Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

— Вы правы, лейтенант. Я позабочусь, чтобы следователь прибыл к нам уже сегодня и немедленно встретился с вами.

— Скажите, инспектор, существуют ли такие устройства или процессы, которые позволяли бы копировать человеческое тело? — спросил Кейкер. — И может ли такое копирование отмечаться разумом копируемого или происходить неосознанно?

Вопросы явно озадачили Максона.

— Вы считаете, Дим мог оказаться жертвой каких-нибудь дилетантских опытов? Насколько мне известно, копировальных устройств для человеческого тела еще не изобрели. Никому не удалось точно воспроизвести даже объекты неживой природы. Серийное производство — не в счет. А вы, Скиддер, слышали о чем-нибудь подобном?

— Нет, — ответил главный врач. — Полагаю, Род, такие штучки не по зубам даже вашему другу Перри Питерсу.

Из кабинета Максона Кейкер направился в магазин Дима. Брэгер нес там вахту, и они вдвоем тщательнейшим образом осмотрели весь товар. Это было долгим и нудным занятием, поскольку каждой книге и микрофильму требовалось уделить хотя бы несколько минут.

Кейкер знал: изготовители запрещенных книг отличались изобретательностью и умело маскировали их. Нередко они брали обложку какого-нибудь популярного романа и даже вставляли несколько начальных глав оттуда. Аналогичным образом поступали они и с микрофильмами.

Когда осмотр подошел к концу, за окнами уже сгущались сумерки, подцвеченные Юпитером. Но Род Кейкер был доволен: они с Брэгером проделали колоссальную работу. Однако ни запрещенных книг, ни запрещенных микрофильмов в магазине не оказалось.

Кейкер решил проверить и квартиру Дима. Отправленные туда полицейские тщательно пересмотрели все. Безрезультатно.

— Единственное, нашли какой-то венерианский памфлет, — сказал ему по видеофону один из полицейских, и в его голосе Кейкер уловил оттенок сожаления.

— А вам не попадался небольшой станок для тонкой и высокоточной работы? — спросил Род.

— Станок? Нет, ничего такого нам не встретилось. Одну комнату Дим целиком превратил в мастерскую, но и там мы не видели никакого станка. А это важно?

В ответ Кейкер лишь уклончиво хмыкнул. Когда в деле полно больших загадок, что изменится, если к ним добавится еще одна, маленькая?

— Чем займемся дальше, лейтенант? — спросил Брэгер, когда экран видеофона погас.

Кейкер вздохнул.

— Вам пора отдыхать, Брэгер, — сказал он. — Но вначале пришлите людей для охраны магазина и квартиры Дима. Я пока останусь здесь и дождусь смены.

Когда Брэгер ушел, Кейкер устало опустился на ближайший стул. Чувствовал он себя прескверно, да и мозг работал кое-как. Глаза лейтенанта бесцельно скользили по аккуратным полкам, и эта аккуратность почему-то действовала на него угнетающе.

Найти бы хоть какую-нибудь зацепку! Уилдеру Уильямсу никогда не приходилось расследовать дело с двумя идентичными жертвами, одна из которых была убита пятью различными способами, а другая скончалась без видимых следов насилия. Чертовщина какая-то, да и только. Но все равно надо действовать дальше. И куда теперь?

Он так и не успел сегодня повидаться с другими людьми из списка друзей Дима. Уже вечер. Времени хватит лишь на кого-то одного? Кого?

Может, снова заглянуть к Перри Питерсу, рассказать ему об исчезновении станка? Вдруг у долговязого изобретателя появятся мысли на этот счет? Впрочем, какое отношение имеет станок ко всей этой сумятице? Ведь точную копию трупа на станке не выточишь!

Или пойти к профессору Гордону? Кейкер выбрал второй вариант.

Он позвонил Гордонам. На экране появилось лицо Джейн.

— Как твой отец, Джейн? — спросил Кейкер. — Он в силах немного поговорить со мной сегодня?

— Конечно, Род, — ответила девушка. — Ему стало значительно лучше. Он даже подумывает, не отправиться ли завтра в университет. Приходи к нам, не задерживаясь. Род, ты жутко выглядишь. Что с тобой?

— Ничего. Просто чувствую себя немного одураченным. А в остальном, Джейн, все нормально.

— У тебя даже лицо вытянулось от голода, и взгляд соответствующий. Когда ты в последний раз ел?

У Кейкера округлились глаза.

— Земля благословенная! Я вообще забыл про еду. Я сегодня проспал и даже не позавтракал.

Джейн Гордон засмеялась.

— Брось прикидываться! Давай, поторапливайся. К твоему приходу я успею что-нибудь приготовить.

— Но…

— Никаких «но». Когда появишься?

Едва успев закончить разговор с Джейн, лейтенант Кейкер услышал стук в дверь магазина. Он поднял жалюзи и открыл дверь.

— Привет, Риз. Вас прислал Брэгер?

Полицейский кивнул.

— Он сказал, чтобы я оставался здесь на всякий случай. Можно уточнить, на какой случай?

— Обычный: вы просто будете здесь дежурить, — пояснил Кейкер. — Мне пришлось проторчать в этом магазине весь день. Надеюсь, за это время никаких ошеломляющих событий не случилось?

— Да так, мелочи. Сегодня только и делали, что арестовывали уличных ораторов. Шизики, как на подбор. Просто эпидемия какая-то.

— Вы еще накликаете! И о чем они болтали?

— Да всё про Второй сектор. Не пойму, что он им так дался? Пытались разжигать у слушателей ненависть ко Второму сектору. Наверное, чтобы люди обозлились и двинулись туда наводить порядки. Аргументы у них — как у завзятых психов.

В памяти Рода Кейкера что-то тревожно шевельнулось, но он так и не мог вспомнить, с чем это связано. Второй сектор? А ведь кто-то совсем недавно говорил ему нечто похожее про Второй сектор. Тоже полнейшую чушь: что-то насчет наживы и обмана… про марсианскую кровь. Глупость, какую только во сне и увидишь. Хотя у многих здешних жителей предки были с Марса, и в их жилах есть марсианская кровь.

— И сколько ораторов вы арестовали? — спросил он полицейского.

— Семеро. Еще двоим удалось смыться. Но пусть только где-нибудь покажутся — мы мигом их сцапаем.

Лейтенант Кейкер медленно шел к дому, где жили Гордоны, и все время пытался вспомнить, где же он недавно слышал подстрекательские речи против Второго сектора. Ведь не случайно же, словно из-под земли, появилось девять сумасбродных радикалов, проповедующих одинаковые идеи.

Подпольная политическая организация? Но уже почти сто лет, как ни о чем подобном не было слышно. При гибком и демократичном местном правительстве, являвшемся составной частью стабильного межпланетного правительства, бороться было не с чем, и подпольные организации вымерли сами собой. Разумеется, всегда найдется кто-то недовольный или обиженный. Но чтобы сразу девять?

Это было не меньшим безумием, чем дело об убийстве Виллема Дима. И такой же бессмыслицей. Словно дурацкий сон. Сон? Он ведь пытался что-то вспомнить про свой сон. Сегодня ночью ему снилась какая-то нелепица. Но какая?

Увы, снам свойственно проскальзывать мимо сознательного разума спящего. И Кейкер не был исключением.

Ничего, завтра он сам допросит этих арестованных радикалов. Или примет участие в допросе. Его ребята пойдут по следу и, скорее всего, быстро найдут гнездо, откуда выпорхнули девять «птенцов». В том, что они из одного гнезда, Кейкер не сомневался.

Не случайно же они все вынырнули в один день. Безумие. Такое же безумие, как неожиданное появление второго трупа торговца книгами и микрофильмами. Может, поэтому в мозгу у Кейкера события вокруг убийства Дима и эти доморощенные радикалы сплетались в один клубок? Как ни странно, тогда появлялся хотя бы отдаленный смысл. А если рассматривать оба дела порознь, смысл вообще исчезал.

И почему он не согласился перебраться на Ганимед, когда ему предлагали? Приятная, добропорядочная планетка. Людей там не убивали два раза подряд. Но на Ганимеде не было Джейн Гордон. Она жила здесь, в Третьем секторе, и сейчас он шел к ней домой.

И все обстояло замечательно, если не считать его чертовской усталости, мешавшей связно думать. Были еще две досадные помехи: Джейн Гордон смотрела на него как на брата и отвергала его ухаживания. Это первая. А вторая — скорее всего, его выгонят с работы, и он сделается посмешищем на всей Каллисто, если следователь по особо важным делам найдет простые и логичные объяснения случившемуся, которые он, Род Кейкер, проглядел…