Искусство умирать

ое время его приучил к этому Гессе.

– Вы нарушаете инструкцию, – предупредил Зонтик.

– Неужели? – сказал Морис, подолжая входить в электронный мозг.

– Я не понял вопроса. Объясните, пожалуйста, – довольно вежливо сказал Зонтик, но тон его голоса изменился.

Сейчас несколько неверных движений – и конец. Морис вытер каплю пота, которая побежала за воротник.

– Объясняю: ты мне больше не нужен.

Морис набрал нужный код и Зонтик навсегда онемел. Молчи, железяка, твой голос больше не понадобится. Сейчас я выну твой мозг.

Заработало печатающее устройство:

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Зонтик имел пять мозговых уровней. После разрушения верхнего два последующих могли общаться по-английски. После разрушения этих, Зонтик мог слушаться лишь простейших команд и был способен только к элементарной самообороне. Морис отключил еще два верхних уровня. Если же разрушить все пять уровней, то Зонтик превратится в груду металлического хлама. Мозг машины был устроен по подобию человеческого. Интересно, можно ли убить его болевым шоком? – подумал Морис. Теперь остались лишь нижние уровни – те которые поддерживают элементарную жизнедеятельность. Зонтик превратился в идиота.

Боевые системы активизировались, корпус задрожал. Сейчас Зонтик готов к бою, (как любой идиот) но сейчас он всего лишь очень прочный танк с сильным вооружением. Он еще способен летать, плавать и грызть скалы, но принимать решения он уже не будет никогда. Have a pity! Электронный мозг Зонтика был настолько сложен, что те его части, которые были отделены при разборке, самоуничтожались за несколько минут – совсем как человеческий мозг. Вот оно.

Морис набрал код, состоящий только из букв собственного имени и трехзначного числа. Теперь машина будет подчиняться не каждому, а лишь тому кто знает код.

Но оставалась еще вторая машина.

Морис подъехал к ангару и заставил Зонтик снять двери. Вторая машина проснулась и дружески подмигнула огоньками. Морис включил дружескую комбинацию сигналов в ответ. Включил и дал залп. Ракета взорвалась в узком пространстве и вырвала бок Зонтику. Еще живой аппарат попробовал было двинуться с места, но после первых же метров повалился на бок. Морис целился точно. Главное – это разрушить мозг.

Он вышел из машины, удивился тишине, подождал, пока треснула какая-то балка и только тогда подошел к разрушенному гиганту. Вошел внутрь сквозь пробоину. Собственно, от Зонтика осталась только половина. Пишущий аппарат все еще работал. Значит, попадание не было точным. Ничего страшного.

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity!

Have pity! – выползала бумажная лента.

– И не надейся, – сказал Морис и дважды выстрелил в обнаженный мозг машины.

– Что это? – спросила Кристи.

Рассветный пейзаж за окном озарился огненным сиянием. Дом тряхнуло так, что, казалось, он сейчас развалится. Восходила