Мир Приключений 1990 г.

Она была настолько больше мальчика, что от столкновения он пошатнулся и упал, ударившись головой о мраморный пол. Всхлипывая, она встала рядом с ним на колени. Через минуту он пришел в себя, сел и потряс головой. Зрачки начали медленно расширяться, пока не стали нормальными, кровь прилила к лицу.

Человек на стуле заговорил, и на этот раз Мэг услышала неприкрытый гнев.

— Я недоволен, — сказал он. — С вами легко потерять терпение, а это, моя милая, к вашему сведению, очень плохо для вашего папы. Если вы на самом деле хотите увидеться с ним, не сопротивляйтесь.

Мэг повела себя так, будто она была у мистера Дженкинса в школе. Она тупо уставилась в землю и гнусаво заныла:

— Лучше бы дал поесть, а потом приставал. Есть очень хочется. Сначала надо дать людям поесть, а потом уж их пытать.

В ответ раздался смех:

— Вот это девчонка! Хорошо, что ты меня забавляешь, милая, не то тебе бы несдобровать. Мальчишки не такие смешные. А если я тебя накормлю, перестанешь вмешиваться не в свое дело?

— Нет, — ответила Мэг.

— Я вообще не люблю применять такие примитивные методы, как голод. Придется накормить.

— Все равно не стала бы есть твою бурду, — сердито огрызнулась Мэг, словно она продолжала находиться в кабинете мистера Дженкинса. — Я тебе не доверяю.

— Разумеется, наша синтетическая пища не лучше ваших смесей вроде консервированной фасоли и бекона, но, поверь мне, она гораздо питательнее, хотя и безвкусна. Достаточно легкого внушения, чтобы создать ощущение, будто ешь жареную индейку.

— А меня б все равно вырвало, если бы я сейчас поела, — сказала Мэг.

Уцепившись за руки Кэльвина и Мэг, Чарльз Уоллес шагнул вперед.

— Ладно! Что дальше? — обратился он к человеку на стуле. — Хватит предварительных тестов. Пора заняться делом.

— Именно этим мы с тобой и занимались, — ответил человек, — пока не вмешалась твоя сестра и не устроила тебе легкое сотрясение мозга. Попробуем еще?

— Нет! — закричала Мэг. — Нет, Чарли. Пожалуйста, разреши нам с Кэльвином попробовать.

— Нет, — возразил человек. — Только у этого малыша достаточно сложное строение мозга, чтобы пробовать. Твой же мозг просто лопнет.

— А у Чарльза?

— Может быть, и нет.

— Но может быть, и да?

— Всегда может что-то случиться.

— Тогда он не будет этого делать.

— Лучше предоставь ему самому решать.

Но Мэг стояла на своем с тем ослиным упрямством, из-за которого ей так часто доставалось:

— Ты думаешь, мы с Кэльвином не сможем узнать, кто ты такой?

— Нет, этого я не говорил. Вы просто не такие способные, как он. Впрочем, все это для меня не важно… Наконец-то! — обрадовался голос, когда из темноты вынырнули четверо в черных халатах и поставили стол. Он был накрыт белой скатертью, как в ресторане, а посреди возвышалась металлическая посудина, из которой доносился удивительно аппетитный аромат, и правда очень похожий на запах жареной индейки.

“Во всем этом что-то от декораций, — подумала Мэг. — Здесь явно что-то не так”.

— А я ничего не чувствую, — сказал Чарльз Уоллес.

— Знаю, милый мой, и, думаю, ты много теряешь. У тебя будет ощущение, будто ты ешь песок. Но все равно надо заставить себя поесть. Я не хочу, чтобы ты принимал решения на голодный желудок.

Люди в черном с верхом наполнили тарелки, положив по куску индейки, зелень, пюре с подливкой, зеленый горошек в золотистом масле, лопавшемся пузырьками, сладкую картошку, клюкву, оливки, сельдерей и свежую редиску.

У Мэг потекли слюнки. Поставив стулья, четверо, сервировавшие пиршество, исчезли.

Чарльз Уоллес высвободил руки и влез на стул.

— Давайте поедим, — сказал он. — Если это отравлено, ничего уж не поделаешь, но, по-моему, все без подвоха.

Кэльвин тоже подсел к столу. Только Мэг продолжала в нерешительности стоять в стороне.

Кэльвин взял в рот кусочек, прожевал, проглотил, посмотрел на Мэг:

— Если это не настоящая еда, то очень хорошая подделка.

Чарльз Уоллес откусил кусочек, скривился и выплюнул:

— Так не честно! — закричал он человеку.

Тот рассмеялся:

— Ешь, ешь, мой милый.

Мэг вздохнула и села.

— Мне лично кажется, что есть нельзя, но раз вы едите, то я тоже буду. — Она набила полный рот и протянула Чарльзу кусочек индейки: — Вкусно! Попробуй у меня.

Чарльз Уоллес попробовал, скорчил гримасу, но проглотил.

— Мне все равно, на вкус это песок… Почему так? — спросил он у человека.

— Сам знаешь. Ты наглухо закрыл от меня свой мозг, а эти двое не могут. К ним внутрь я могу проникнуть через щелочки. Не очень глубоко, но достаточно, чтобы угостить их индейкой. Теперь ты видишь, какой я добрый старичок?

— Ха, — хмыкнул Чарльз Уоллес.

Человек раздвинул губы в улыбке. Ничего страшнее Мэг в жизни не видела.

— Почему ты мне не веришь, Чарли? Почему не хочешь попробовать узнать, кто я такой? Я несу мир и покой. Я освобождаю от обязанностей. Проникни в меня, и ты преодолеешь последнюю трудность в жизни.

— А после того как я проникну в вас, я смогу вернуться назад?

— Конечно, если захочешь. Но ты вряд ли захочешь.

— А если я проникну на время, с возвратом, ты скажешь нам, где папа?

— Обещаю. Я слов на ветер никогда не бросаю.

— А можно мне поговорить с Мэг и Кэльвином, чтобы ты не подслушивал?

— Нет.

Чарльз пожал плечами.

— Послушайте, — обратился он к Мэг и Кэльвину, — мне обязательно надо понять, что он такое. Вы сами понимаете, что надо. Я изо всех сил постараюсь сохранить хоть чуточку собственного “я” и вернуться. И на этот раз не удерживай меня, Мэг.

— Но ты не сможешь, Чарли! Он же сильнее! Ты сам это знаешь!

— Надо попробовать.

— Но миссис Что предупреждала тебя!

— Надо попробовать ради папы… Мэг, пожалуйста! Я хочу знать о папе. И потом, Мэг, есть еще Область Мрака, и миссис Что просила нас… Помнишь?

— Кэльвин, — обратилась к другу Мэг, но Кэльвин покачал головой:

— Он прав, Мэг. Но что бы ни случилось, мы останемся с ним.

— А что может случиться? — закричала Мэг.

— Хорошо, — сказал Чарльз Уоллес, глядя на человека, — я согласен. Давай!

Казалось, красные глаза человека втягивали глаза Чарльза — так быстро стали сужаться у него зрачки. Когда исчезла последняя черная точка, Чарли обернулся к Мэг и ласково ей улыбнулся, но это уже была чужая улыбка.

— Давай, Мэг, — сказал он, — доедай вкуснятину.

Мэг схватила тарелку Чарльза Уоллеса и грохнула ее об пол. Тарелка разлетелась на мелкие осколки, разбрызгав все, что в ней было.

— Нет! — закричала она пронзительно. — Нет! Нет! Нет!

Из мрака выступил человек в черном и поставил перед Чарльзом новую тарелку, полную еды. Тот с жадностью набросился на индейку.

— Что с тобой, Мэг? — дивился Чарльз Уоллес. — С чего ты развоевалась? Где твоя коммуникабельность? — Голос Чарльза был тот же самый и в то же время чужой, бесцветный. Так мог звучать голос на двухмерной планете. От ярости Мэг вцепилась в Кэльвина и завопила: — Это не Чарли! Куда он делся?!

Глава VIII

ПРОЗРАЧНАЯ КОЛОННА

Чарльз Уоллес с таким аппетитом поедал индейку, будто никогда в жизни не ел ничего вкуснее. Все осталось без изменения: и одежда, и внешность, те же песочного цвета волосы, то же круглое детское личико. Только чисто-голубые глаза без зрачков стали чужими. И что-то подсказывало Мэг, что это не ее брат, а какой-то робот. Она всхлипнула.

— Где он? — потребовала она ответа у Красноглазого. — Что ты с ним сделал? Где Чарльз Уоллес?

— Зачем такая истерика? — удивился человек. — Вот он, твой брат, перед тобой, здоровый, счастливый. Заметь, впервые в жизни здоровый и счастливый.

— Сам знаешь, что это не Чарльз! — закричала Мэг. — Ты его украл!

— Замолчи, Мэг. С ним бесполезно говорить, — прошептал ей на ухо Кэльвин. — Теперь нам надо изо всех сил удержать то, что осталось от Чарльза. Помоги мне, Мэг. Не распускай нюни. — И он твердо взял за руку Чарльза Уоллеса.