Одна против зомби (пьеса) (СИ)

Довольно улыбаясь, Хорькофф с наслаждением хрустит пирожным, запивая его чаем. Леонтовича начинает жевать пастилу. И тут же его лицо обретает довольно кислое выражение. Пытаясь побыстрее проглотить пастилу, Леонтович давится ей кашляет.

ХОРЬКОФФ. Они что, ночевать тут собрались?

Хорькофф стучит Леонтовичу кулаком по спине. От этих ударов очки Леонтовича сползают на нос и падают на поднос. И Хорькофф с изумлением видит темные круги вокруг глаз Леонтовича. Тот возвращает очки на место.

ЛЕОНТОВИЧ. Кха-кхе, насчет всех не скажу, а вот я, д-допустим, с удовольствием поработаю ночью. Чего дома-то делать? С ж-женой лаяться? Или п-пятьсот первую серию "Несчастных и одиноких кровососов" зырить?

ХОРЬКОФФ. Мне кажется, вы заикаться стали, нет?

ЛЕОНТОВИЧ. Да ерунда...

Звонит телефон. Хорькофф снимает трубку.

ХОРЬКОФФ (в трубку). Слушаю!.. Да... Нет... Да... Нет... Да. Даже так?! Тогда в атаку!

Леонтович, пользуясь тем, что Хорькофф от него отвернулся, выплевывает пастилу в урну. Хорькофф кладет трубку.

ХОРЬКОФФ. Заказы повалили... Из США очень вкусный кусочек пришел - на строительство Всемирного мемориала жертв несчастной любви. Все слишком хорошо. Даже не верится.

ЛЕОНТОВИЧ. Есть и плохое: жрать охота, а ничего из обычной пищи в горло не лезет. Организм какой-то другой пищи требует. Даже любимая семга в рот не лезет. И такая ж мутота у остальных.

ХОРЬКОФФ. А вот это мне уже не нравится.

ЛЕОНТОВИЧ. А мне, наоборот, очень нравится. Никогда себя лучше не чувствовал. Даже подагра угомонилась.

ХОРЬКОФФ. Может, и пронесет.

ЛЕОНТОВИЧ. Только жена говорит, будто пахнуть чем-то стал.

ХОРЬКОФФ (принюхиваясь к собеседнику). А может, и не пронесет.

ЗАНАВЕС

СЦЕНА 2

В кабинете Хорькоффа - он и Ника. Хорькофф смотрит на растоптанную "Новую эру" так, словно это ядовитая змея, изготовившаяся его укусить. Ника же испытывает прямо противоположные чувства. Она вертит в руках блистер, с уважением глядя на него.

НИКА. Да-а-а... Весело у Вас тут живется. Значит, это - допинг для офисного планктона?

ХОРЬКОФФ. Вроде того.

НИКА. Это ж сенсация, елы-палы! А чего ж тогда про такую крутую шнягу нигде не говорят. Кстати, откуда Вы ее выкопали?

Хорькофф в нерешительности крутит на пальце массивный перстень с большим сапфиром, раздумывая, стоит ли отвечать на такой вопрос.

ХОРЬКОФФ. Вообще-то, "Новая эра" еще не сертифицирована Минздравом. И вообще, как выяснилось позже, это практически контрабандный товар.

НИКА. Рисковый Вы человек, Андрей Яковлевич! Завидую Вашей смелости. Это ж надо: скормить своим пацанам паленый товар от какого-то там Мяу-Сяу-Дзяу. Не каждый отважится...

Хорькоффа передергивает от воспоминаний. Ника качает головой.

НИКА. А почему тут все заики? От умственного напряжения? Или от специфики труда?

ХОРЬКОФФ. Врачи говорят о "нарушении метаболизма нейронов речевой зоны". У нас куча специалистов побывала. Но излечить моих сотрудников никто не смог.

НИКА. Понятно. Наверное, поэтому у них руки, как стальной капкан. Взять, к примеру, Вашу секретаршу...

ХОРЬКОФФ. Что с ней не так?

НИКА. Силищи вагон. Если бы она сейчас принялась бы Вас насиловать, то я бы не смогла бы этому воспрепятствовать даже с монтировкой в руках.

ХОРЬКОФФ. Сил и прыти у моих сотрудников хватает. И интеллект неплох. Правда, эмоций мало. У некоторых уже их вообще не стало. Это больше всего нервирует. А к их плохой дикции уже привык.

НИКА. Да и я уже тоже... Ой! А эта хрень через кожу не передается? А то некоторые здешние сотрудники меня весьма интимно облапали.

ХОРЬКОФФ. Судя по заверениям микробиологов, не передается.

НИКА. У-у-у-х! Гора с плеч. Уж очень не хочется в расцвете лет превращаться в ходячего жмурика... Предчувствую, что трудовая эпопея кончилась именно этим. Так?

Хорькофф наливает себе очередную стопку.

ХОРЬКОФФ. Я нарадоваться не мог на своих ребят. Все решения исполняются моментально, никто не болеет и не отпрашивается, умственная деятельность на высоте, все готовы работать хоть круглыми сутками.

НИКА. Круто! Чес-слово, круто! Вот только запашок. Это не есть gut.

ХОРЬКОФФ. И серьезные неполадки с голосовыми связками. На клиентуру это производит жуткое впечатление.

НИКА. И что Вы предприняли?

ХОРЬКОФФ. Я отправил всех Сотрудников к врачам на диспансеризацию. Они сказали, что, дескать, все мои люди здоровы.

НИКА. Фига!

ХОРЬКОФФ. Мы тогда провели обследование нашего офиса на наличие ядовитых веществ в воздухе или воде.

НИКА. Но оно, конечно же, ничего не дало.

ХОРЬКОФФ. И тогда стало ясно, что во всем виноват проклятый препарат. Я запретил его употреблять. Но было поздно.

Хорькофф выпивает стопку и, задумавшись, замолкает. Ника понимающе кивает ему головой.

НИКА. Может большой скандал выйти.

ХОРЬКОФФ. "Большой скандал" уж вовсю разворачивается. Поскольку работа для моих сотрудников теперь единственная цель в жизни, они равнодушны ко всему остальному, даже к собственным детям. Родственники жертв грозят разорить корпорацию коллективным иском.

Ника берется за бутылку. Наливает полные стопки - себе и Хорькоффу.

ХОРЬКОФФ. Скоро банки закроют нам кредитную линию. Клиенты разбегутся, как от чумных. Будет разорена корпорация, а мы - ее руководство - станем для всего мира мишенью для плевков. Может, нас даже обвинят в преступлениях против человечности и отправят под международный трибунал.

НИКА. Насчет трибунала - это Вы уж чересчур... А ушлые юристы у Вас есть?

ХОРЬКОФФ. У нас отличные адвокаты и мы отбились бы, но... Последнее медобследование моих сотрудников показало, что у них...

Хорьков вытаскивает из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги. Разворачивает его. Пробегает по нему взглядом. И зачитывает текст.

ХОРЬКОФФ. ...Кроме "изменения внутриклеточного метаболизма", еще и "наличествуют изменения в структурных элементах ядра клеток и нарушение структуры хромосом".

НИКА. Генетика, блин. ДНК, РНК, дрозофилы, двухголовые дети-мутанты, шестихвостые анаконды и тараканы размером с лошадь...

ХОРЬКОФФ. Издеваетесь?

НИКА. Наоборот, сочувствую. Ситуация у Вас - отстойней не бывает. Одним только возмещением морального ущерба по гражданскому процессу не отделаться. Уголовкой пахнет.

Ника, морща в раздумье лоб, берет в руку стопку.

НИКА. Вам припаяют и "нанесение ущерба здоровью средней тяжести", и даже "причинение тяжких телесных увечий". Впаяют нехилый срок. Бульварная пресса будет орать о процессе века. И Вас будут показывать по телеку.