Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне, Книга 2)

В беседке, развалившись в плетеных креслах, сидели трое мужчин. Пожилой, высокий, лысоватый - очевидно, владелец поместья - курил сигару; жест, которым он стряхивал пепел, казался по-хозяйски уверенным, на широком бледном лице застыла маска спокойствия и властности. Рядом с ним нахохлился старик жилистый, тощий, смуглый, с ястребиным носом и темными, как смоль, зрачками; в левой руке он держал бокал, а кисть правой, обтянутая черной перчаткой, неподвижно покоилась на коленях. Третий мужчина, светловолосый, холеный, с тяжелой челюстью, был молод - не старше тридцати пяти. Он сидел напротив лысоватого с таким расчетом, чтоб видеть блондинку на пляже.

- Соблаговолят ли доны начать? - спросил старик и, когда его собеседники кивнули, продолжил: - Сегодня, почтеннейшие, у нас два вопроса: "торпеды" и гаучо. Или, если хотите, гаучо и "торпеды".

- Предпочитаю второй вариант, дон Хайме, - откликнулся лысоватый.

- Как угодно, дон Грегорио, как угодно. Дон Алекс не против?

Молодой снова кивнул, обозревая стройные бедра девушки.

Тощий Хайме отпил из бокала и сплюнул в огненную пропасть.

- Итак, судари мои, Луис, наш кондор и генерал, уже за Старым Мостом, в пампасах. Три линейных отряда драгун и карабинеры... Тысячи две, если не ошибаюсь? - Две с половиной, - уточнил Алекс, не спуская глаз с девушки. Хозяин, дон Грегорио Сильвестров, перехватил его взгляд и усмехнулся.

Хайме приподнял руку в перчатке, что-то лязгнуло, скрипнуло, рукав съехал к локтю, обнажая крепление протеза.

Сухие узкие губы старика шевельнулись.

- Я полагаю, Луис пойдет от моста на север, а шестнадцатый отряд драгун и крокодильеры Хорхе Смотрителя - на юг. Дней через двадцать клещи сомкнутся, и твои головорезы, Анаконда, положат пару сотен гаучо. Так?

- Так, - с ленцой подтвердил светловолосый.- Но могут всех пустить в расход. Как договоримся, амигос!

- Мы уже договорились с доном Федором-Фиделем, милостивец мой. - Старик снова отхлебнул вина. - Две сотни убитыми и сотня пленных - Пимену в Разлом, за керосин с мазутом. Ну, десять-двадцать раненых - Сильверу на развлечение, для пыток и публичных казней... Так что, сударь, придержи своих кондоров и кайманов. Договоренности надо выполнять. Даже с доном Федькой.

- Дон! - Алекс презрительно фыркнул. - Мелкий пахан, паханито, которому мы подарили жизнь! Я бы его... - Он стиснул кулак, но пожилой, нахмурив брови, пророкотал:

- "Штыки" всегда спешат, а резать и стрелять нужно с толком, чтобы добро не пропадало зря. С толком, Алекс, понимаешь? И с пользой для дела. Так, как вырезали дружинничков триста лет назад, как прикончили домушников и донецких отморозков. Те были опасны, а гаучо с их доном Федькой для нас не конкуренты. Скорей партнеры! От них прямая польза, ибо стране нужны враги, и внешние, и внутренние, чтоб было с кого спросить за всякую провинность.

- Обвиноватить, сударь мой! - хрипло каркнул дон Хайме, стукнув кулаком в перчатке по колену. - Виноватый - всегда враг, а враг - всегда виноват! Такая вот логика!

- Ты прав, Хайме. - Грегорио Сильвестров степенно кивнул. - Нам нужны враги, необходимы, чтоб в трудный час бросить их "шестеркам" на растерзание. А где мы возьмем врагов, вырезав всех под корень? До срушников и бляхов далеко... а эмиратские еще дальше.

- Враги найдутся, - буркнул Алекс. - Тот же Хорхе с его крокодильерами или черные Пименталя.

- Их шестеркам не бросишь. - Дон Грегорио погасил сигару и швырнул ее в пропасть, за резные перила беседки. - Свара с Хорхе и Пименом - это уже Передел... Большой Передел, как во времена домушников! Пока не в наших интересах, Алекс.

- Ладно! - согласился светловолосый, не спуская глаз с блондинки. Она приподнялась на колено и начала стряхивать песок; груди у нее были полными, упругими, с алыми вишнями сосков. - Ладно! Двести так двести! А что потом?

- Это ты скажи, что потом. - Старик насмешливо прищурился. - Ты наследственный спец по военной части. Мое дело - налоги драть, Сильвер у нас страж спокойствия, а ты - Анаконда и главный "штык"! Тебе и решать, сокол мой.

Алекс нерешительно ухмыльнулся, наблюдая, как девушка, стряхнув с плеч песок, отжимает волосы.

- А что решать? Отступим к мосту, к Харбохе. Вследствие временных неудач.

- Э, любезнейший, так не пойдет! - Протез лязгнул, дон Хайме привстал, опираясь рукой в перчатке о подлокотник кресла. - Зачем нам поражения и неудачи? Для нас - поражение, для Хорхе - победа! Зубастый он, этот Хорхе... Сделаем вот как: победоносное наступление приостановлено, ибо старый скряга Хайме прекратил финансировать операцию. Отсюда - трудности с углем, мазутом и патронами... Без угля паровик не ездит, припасы не доставить, а кораблями тоже не подвезти - из-за, алчности "торпед", которым не хватает патриотизма. Думаки пусть заявят протест, а дон Грегорио и дон Алекс его поддержат, как и подпевалы из прочих департаментов. А я поплачусь: "торпеды" вздули дань за перевоз, финансовый кризис в державе, казна - три с половиной песюка, готов уйти в отставку. И спустим все на тормозах. Или свалим на Трясунчика.

- Ума палата, - уважительно произнес дон Грегорио, раскурив новую сигару. - Не возражаешь, Алекс? Тот пожал плечами:

- Не возражаю. Двести голов, сотня пленных, и наступление будет приостановлено. С Федьки-Фиделя - бочонок пульки.

- И столько же-с меня, благодетель. К свадьбе твоей, "шестерок" поить, сказал старик, почесывая щеку. - Ну, милостивые доны, не пора ли заняться "торпедами"? - Он покосился на лысоватого, дождался согласного кивка и вымолвил: - Тут случай ясный, соколы мои: мытари их обнаглели, вдвое за провоз дерут, а у Хосе-Иоськи крыша поехала - дела забросил, кораблики в луже пускает да кормит срушников дерьмом. Надо же, пообещал Сапгию целый флот броненосцев во главе с "Полтавой"! А пан Сапгий у нас не дурак, совсем не дурак... Как бы своих людишек не заслал для проверки, а это нам и вовсе ни к чему... Так что же? Будем кончать Трясунчика?

- Будем, - согласился дон Грегорио. - Я кого-нибудь подыщу из мелкоты, из вольных отстрельщиков...

- Не лучше ли сдать Трясунчика крокодильерам? - предложил молодой.