Те же и Скунс - 2
Те же и Скунс - 2 читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
- Тётя Фира, а вы не хотите взглянуть, как он там поживает?..
Она ахнула, вскидывая к глазам руку с часами. Потом с невнятным восклицанием схватилась за суконки для горячей посуды. Пирог впору было спасать.
Моня обещал прибыть к девяти часам вечера, и Эсфирь Самуиловна приложила немало усилий, подгадывая пирог как раз к этому сроку: "Он войдёт - а тут я из духовки горяченький достаю..." Однако по телевизору успела кончиться программа "Время", потом часы на шкафу пробили десять - а Мони всё не было. Отчаявшись услышать долгожданный звонок или рассмотреть что-либо в окошко, тётя Фира несколько раз выглядывала на лестницу... и наконец принялась решительно одеваться.
- Вы это куда собрались?..- изумился Снегирёв, войдя в комнату и обнаружив свою квартирную хозяйку в кофте и с тёплым платком в руках.
Та потупилась:
- К метро хочу прогуляться... Вы же понимаете,
Алёша, сейчас такое творится...
- А вы Софочке позвоните, - предложил Алексей. - Он ведь от Софьи Марковны должен был ехать?
Тётя Фира замотала головой:
- Нет, Алёша, я не могу. Вы только представьте: я ей звоню, а она говорит, что давным-давно его проводила...
Снегирёв устало вздохнул.
- Ладно, тётя Фира, уговорили,- сказал он затем. - Фотография Монина у вас какая-нибудь есть?..
Насколько успела понять Эсфирь Самуиловна, её жилец был человек, что называется, с биографией. Весьма даже с биографией. И потому совершенно не имел склонности смеяться над её опасениями за Монину жизнь. А кроме того - посмотрев один раз на любую Монину фотографию, он безошибочно узнал бы его на улице. Вне зависимости от одежды, наличия или отсутствия очков, усов и так далее. Такой вот жилец. Тётя Фира скомкала пуховый платок и принялась беспомощно озираться...
И в это время на стене комнаты залился соловьиной трелью звонок. Старая женщина всплеснула руками, уронила платок и с молодой прытью бросилась в коридор - открывать дверь.
Моисею Львовичу Каплану - Монечке, о котором так долго говорили большевики, - было двадцать девять лет, и, несмотря на столь характерное "ф.и.о.", ничего библейского в его облике не наблюдалось. Монину внешность скорее следовало признать усреднённой. Назови русским - сойдёт. Назови евреем тоже сойдёт.
С некоторой натяжкой.
- Тётя Фира, я тут вам пирожных купил,- сказал он, повесив в тамбуре длинное пальто и проходя в комнату. - Вы, кажется, такие любили? Белковые. А почему вы дома так тепло одеваетесь? Здесь очень дует, наверное?
Тёти-Фирина комната, являвшая собой фрагмент разгороженной некогда гигантской гостиной, имела архитектурную особенность - полукруглое окно размером в добрую половину стены. От него действительно иногда безбожно сквозило, и старая женщина успела перепугаться, не продует ли Монечку, но вовремя вспомнила, что ветер нынче дул северный, не попадавший в окно. Она растроганно взяла у гостя кондитерскую коробочку:
- Спасибо, хеяс майне*, спасибо...- И щёлкнула выключателем пузатого электрочайника: - Сейчас чайку попьём, ты и согреешься. Надолго в Питер-то к нам?
Моня прошёлся по комнате, рассматривая породистую бытовую технику. Едва ли не единственным диссонансом среди дорогих фирменных устройств выглядел допотопный отечественный телевизор. Черно-белый "Вечер" был современником и свидетелем тёти-Фириной молодости, и поэтому она упорно отказывалась его заменить. Хотя жилец предлагал...
- У меня, - сказал Моня, - чисто деловая поездка. Завтра вечером - обратно в Москву. На "Стреле"...
- Монечка, деточка, ну так же нельзя!..- снова испугалась Эсфирь Самуиловна. - Надо себя хоть немножко беречь!.. Рано или поздно такой режим начнёт сказываться на здоровье...
Моня пожал плечами:
- Что поделаешь, тётя Фира, бизнес. А почему вы третью чашку поставили? Вы ещё кого-нибудь ждёте?
- С нами Алёша чайку попьёт, - отозвалась она. И привычно окликнула: Алёша! Идите чай пить!..
- Какой Алёша?..- оглянулся Моня, и тётя Фира запоздало сообразила, что новость его не слишком обрадовала.
- Мой жилец... я ему комнатку...- растерянно и виновато выговорила она.Он мне...
- Алексей,- бодро представился Снегирёв. Тёти-Фирин гость без большой охоты протянул руку:
- Миша...
- Алёша, осторожнее, у Монечки РУКИ!..- поспешила предостеречь жильца Эсфирь Самуиловна.
И немедленно прикусила язык: если Монечка пожелал быть для него Мишей, значит, пускай так оно и будет, а её, старую безмозглую клизму, никто не просил болтать языком. Между тем Алексей, вняв предупреждению, со всей мыслимой осторожностью подержал Монину руку в своей и уселся за стол, на привычное место. Тётя Фира поспешно разрезала пирог и поставила блюдо посередине, рядом с пирожными:
- Вроде не совсем ещё остыл, кушайте, мальчики. Снегирёву повторять было не нужно - сразу ухватил румяный уголок и откусил половину:
- Вкусно-то как, тётя Фира...
Он был одет по-домашнему: в пузырящиеся на коленях тренировочные штаны и серую тенниску. Столичный житель Моня, в противоположность ему, не пожелал расстаться ни с галстуком ("техасский" кожаный ремешок, застёгнутый металлической бляшкой), ни с пиджаком. Он поддел облюбованный кусок специальной лопаточкой, но увы! Пышное тесто слишком хорошо поднялось, кусок был поперёк себя толще, что в сочетании с рыхлой капустной начинкой делало всё сооружение весьма неустойчивым. Лопаточка же годилась только для транспортировки худосочных импортных кексов. ...То есть, как говорят в таких случаях на Востоке, "ферфаллен ди ганце постройка". Дело не кончилось катастрофой только потому, что многоопытная тётя Фира успела схватить тарелочку и поймать ею падающий на скатерть пирог.
- А что у вас с руками, если не секрет? - доброжелательно спросил Снегирёв. - Попортили где-то?
- Алёша, я же вам рассказывала, - снова встряла Эсфирь Самуиловна.- В своё время Мо... Мишеньке не дали возможности стать скрипачом, но он хочет непременно вернуться в музыку и очень упорно занимается самостоятельно.
- А-а, - понимающе кивнул Снегирёв. И потянулся за добавкой.
Моня наконец отведал пирога, действуя чайной ложечкой и всем своим видом показывая, какой это верх неприличия - есть руками.