Чудесное око

призвана послужить революции пролетарской, - ответил Кар. - Мы изобретатели. Само собой, изобретал Бласко, а я помогал ему. Ах, у него была подлинно эдисонова голова! Со времени Октябрьской революции Бласко жил мыслью о Стране Советов. Он трудился для нее и мечтал приехать туда не с пустыми руками. О, он готовил богатый подарок! И вот, когда... Ах, Бласко, Бласко!.. Такой осторожный даже в мелочах и... Почему ты не послушал меня?.. - Красные веки с рыжими ресницами снова задрожали, заморгали, словно Кар собирался заплакать.

Азорес догадывался, что здесь кроется великая тайна.

- А что это за изобретение, над которым вы трудились?

- Это изобретение... - Глаза Кара вспыхнули огнем вдохновения, однако он погасил этот огонь, быстро подошел к двери, приоткрыл ее, выглянул в пустой коридор и, оставив дверь полуоткрытой, - так слышнее приближение шагов, - возвратился на место, сел возле Азореса и прошептал: - Камень мудрости. - Кар затаил дыхание и беззвучно рассмеялся.

"Не сошел ли с ума этот чудак?" - подумал Азорес. Но тот продолжал:

- Да, философский камень. Мечта алхимиков о превращении элементов. А по-современному - снаряд для расщепления атомного ядра. Переворот? Новая эпоха в химии, в истории человечества!

В увлечении он всплеснул сухими ручками и усмехнулся. Азорес отшатнулся к спинке стула и несколько секунд молча смотрел на Кара.

- Да, да, да, - пламенно зашептал Кар, выдерживая взгляд Азореса. - Не мечта, не проблема, не гипотеза, а факт. Вот здесь, вот на этом самом столе, мы завершили последние опыты. Вот здесь, на этом месте, стоял аппарат новейшая "пушка" для бомбардировки атомного ядра. И что она творила! Какие чудеса превращения вещей делала она на наших глазах!

- И где этот аппарат? - спросил Азорес, чувствуя, что у него холодеет спина и бегут мурашки по телу.

- Нигде. - Кар тяжело вздохнул. - Такие вещи нельзя было брать с собой. Безопаснее возить их в голове. Но разве голову нельзя погубить в дороге? Хургес располагал большими деньгами и почти все их истратил на исследования. А на последние купил билет на лучший, казалось безопаснейший пароход пароход миллиардеров, как его звали в обеих Америках, - "Левиафан". Но нет такого корабля, который не мог бы затонуть... Хургес принял все меры предосторожности. Свои расчеты, формулы, выкладки - одним словом, весь "экстракт" своего наизнаменитейшего открытия он изготовил в двух экземплярах: один - на бумаге, он хранился у него в широком поясе...

- А второй? В металлическом ящичке? - с нетерпением спросил Азорес.

- Хургес был предусмотрительнее. Что такое ящик? Пароход может затонуть на огромной глубине, и тогда давление воды расплющит ящик и бумаги погибнут. Нет, Хургес поступил иначе. Он выгравировал все цифры, формулы, схемы и краткие пояснения на тонких металлических пластинках, сложил пластинки и края их запаял. Прекрасно придумано! - Кар сухо рассмеялся. - Если бы такой "портфель" затонул даже на десяти тысячах метров глубины, с ним все равно ничего