К звездам (сборник)

— Она переживет, — спокойно ответил Энди. Он достал блокнот и ручку. — Теперь я побеседую с ней, мой рапорт должен быть исчерпывающим. Не выходи из квартиры, пока я не поговорю с ней и с обслуживающим персоналом. Если их рассказы совпадут с твоим, не будет никакой причины тебя задерживать.

Подойдя к телу, Энди достал полиэтиленовый мешочек и надел его на ломик, затем осторожно вытащил оружие из черепа. Оно вышло достаточно легко, и из раны вытекла тоненькая струйка крови. Он запечатал мешочек, взял с кровати наволочку и завернул в нее вещественное доказательство. Теперь ему не придется шататься по улицам с окровавленным ломиком… и, если удастся, он оставит эту наволочку себе. Он накрыл тело простыней, затем постучал в дверь ванной.

Ширли чуть приоткрыла дверь и выглянула.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал он и вспомнил о теле у себя за спиной. — У вас еще есть комната?

— Гостиная. Сейчас я вам покажу.

Она открыла дверь и вышла из ванной, опять пройдя вдоль стены и не глядя на пол. Тэб сидел в коридоре и молча взглянул на них, когда они проходили в гостиную.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказала Ширли. — Я через минуту вернусь. — И она вышла на кухню.

Энди сел на необыкновенно мягкий диван и положил на колено блокнот. В окне гудел еще один кондиционер, а благодаря шторам от потолка до пола было очень уютно. В комнате стоял огромный телевизор. На стенах висели картины, похожие на подлинники, на полках стояли книги. В комнате также находился обеденный стол и стулья из красного дерева. Все выглядело очень мило.

— Хотите выпить? — крикнула из кухни Ширли, показав высокий стакан. — Это водка.

— Спасибо, я на службе. Немного холодной воды, если можно.

Она принесла на подносе два стакана, но его стакан не подала ему, а поставила на подлокотник дивана. Когда она опустила стакан, тот не упал, опровергая закон притяжения. Энди потянул его к себе и оторвал от подлокотника с некоторым усилием. В стекло были вделаны металлические кольца, а под обивкой дивана наверняка спрятаны магниты. Очень удобно. Почему-то это вызвало у него раздражение, и, сделав глоток, он поставил стакан на пол у ног.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказал он, ставя галочку в блокноте. — Во сколько вы сегодня утром вышли из квартиры?

— Ровно в семь часов, когда Тэб заступил на службу. Я хотела сделать некоторые покупки до того, как станет слишком жарко.

— Вы заперли за собой дверь?

— Она защелкивается автоматически. Ее нельзя оставить открытой, если только не вставить что-нибудь.

— О’Брайен был жив, когда вы уходили?

Она сердито посмотрела на него.

— Конечно! Он спал, храпел. Вы думаете, что его убила я?

Ярость на ее лице сменилась болью, когда она вспомнила, кто лежит на полу в соседней комнате. Ширли сделала большой глоток из стакана.

В дверях послышался голос Тэба:

— Когда я дотронулся до тела мистера О’Брайена, оно было еще теплым. Тот, кто его убил, должно быть, сделал это незадолго до нашего прихода…

— Сядьте и больше не входите, — резко сказал Энди, не поворачивая головы.

Он отхлебнул ледяной воды и удивился, чего это он так возбужден. Какая разница, кто убрал Большого Майка? Он же на службе. Все говорит о том, что это сделала девушка. Мотив? Он пристально посмотрел на нее, она поймала его взгляд и опустила глаза, поправляя на коленях платье.

— То, что думаю я, роли не играет, — сказал он, но эти слова его не удовлетворили. — Послушайте, мисс Грин. Я лишь полицейский, выполняющий свои обязанности. Расскажите мне все, что знаете, чтобы я мог составить протокол. Лично я не думаю, что вы как-то причастны к убийству. Но я все равно должен задать несколько вопросов.

Он вдруг увидел улыбку на лице Ширли, и она ему понравилась. Нос у нее сморщился, и на лице появилась широкая дружеская усмешка. Она смышленая девчонка, и она будет жить, о да, будет жить с кем угодно, у кого есть деньги. Он посмотрел в блокнот и провел жирную линию под словами «Большой Майк».

Когда Энди ушел, Тэб закрыл за ним дверь и некоторое время постоял около нее, прислушиваясь. Войдя в гостиную, он встал так, чтобы видеть коридор и входную дверь.

— Мисс Ширли, вы должны кое-что знать.

Она пила уже третий стакан, но алкоголь, похоже, совершенно на нее не действовал.

— Что? — устало спросила она.

— Я не пытаюсь влезать в личные дела, и я ничего не знаю о завещании мистера О’Брайена…

— Можешь быть спокоен. Я его видела — все переходит к его сестре. Я в нем не упомянута… как и ты.

— Я думал не о себе, — сказал он холодно, и его лицо внезапно напряглось.

Она тут же пожалела о своих словах.

— Ну, пожалуйста, не сердись. Я не это хотела сказать. Я поступила… не знаю… как сволочь. Все произошло так внезапно. Не сердись на меня, Тэб… пожалуйста…

— Я так и понял, что вы поступили немного как сволочь. — Он улыбнулся и полез в карман. — Я предполагал, что так и будет. Я не обвиняю мистера О’Брайена — он же мой хозяин. Но он обращался с деньгами осторожно. Не разбрасывал их налево и направо — я это имею в виду. Перед тем как пришел детектив, я заглянул в бумажник мистера О’Брайена. Он лежал у него в пиджаке. Я оставил там несколько долларов, а остальное забрал. Вот. — Он протянул ей пачку денег. — Они ваши, ваши по праву.

— Я не смогла бы…

— Вы должны. Наступают суровые времена, Ширли. Вам они понадобятся больше, чем его семье. Они никуда не записаны. Они по праву ваши.

Он положил деньги на край стола, и она посмотрела на них.

— Думаю, да. У этой самой его сестры и так достаточно всего. Но нам лучше их разделить…

— Нет, — спокойно сказал он как раз в тот момент, когда сигнал возвестил о том, что кто-то открыл наружную дверь.

— Управление здравоохранения, — произнес чей-то голос, и Тэб увидел на экране двух человек в белой форме. Они держали носилки. Он пошел открывать дверь.

Глава 6

— Ты надолго, Чарли?

— Это мое дело… Ты будешь здесь до тех пор, пока я не вернусь, — пробурчал швейцар и с головы до ног окинул охранника в форме взглядом, как ему хотелось думать, профессионального военного. — В мое время золотые пуговицы выглядели получше.

— Бог с тобой, Чарли, ты же знаешь, что это всего лишь пластмасса. Вся позолота слезет, если их потереть.

В довольно свободной иерархии персонала Челси-парка Чарли являлся бесспорным лидером. Суть была не в размере жалованья — это, вероятно, была самая маленькая часть его дохода, — а в месте работы и ее характере. Он видел жильцов чаще всех, и это преимущество использовал как мог. Его связи вне этих зданий были огромны, и он мог достать все, в чем нуждались жильцы — за определенную плату. Все жильцы его любили и ласково называли Чарли. Весь персонал его ненавидел, и он никогда не слышал, как его называли.

Квартира в подвале досталась Чарли вместе с работой. Жилуправление было бы слегка удивлено, узнав о усовершенствованиях, сделанных там. Допотопные кондиционеры визжали, стучали, но понижали температуру по крайней мере градусов на десять. Там же находилась выкинутая два десятилетия тому назад на свалку и отреставрированная мебель, покрашенная во всевозможные цвета, а вдоль стен стояло множество запертых шкафчиков. В них хранилось значительное количество продуктов в пакетиках и напитков в бутылочках, до которых сам Чарли не дотрагивался, а перепродавал жильцам. К улучшениям относилось и отсутствие водомера и электрического счетчика. Жилуправление, не подозревая ни о чем, финансировало эти основные расходы Чарли.

Для того чтобы открыть дверь, нужны были два ключа, и они оба висели у Чарли на цепочке у пояса. Он вошел и аккуратно повесил форменную куртку в шкаф, затем надел чистую, но латаную-перелатаную спортивную рубашку. На двуспальной кровати спал новый мальчишка-лифтер, и швейцар стукнул по ножке кровати ботинком сорок пятого размера.

— Вставай. Тебе через час работать.