Древолюция (СИ)

Они убили его! Но только одного, а за ним шагало больше десятка мутантов.

― Сюда пушки надо или огнеметы! ― сказал кто‑то из солдат, и Лимонников согласно кивнул: точно, а из «калаша» их не остановишь. Если только вот так, гранатами. Но гранат было мало.

— Мы не остановим их, ― сказал Дашков. ― Отходим к машине.

Они залезли в подъехавшую грузовую машину, и последнее, что видел Лимонников, было дерево–мутант, упершееся в столб электропередач. Черные змеистые корни, точно руки, охватили столб и легко повалили наземь, обрывая провода.

В магазин вошел офицер. Стоявший за прилавком Славик сразу почувствовал неладное, видя его решительный и даже отчаянный взгляд. Более десятка солдат с автоматами столпились у витрины, но в магазин не входили. Посетитель сразу поглядел на бензопилы.

— Бензопилу ищете? — мигом догадался Славик. — У нас хороший выбор.

— Мне нужны все! — отрезал офицер. — Еще есть?

— На складе, — удивленно ответил Слава. — Принести?

— Принесите! — офицер подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул:

— Омельяненко!

— Я!

— Всех сюда! — офицер повернулся к Славе и спросил:

— Бензин есть?

— Нет, — пробормотал продавец, ощущая странное дежа–вю.

— Ладно, сами достанем. Мне — вот эту! — офицер ткнул пальцем в одну из моделей. Стоявшие на улице солдаты ввалились в магазин. Их напряженные и злые лица напугали кассиршу, и она с нескрываемым страхом уставилась на них.

— Платите в кассу, — сказал Слава.

— Ты что, не понял? — крикнул офицер. — Я забираю все эти пилы! Конфисковываю! В связи с чрезвычайным положением!

— А что случилось? — пискнула кассирша. Офицер не удостоил ее ответа. Солдаты угрюмо молча‑ли.

— Так нельзя! — воспротивился Славик. — Это частная собственность!

— Кто тебя спрашивать будет! Лимонников, раздай пилы!

Детина на голову выше Славика зашел за прилавок, мрачно посмотрел на продавца и принялся снимать пилы с креплений. Солдаты молча расхватывали товар. Славик оторопел от бесцеремонного грабежа, но понял, что все равно не сможет остановить их. Но кассирша вдруг осмелела:

— Что это вы делаете! Я милицию вызову!

— Вызывайте! — со злой улыбкой отмахнулся офицер. — Думаете, ей сейчас до вас?

Кассирша умолкла.

— У всех пилы? — спросил офицер.

— Да, так точно, — нестройно ответили солдаты.

— За мной!

Взвод вышел наружу, унося с собой неоплаченного товара на… Славик даже не мог представить, на сколько! Кассирша встрепенулась:

— Чего стоишь! Звони Александру Георгиевичу!

Слава достал мобильник и набрал номер директора, но тот не отвечал. И ладно. Честно говоря, он смутно представлял себе, что сказать начальнику. Что куча вооруженных солдат под руководством офицера ограбила магазин среди бела дня? Да, ладно! В конце концов, что он мог поделать с вооруженными людьми? Ну и все! Но сидеть спокойно Слава уже не мог. В городе что‑то происходило, а он сидит, как пень, на чертовой работе!

— Зачем им столько пил? — спросил он вслух то ли у себя, то ли у кассирши.

— Не знаю, — ответила она.

Славик подошел к витрине и посмотрел наружу. Улица была пуста, но где‑то вдалеке слышались какие‑то звуки, напоминающие выстрелы. Вдруг стекла вздрогнули от далекого взрыва. Потом прозвучал еще один. Что же это творится? Война, что ли? Террористы? Улицу заполнил низкий стрекочущий гул и, выпучив глаза, Славик увидел проплывавший над крышами вертолет. Не обычный, каких он видел много, а хищный, вытянутый, настоящий боевой вертолет с камуфляжными разводами.

Через улицу пробежали два солдата. Тоже с автоматами. А может, учения? Солдаты исчезли, а в магазин ввалился друган Киря, он же Кирилл.

— Ты слышал, что в городе творится! — закричал он с порога.

— Чего ты орешь! — резко осадила его кассирша. — Не в лесу!

Киря ей не ответил, подошел к Славику и взволнованно проговорил:

— Ты солдат видел?

— Видел.

— А вертолет?

— И вертолет. Ну, и что? — сказал он нарочито небрежно, но изнутри так и распирало от любопытства. — Наверно, опять каких‑нибудь зеков сбежавших ищут.

— Ни черта подобного! — вновь крикнул Киря и, осекшись, проговорил уже спокойней:

— Я только что с солдатами разговаривал. Они сказали, что на город деревья напали. Ходячие!

— Какие–какие деревья? — усмехнулся Слава и вдруг вспомнил о бензопилах. Вот это да, неужели правда?

— Ты что, не слышишь, какая пальба стоит? Думаешь, по зекам так стреляют? Уже полчаса, наверное! И взрывы были!

Происходило явно что‑то сверхъестественное, и усидеть в магазине Славик уже не мог.

— Пошли, посмотрим! — сказал Киря.

Славик взглянул на часы: до обеда далековато.

— Наталья Ефимовна, я выбегу на обед!

— Рановато вообще‑то, — сварливо сказала кассирша. — А вдруг Александр Георгиевич появится? Слава бросил взгляд на приятеля: тот стоял, как будто линолеум жег пятки.

— Да не придет он, сами знаете. И вообще, после этого погрома надо магазин закрыть!

— Какого погрома? — спросил Киря.

— Слушай, это правильно, — сказала кассирша, — а то вдруг еще кто‑нибудь такой заявится! Только ты Александру Георгиевичу позвони!

— Да звонил я уже! Не отвечает.

— Ладно, закрывай! А я пока кассу запру.

— Подожди на улице, — сказал другу Слава. — Я скоро.

Проверив все двери, Слава протянул руку к главному рубильнику, однако свет погас сам. Хлопнула входная дверь. Наверно, кассир подумала, что он выключил электричество, и ушла. Слава все равно повернул рубильник до щелчка и быстро пробежал в торговый зал. Наверно, он поступил правильно, и шеф не станет орать. Во все времена, едва в городе начинали стрелять, магазины закрывались. Ладно, что сделано — то сделано. Если что, Наталья Ефимовна прикроет. Она, хоть и брюзжит частенько, но тетка хорошая.

Он вышел на улицу и теперь уже отчетливо услышал стрельбу. Причем стреляли основательно, очередями, и не один автомат. Что же это такое? И по радио ничего не говорят.

— Слышал? Пошли! — потянул за рукав Киря.

— Погоди, дай магазин закрою, — Слава закрыл двери и побежал за другом, подумав, что когда стреляют, передвигаться пешком просто невозможно. Поэтому во время войны все бегают. Хотя от пули не убежишь.

Они добежали до перекрестка Екатеринбургской — или просто Катькиной улицы — и в самом конце ее, утопавшем в зелени садов и кустарников, увидели военную машину. Это был огромный грузовик, покрытый зеленым брезентом, и из него выпрыгивали солдаты. Парни поднажали и через минуту оказались возле машины. Солдаты уже рассыпались поперек улицы, а несколько военнослужащих бегали по окрестным дворам, откуда доносились невнятные крики.

Вскоре улица ожила: мимо наблюдателей потекли люди, в основном пенсионеры, многие с детьми. Понятно, ведь взрослые большей частью были на работе. Покидавшие дома имели растерянный и напуганный вид, они явно не знали, что делать и куда деваться. Наконец, все вместе побежали к зданию городской администрации, новенькая, выложенная ярко–красным кровельным материалом, крыша которого поднималась над деревьями.

— Никуда я не пойду, понятно! — донесся рык из соседнего дома.

— У меня приказ! — крикнул кто‑то, очевидно, военный, но голос его явно проигрывал по силе внушения первому.

— Да мне чихать на твои приказы, начальник, в гробу я их видел! Это мой дом!

— А вы что здесь стоите? А ну, марш отсюда! — Славик и не заметил, как к ним подошел какой‑то сержант.

— Слышь, — обратился к нему Киря. — А что случилось? Чего стреляют?

— Давайте отсюда, быстро! — не отвечая, махнул рукой военный, и автомат за его плечами угрожающе качнулся. — Район эвакуируется!

Друзья повернулись и пошли до первого столба, но через двадцать метров остановились и притаились за неважнецким укрытием. На всякий случай присели на корточки. Их все равно бы не заметили: солдаты заняли свои позиции и смотрели только вперед. Что же там происходит?