и от окурка закурил свежую. Начал тихо, почти про себя.

- Мозг. Нервы… Еще Халлибёртон сравнивал мозг со сложной центральной телеграфной станцией, откуда во все закоулки страны идут провода - нервы. На станцию летят сообщения, их получают, распределяют и сдают в центральное бюро, которое соответствует в мозгу нервным группам нервных клеток, называемых нами нервными центрами. В такой системе телеграфа бюро - самая важная часть. Ощущения, идущие по нервам из различных частей организма, именно в мозговых центрах сгущаются в определенные, качественно окрашенные комплексы, которые мы называем мыслями. Центры постоянно обмениваются между собой комплексами, и нам кажется, что мысли текут. Но что заставляет работать эти центры? Лазарев в своей пророческой книге «Ионная теория возбуждения» писал, что в клетках мозговых центров должны быть заложены вещества, дающие периодическую пульсацию, как химической реакции, так и электродвижущей силы. Так как периодическая электродвижущая сила, возникающая в определенном месте пространства, должна непременно создавать в окружающей среде переменное электромагнитное поле, распространяющееся со скоростью света…

- Это известно каждому радиолюбителю, - отозвался Гэз. - Дальше?

- То дальше мы должны, следовательно, ожидать, что всякий наш двигательный или чувствующий акт, рождающийся в мозгу, должен передаваться в окружающую среду в виде пульсирующих электромагнитных волн.

- Вот как? - с интересом двинулся всем телом Гэз. - Продолжайте.

Tax опять прошелся по кабинету, провел рукой по лбу, как бы собираясь с мыслями, и продолжал:

- В каком-то году, не помню, лет десять назад, Гурвич в обществе патологоанатомов сообщил, что по его наблюдениям клетки организма, в которых происходит деление и которые размножаются, испускают из себя лучистую энергию, действующую на другие клетки, и они тоже тогда, под влиянием этих лучей, начинают размножаться. Эти лучи - электромагнитные волны - проникали через экраны, через газы, через твердые вещества и действовали на расстоянии. Опыты Гурвича были тщательны и не оставляли никаких сомнений. Вскоре голландский ученый Цваардемакерс нашел, что пульсация сердца зависит от распада атомов калия, который постоянно находится в крови, протекающей через сердце. В человеке 650 триллионов атомов калия. Из них каждую секунду распадаются около 80 тысяч атомов, причем освобождаемая энергия и является причиной непрестанного биения сердца. - Tax провел рукой по лбу: - Продолжать?

- Конечно, - сказал Гэз.

- Я нашел, что источником пульсации мозговых центров, подобно калию для сердца, служит распад атомов элемента, который в новой системе Бора, дополнившего систему Менделеева, обозначен под номером 15, имеет атомный вес 31,04, который стоит в одном ряду с натрием, магнием, серой и хлором и в одной группе с азотом и мышьяком…

- Вы говорите о фосфоре? - спросил Гэз, раскуривая в трубке новую порцию табаку.

- Да, о фосфоре. Еще в прошлом столетии ученых поражало необычайное богатство мозговой ткани фосфором. Они восклицали: «Без фосфора нет мысли». Для меня же было ясно, что мозг - это типичнейший аккумулятор, в котором энергия накоплена в виде атомов фосфора, крайне слабо связанных с белковыми веществами, которые в мертвом виде были давно известны химикам.

Это фосфатиды, церебрины и прочие вещества, которые добывались из мертвого мозга. В живом мозге идет активный процесс, совсем как в аккумуляторе. Во время бодрствования, когда мозг со всеми центрами ведет активную работу, атомы фосфора отрываются от молекул специальных мозговых белков, да и сами разрушаются, вызывая те волны, о которых писал Лазарев. Электродвижущая сила такого аккумулятора-мозга уходит на умственную деятельность. Напряжение падает, аккумулятор разряжается, мозг устает. И тогда наступает сон, во время которого организм заряжает аккумулятор-мозг фосфором. Центры работают вразнобой, еле-еле, и сновидения вьются в мозгу спящего.

- Значит, - спросил Таха Гэз, - если бы удалось уловить мозговые электромагнитные волны, которые при каждом мыслительном процессе и из каждого нервного центра будут различны, и найти ключ к их чтению, то чтение мыслей стало бы действительным фактом?

- Да, - тихо ответил Tax. - Я уже сказал, что я нашел вещество, которое способно уловить эти волны. Я назвал их «це-волны» или «це-лучи», от слова «церебрум», по-латыни - мозг. Ведь рентгеновские лучи, - Tax показал на аппараты, стоявшие в кабинете, - существовали в природе и до Рентгена, но только он случайно наткнулся на соединение барий-платину, которое светилось под влиянием икс-лучей, и перед наукой открылась новая область. Це-волны, имеющие бесконечно малую длину, подобно рентгеновским лучам, заставляют светиться экран. Только вместо барий-платины я воспользовался хлорокисью гафния, элемента, открытого, если вы помните, инженер…

- Химиками Хевези и де Ностером в 1923 году, - договорил Гэз.

- Да, в Копенгагене, - наклонил голову Tax. - Гафний - из семейства редких элементов, к которым принадлежат лантан, церий, неодимий, европий, эрбий, тулий… Не правда ли, это очень похоже на список имен, которые печатаются в современных, календарях?.. Итак, хлорокись гафния позволила мне сделать ощутимыми мозговые це-волны, и вот перед вами, инженер…

Tax указал на небольшой экран, помещавшийся в стене.

- Перед вами аппарат для чтения мыслей.

XVIII. ЧТЕНИЕ МЫСЛЕЙ

Гэз приподнялся с места и взглянул, куда показал доктор Tax. Небольшой темно-голубой экран, висевший на стене, не представлял ничего особенного.

- Вот этот экран, - сказал тихо доктор Tax, - покрыт тончайшим слоем хлорокиси гафния, ничтожнейшее количество которого привез мне из-за границы один очень известный у нас человек, мой друг и пациент. - Tax, смягчив голос, добавил: - У докторов есть не только враги, но и друзья. - И продолжал: - Экран - только половина моего аппарата. Вторая часть состоит из легкого алюминиевого шлема, который надевается на голову человека, работа мозга которого исследуется. Це-волны ударяются об эту пластинку, отклоняются и падают на экран, который дает здесь видимую картину мозга и работы его центров. Я применил здесь в несколько измененном виде аппаратик, которым пользуются лекторы на популярных лекциях, показывая слушателям картинки из книг. Книга вставляется в аппаратик, рисунок освещается, лучи отражаются зеркалом, проходят через увеличительное стекло, и все видят на стене этот рисунок в увеличенном виде…