Интервью о морском змее<br />(Забытая палеонтологическая фантастика. Том XII)

— По-моему, это очень древний зверь, — сказал тот, подумав, — жаль, что я не был с вами.

В тот же день Торопов и Бедфорд, сильно подружившиеся за последнее время, заговорились и немного отстали от других. Вдруг Бедфорд остановился и сказал, показывая направо:

— Смотрите, Борис Петрович, что это там за деревьями?

— По-моему, это слон, — ответил Торопов, — видите, вон и второй.

— Слон-то слон, — продолжал американец, — да только какой слон, разглядите его хорошенько!

И в самом деле, вглядевшись, Торопов увидел очень странного слона. Туловище было очень длинное, хобот необыкновенно толстый и короткий, а по бокам с каждой стороны торчало по два толстых бивня.

— Это что-то вроде древнего мастодонта, родоначальника теперешних слонов, — сказал он наконец. — Видите, у них по четыре клыка.

— Странные вещи бывают на свете! Ведь мастодонты жили на земле несколько миллионов лет назад. Прямо как в сказке: видим наяву давным-давно исчезнувших зверей.

Между тем мастодонты мирно ощипывали короткими хоботами зелень на деревьях и, по-видимому, чувствовали себя прекрасно.

Мастодонты.

Только когда Бедфорд нечаянно громко чихнул, они подняли головы, посмотрели своими маленькими глазками и вдруг пустились бежать, ломая на своем пути кусты и молодые деревья.

— Эти громадины совсем не опасны, — проговорил американец, глядя вслед убегавшим великанам, — разве только задавить могут, если попадешься на дороге, но я боюсь, что скоро нам может прийтись плохо от других зверей. Надо устроить ночные дежурства, а то, пожалуй, утром можно недосчитаться одного из товарищей.

— Вы правы, — согласился Торопов, вспомнив о встрече с саблезубым тигром, — нам, наверно, попадутся и другие хищники.

Догнав товарищей, они застали их в большой тревоге. Особенно волновалась Катя. Все слышали сильный треск в лесу и, не видя Бедфорда с Тороповым, боялись, что на них напал какой-нибудь страшный хищник.

Ночью в первый раз устроили дежурства. Первым вызвался сторожить доктор. Рука его немного зажила, и он уже был в состоянии держать ружье. Однако против ожидания ночь прошла совершенно спокойно, только раз поблизости послышался неприятный, похожий на хохот крик, и доктор заметил двух гиен, подкрадывающихся к лагерю.

«Видно, почуяли падаль, подлые твари!» — подумал доктор, вспомнив, что неподалеку валялись шкура и кости убитого ими дикого осла.

И он не ошибся: три противных остромордых зверя, с торчащими ушами и довольно длинной полосатой шерстью, подкрались, стащили кости и убежали глодать их в более укромное место.

Гиены.

Продвигаясь все дальше и дальше, путешественники вскоре стали очень страдать от жары, так как никогда не чувствовалось прохлады. Вместо перелесков с лужайками начался настоящий лес с большими красивыми деревьями. Тополя, лавры, кипарисы и другие вечнозеленые деревья, встречающиеся у нас в Крыму, на Кавказе и в других жарких местах, заменили здесь дубовые и буковые рощи. Попадались красивые высокие папоротники в рост человека и выше, цепкие лианы [29] обвивали стволы деревьев.

— Так и кажется, что мы в какой-то южной, жаркой стране, смешно даже подумать, что еще так недавно мы пробирались через вечные льды, — говорил Кате Белкин.

Та согласилась с ним. За время путешествия их дружба все росла и росла. Летчик сильно нравился девушке. Он был совсем другой, непохожий на тех, кого она встречала раньше. И жизнь у него была такая интересная. Больше всего нравилась ей его смелость и твердость. «Этот ни перед чем не отступит и не струсит перед опасностью, — думала она, смотря в спокойные серые глаза летчика. — У него взгляд такой смелый и решительный, на такого человека можно положиться!»

А между тем этот человек, такой спокойный и смелый на вид, смущался и робел перед красивой молодой девушкой, так ласково и приветливо обращавшейся с ним. Он чувствовал, что начинает сильно привязываться к ней и боялся этого чувства. Возможность любви со стороны Кати казалась Белкину невероятной: она выросла совсем иначе, там у них, в Америке, иная жизнь; конечно, она русская, и сама говорит, что любит Россию, ну а все же лучше не думать об этом.

Старый профессор тоже замечал, что Катя с Белкиным очень подружилась, и думал про себя: «Ну, что же, вырастил ее, воспитал, а скоро, пожалуй, придется и расстаться. Он человек хороший, такие теперь нужны в России, не размазня какая-нибудь!» — И Бедфорд невольно вспоминал своего умершего ученика и друга, которому так и не пришлось вернуться на родину. Его размышления прервал Торопов, в эту минуту подошедший к нему.

— Посмотрите, профессор, какой там урод пробирается, — проговорил он, указывая на довольно большого зверя с тупой вытянутой мордой, длинными передними и короткими задними ногами, пробиравшегося через заросли лиан. — А как он забавно работает!

Зверь встал на задние лапы, передними, как руками, нагнул к себе молодое деревце и начал объедать сочную зелень.

— Это родственник того, что встречался раньше, — объяснил всем Глинский, — только этот еще древнее, его зовут…

— Мы бы совсем без вас пропали, Дмитрий Николаевич, — засмеялся Торопов, — всех-то вы зверей знаете. Как только у вас в голове помещается!

— Нечего смеяться, — обиделся тот, — я ведь не смеюсь, когда вы с профессором рассматриваете разные камни и глину. Каждому свое, батюшка!

— Ну, вот и обиделся! — огорчился Торопов. — Смотрите как покраснел! Да будет вам, не сердитесь!

Глинский действительно рассердился. Его бледное лицо покраснело, близорукие голубые глаза смотрели сердито и недовольно. Ему надоели постоянные шутки товарища, он так любил всяких животных и не понимал, над чем тут смеяться.

— Ну, не буду больше, — извинялся Торопов. — Я ведь просто так, не хотел вас обидеть. Вы так любуетесь всеми зверьми, что мы с Бедфордом боимся за вас. Что же с вами будет, если мы пройдем дальше и увидим еще каких-нибудь новых чудовищ. Вы от радости, пожалуй, совсем помешаетесь!

Эти слова рассмешили зоолога, и ссора была забыта. К вечеру того же дня опять встретились с мастодонтами. На этот раз удалось довольно долго наблюдать их. Огромные животные с наслаждением пили воду из небольшого лесного озерка.

— У этих хобот еще короче, — заметил Торопов, приглядевшись к животным.

— Да, по-моему тоже, — согласился с ним Бедфорд. — Спросим у Дмитрия Николаевича, он рад будет поговорить о зверях.

Глинский и в самом деле был рад поговорить. Он совершенно забыл о насмешках товарища и долго рассказывал всем, что эти мастодонты древнее виденных раньше, поэтому и хобот у них короче.

— Видите, какие у них длинные бивни, хобот много короче, и им очень неудобно рвать им листья и другую зелень, бивни все время мешают. Постепенно из рода в род хобот у этих животных вытягивался да вытягивался, пока не стал таким длинным, как у теперешних слонов, а одна пара бивней выпала, — закончил он свои объяснения. — Так из мастодонтов произошли слоны.

Так из мастодонтов произошли слоны.

Предок слонов.

Идя рядом с Белкиным, Катя невольно любовалась огромными папоротниками с красивыми вырезными листьями, стройными финиковыми пальмами и другими никогда не виданными деревьями и растениями. Из зарослей папоротника нередко слышалось шипение и показывалась противная змеиная голова, а по деревьям прыгали небольшие обезьяны разных пород и при виде людей быстро исчезали в ветвях. Было очень жарко и душно. Все казалось раскаленным под ослепительно яркими лучами невидимого палящего солнца.