Власть подвала

мной будут делать? – спросил я, с трудом открывая рот. Щеки будто оклеили липкой пленкой.

Существо уставилось на меня с явным удивлением, а потом произнесло несколько щелкающих звуков. Подошло еще одно и сделало умильное выражение мордочки. Я поставил между нами преграду. Оно недоуменно попробовало воздух лапкой, потом включило какой-то аппарат на стене. Преграда исчезла.

– Не сопротивляйся! – сказал аппарат металлическим голосом. – Не сопротивляйся, иначе будет больно. Это для твоего блага. Ты будешь сильнее.

Они быстро заговорили между собой и включенный аппарат перевел обрывки их разговора. Так иногда слышишь сквозь телефонную трубку, плохо прикрытую ладонью. Кажется, они не знали, как новая модернизация будет взаимодействовать с первой. Как бы чего не вышло. Наконец, один из их достал длинную серую трубку и погрузил ее прямо мне в живот. Потом провел по груди, вынул и вставил куда-то поверх глаз. Меня закачало на волнах теплого тумана и больше я ни о чем не думал. Последней моей мыслью было: я покажу вам, когда буду сильнее…

25

Я очнулся в своей доме, почему-то стоящим у клетки с героями. Кружилась голова; щеки ощущали щетину примерно месячной давности. На моих босых ногах отрасли ногти. В моих руках был тазик со свежим мясом. Герои расположились внутри клетки, посаженные на цепи.

– Что случилось? – спросил я.

– Скареловские штучки. Пока тебя не было, они решили на всякий случай нас изолировать. Ты нас отпустишь?

– Что случилось со мной?

– Тебя увезли двадцать три дня назад, – сказал Федклп, – если тебя это интересует. В три двадцать дня.

Я посмотрел на часы. Они показывали три двадцать и, кажется, стояли. В этом доме были механические часы, в точности как на моей старой квартире.

– Было похоже, что собираются делать медицинские опыты, – продолжал Федклп.

– Они тебя вначале парализовали, а потом уже обсуждали, что с тобой делать.

Все это время ты висел в воздухе, как майский жук. Я подслушал кусочек их разговора.

– Ну?

– Сначала скажи «спасибо».

– Спасибо.

– Они сказали, что подключат к делу твои эмоции. Особенно они напирали на гнев. Они сказали, что ты имеешь уникально сильную систему гнева и это нужно использовать.

– Да, – ответил я, – стоит мне хорошо разозлиться и я теряю над собой контроль.

– Тогда тебе нельзя злиться.

– А я никогда не злюсь. Разве что, когда надо.

Федклп громко засмеялся, оскалив огромную пасть.

– Может быть, уже надо?

– Подожди еще чуть-чуть.

Так, значит, гнев? Гнева сейчас во мне было достаточно.

Я взорвал цепи и клетку – одним мощным импульсом гнева я стер все это в порошок. Герои пригнулись от неожиданности. Третий покрутил пальцем у виска.

Второй невозмутимо продолжал плести что-то проволочное. Мой гнев начинал нарастать. Я раздвинул свое сознание. С каждым толчком пульса я становился злее и злее. И, чем злее я становился, тем более ясной и четкой становилась моя настройка. Такая точная и глубокая настройка мне раньше и не снилась. Вот что