Выстрелы с той стороны (СИ)

Вот кто-то с горочки скатился, Наверно, милый мой идет...

Все такие веселые, довольные... уже мечтают скоро своих детей, внуков увидеть, родных... в нормальной ванне помыться, пожрать по-человечески. А здорово было бы! Я даже затосковал. Господи, как я по Зеркальску-то соскучился! По милым, привычным улицам, троллейбусам, даже по лозунгам "Слава КПСС!" соскучился... Пение тети Ани затихло вдали. - Ну что, теппел? - спросил Артем, - Спать пойдешь? - А что еще делать, - буркнул я. - Ты чего-то невеселый... Чего задумался, детина? - Да вот, - сказал я, - Думаю, меня уже из института, поди, исключили, как восстанавливаться буду... - Мне бы твои проблемы, - хмыкнул Артем. Мы двинулись к нашей стоянке. По дороге Артем остановился, прислушался. - Ты чего? - Слушай... ты иди ложись. Я тут еще в гости кое к кому зайду... Он широкими шагами направился в сторону лазарета. Раненых мы размещали на нашей единственной телеге - чтобы можно было в случае чего их быстро увезти в безопасное место. Я посмотрел на него вслед и вздохнул. Может, так оно и лучше... если на Землю не вернемся, лучше им быть вдвоем. И отправился спать.

Прошел еще один день. Наступила третья ночь. Кольцо уже сжалось вокруг замка. Адванты касались спинами беленной стены, и уже не сменялись... свет их карросов ослабел, и они еле удерживали цепь. Пока в ней не было бреши... пока. Мы давили равномерно, время от времени стреляя по команде. У нас, кажется, никто не спал в эту ночь. Все были возбуждены, ожидая падения Замка... странные люди, думал я. Неужели они ждут, что вот упадут адванты, рухнут ворота Замка - и тут же откроется дверь домой... Ведь им никто не обещал этого, откуда же такая неистовая вера... И что будет, когда эта вера превратится в разочарование. Я смотрел в лица адвантов... нет, они не пропустят нас на Землю. Странное их упорство вызывало уважение. Ведь все равно же умрут... все равно им не победить уже. Но стоят до последнего. До последнего держатся за свою Королеву, за свою любовь, за весь карточный город идей и мнений, который они настроили себе сами. Невозможно этот город ни разрушить, ни сжечь. Адвантов еще можно было бы переубедить поодиночке, потихонечку... но не Королеву. В ней уже почти ничего человеческого не осталось. Теперь я видел Королеву явственно. Она сама стояла в цепи. И у нее в руке не было карроса, свет струился прямо из ладони. Там, где стояла она и еще этот ее главный военачальник, белый всадник, наша цепь прогибалась - их свет был сильнее, чем у остальных. Им вообще не ведомы человеческие страхи, сомнения, их свет не погаснет... Королева была действительно красива. Тут ничего не скажешь но и красота эта нечеловеческая... Глаза сияют как маленькие карросы. В них даже посмотреть страшно. Темные волосы вьются по плечам. Лицо - словно у фарфоровой куклы, белое и необычайно красивое. Нет, не красиво это - страшно... Только тот, кто действительно влюблен в Королеву, может что-то прекрасное в ней увидеть. И начальник этот их... он стоял совершенно прямо, и как будто совсем не устал. Глаза - светлые, огромные - светились, и так же, как каррос, горел камень в обруче на лбу. Лицо белого всадника, худое, бледное, все озарялось этим сиянием глаз и хрусталя... Время от времени он коротко кидал взгляд на Королеву, и по взглядам этим я понял, что он действительно ее любит... Что он отдаст и жизнь, и все, ради нее. Но все же он, в отличие от Королевы, казался человеком. Наверное, он с Земли.. Лицо обычное, русское. Коротко стриженные белесые волосы. На штанах его явственно выделялась заплата. А на поясе - вот только сейчас заметил - висел короткий меч в ножнах. Странно, я считал, у них нет оружия, кроме карросов. Я посмотрел на других - у них ничего подобного не было. Наверное, это какой-то знак отличия... все же он у них тут вроде главного. Рядом с ним стояла девчонка, совсем молоденькая. Хорошенькое детское личико, серые глаза закрываются от усталости, и голова то и дело падает, рука с карросом скользит вниз, но девчонка просыпается и поспешно вздергивает руку. Под глазами ее залегли глубокие тени, и на лице выражение совершенного безразличия... Ей уже плевать на свет, на Королеву, на Замок, она только ждет, когда все это кончится. Но тем не менее, из цепи не выходит. Слабенький желтоватый свет ее карроса почти полностью перекрывается потоком из карроса Белого Всадника. Если посмотреть на остальных адвантов, в той или иной степени, смертная печать безразличия коснулась уже почти всех лиц. Только Королева и Белый Всадник - как огурчики... тоже устали, конечно, но все равно - не так. Какого же черта, кто притащил эту девчонку сюда, кто сделал ее такой, кто внушил ей все эти бредовые идеи? И почему вот сейчас я, может быть, даже я сам должен буду убить ее, чтобы войти в Замок... Я не хочу убивать. Да я и не буду. Стукнуть ее по голове, она свалится и заснет на три дня. Ну да, я же чистенький... Я не буду убивать, я предоставлю сделать это другим. Или взять их в плен и держать где-нибудь в тюрьме - так и это тоже жестоко. Отобрать карросы и выпустить - то же самое, что они будут делать в Ладиорти без магии, а будет ли существовать выход на Землю, если погибнет Королева - еще вопрос. Вот ее или Белого Всадника я бы прикончил с удовольствием. Даже не думал, что во мне может быть столько ненависти... Ведь если бы такие, как они, не пудрили мозги таким девочкам, ищущим счастья, как Нина, как вот эта малышка - ничего бы не было, никакого замка, никакой войны... - Вот сволочь, - сказал кто-то за моей спиной, - фанатичка. Ее люди умирают, а она... до последнего будет держаться, а чего держаться-то... все равно сдохнет. Уж подписала бы капитуляцию, что ли... - Сдавайся! - крикнул голос, я узнал нашего председателя Совета Евгения Павловича Грушко, - Сдавайся, мы вас не тронем! Карросы только сдайте, и уходите! Адванты, по своему обыкновению, молчали. Евгений Павлович шагнул вперед. - Ну же, - крикнул он, - Ты светлая... ты любишь своих людей. Так пожертвуй собой ради них. Не заставляй их умирать за себя. Погаси свой свет и сдайся. Ты-то знаешь, нам нужно только вернуться на Землю! Мы не тронем никого из ваших!

Никакого ответа. Евгений Павлович кричал еще что-то, Королева на его слова никак не реагировала... я смотрел на лица окружающих... маленькая девчонка, похоже, вообще ничего не слышала. И не соображала уже. - Огонь! - крикнул Евгений Павлович, отчаявшись. Я поднял автомат к плечу и стал стрелять, целясь в Королеву... Бесполезно. Очереди потрещали. Карросы слегка ослабли, мы сделали полшага вперед. Да, придется додавливать их до конца... жалко. Не изверги же мы, в конце концов. Небо между тем совсем посветлело. Восход. Если это можно назвать восходом. Всего два метра отделяло нас от адвантов. Два метра слабенького, почти невидимого при свете дня, но все же смертоносного света. Ничего, осталось немного... Интересно, на что они все же надеются? На какую-нибудь магическую помощь? А вдруг... у меня мороз пробежал по коже. Да, как знать - от них всего можно ожидать, магия. Даже сейчас бой может закончиться смертельно для нас. Полезут какие-нибудь существа... Нет, лучше об этом не думать. И жалости не поддаваться. Хотя когда я смотрю на эту девочку... и понимаю, что она безнадежно влюблена в Белого Всадника... вижу, что она почти падает, глаза ее закрыты, и каррос она держит почти символически, толку от ее света уже никакого. Мне становится жаль ее. Но это война. На войне каждый, кто взял оружие - солдат... даже если это девочка. Рядом со мной встал Юрик... Лицо его отчего-то перемазано черным. Упал, что ли, в грязь... умыться, конечно, некогда. Ну и вид у него... Юрик на последний бой надел свой земной, "парадный" костюм. И стоял теперь с автоматом наперевес, красивый, гибкий, высокий, весь в черном. Он бы еще гитару взял, подумал я. И спел бы "Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас грозно гнетут". Какие там темные силы... или светлые... домой бы! "А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму". Даже у совершенно темного человека есть мама... Юрик стоял прямо напротив Белого Всадника. Тот тоже был выше и сильнее остальных адвантов. Получался красивый контраст - светловолосый Всадник, весь в белом, и черный, мрачный Юрик. Я подумал о том, что на Земле его ждет невеста, и Юрик ее прямо-таки трепетно любит... и до сих пор, сколько я знаю, ни разу ей не изменил. И родители его ждут. Или не ждут уже. Оплакали, потеряли... как, наверное, были счастливы, когда Юрик вернулся из Афгана живым. И вот теперь... А может, нам все-таки удастся вернуться? Но как? - Мы вернемся, - прошептал вдруг Юрик, словно прочитал мысли, - Мы их заставим, слышишь, Коля! Я не могу... мне домой надо! Меня ждут. Он вдруг засмеялся. И шагнул вперед, прямо в убийственный свет. Я замер. Юрик стоял в свете карроса прямо, как будто никакого вреда не причинял ему этот свет... а может быть, и правда... нет. Сбоку я видел, что улыбка его скривилась, превратившись в гримасу. Он просто терпел. Он сделал еще шаг вперед. Совсем маленький шажок. Дальше идти он не мог, я стоял рядом и видел - он едва удерживается, чтобы не упасть. - Юра! - закричала где-то сзади Лерка. Юра буравил глазами Королеву. Он стоял в ее свете, и будто не замечал боли, или боль лишь усиливала ненависть в нем... И я увидел, что лицо Королевы стало уже совершенно белым, и глаза закрылись... надо же, и она, оказывается, подвержена слабости. Королева стала медленно сползать по стене. Но какой в этом смысл... если она умрет - уже никто не откроет нам дорогу домой. И Юрик-то знает это. Юрик засмеялся, коротко и зло.. Свет больше не падал на него. Он встал поудобнее. И тогда Белый Всадник оказался перед ним. И одновременно закричали две женщины. Королева: - Всадник! Стой, остановись! И второй голос - той маленькой девочки, совсем слабенький: - Дан! Всадник сбросил на землю плащ, оставшись в одной белой рубахе. Отшвырнул каррос. И выхватил из-за пояса меч... И я увидел - это все-таки был человек. Обыкновенный человек... с нормальным, усталым лицом, и глаза его не сверкали, как каррос, обычные светло-серые глаза. Просто он был влюблен в Королеву и собирался теперь ее защищать... даже потеряв свою сущность белого мага, отбросив ее, когда она стала бесполезной. Он никогда не справился бы с Юриком - дзюдоистом и десантником. Даже мне было видно по тому, как он держал меч - он чуть ли не первый раз в жизни его обнажил. Сейчас Юрик перехватит его руку... ну давай, мысленно крикнул я. Юрик не двигался, он стоял, пошатываясь. Свет карроса все-таки пронял его... Всадник прыгнул вперед и вонзил меч. Кровь хлынула. Юрик качнулся чуть сильнее и упал... видимо, пробита аорта - кровь хлестала фонтаном, стекая и впитываясь в землю, и земля становилась влажной и черной под ним... Но в тот же миг меч выпал из руки Всадника, и он медленно повалился на землю рядом со своей жертвой... Им нельзя убивать, вспомнил я. Он потерял свою силу... всю силу потерял. Лерка, неведомо как здесь оказавшаяся, уже перевернула Юрика и рыдала в голос. Из рваной раны на животе все еще стекала кровь. Я присел рядом - ноги мгновенно ослабели. Вот и вернулся ты на Землю, Юрик... дождались тебя родители и невеста. Ты уже не будешь играть на гитаре, и голоса твоего больше никто не услышит. И сыновей ты не научишь быть бесстрашными и стоять друг за друга - твои сыновья никогда не родятся. Какой-то шум раздавался вокруг, ропот... И как будто посветлело. Я поднял голову. Над нами расходились тучи. В просвете сияла голубизна, самое настоящее земное голубое яркое небо. И просвет становился все больше, все шире, и наконец из-за туч на истерзанную холодную серую землю хлынули солнечные лучи. Я мгновенно забыл о Юрике и вскочил. И увидел Ворота... Тело Белого Всадника, лежащего ничком, медленно таяло, исчезало... и над ним вставала крутая невысокая радужная дуга... и там, за дугой я увидел сосны. - На Землю! - закричал Макс, стоящий рядом. И шагнул в Ворота... исчез за ними. Тотчас все рванули вперед... Лезли в Ворота как попало, как придется, но не толкались, пропускали друг друга... Лерка подхватила безжизненное тело Юрика и, плача, потащила его в Ворота. Вот они исчезли за радужной гранью. С неожиданной прытью бросился в Ворота Борис Михайлович. Грушко стоял невдалеке, наблюдая за процессом перехода - видимо, чувствуя свою капитанскую ответственность и собираясь покинуть Ладиорти последним. Потом я увидел Артема и Катю - они стояли, держась за руки и глядя друг на друга... Наконец Катя опустила голову и пошла к раненым - им нужно было помочь преодолеть черту... Артем решительно шагнул в Ворота. Тело Белого Всадника исчезло окончательно... А все-таки это он открыл нам дверь, подумал я. Он и Юрик... Перед тем, как шагнуть, я бросил еще взгляд на адвантов. Они спали... спали, ничего вокруг не видя, повалившись прямо на траву... карросы валялись рядом. Ну и спите на здоровье. Когда вы проснетесь, нас уже не будет. И я шагнул в Ворота.