Чудовище (СИ)

Покупок было много - не тахэ и грубые башмаки. Хоть, конечно, вначале, когда в город выбрались, Эрик, как и положено, в лавку сунулся, где для невольников можно было обновки купить. Но как вообще такое можно было покупать и... Скаю? Помнил же, как выглядел парень и в расшитом серебряной нитью камзоле, и в шелковом халате. В нормальной одежде нормальным человеком был. Как его можно было в такую мерзость одевать? Ведь самое дорогое, по меркам лавки тахэ, дерюгой темной да страшной выглядело.

Поэтому, за руку Ская схватив, снова в кар запихнув, Эрик к знакомой модистке и рванул.

Мадам Ирена, когда Эрика увидела, удивилась, и даже слишком. В последнее время молодой герцог сам не наведовался, заказы по кому оформляя, мерки-то давно снятые были. А тут - как снег на голову.

И выглядеть намного лучше Эрик Вирру стал. Уже не так отталкивающе, как даже полгода назад. И шрамы посветлели, и ожоги не столь явно виднелись. Глядя на молодого лорда, мадам Ирена даже вспомнить уже могла, каким он был до несчастного случая. Может, даст бог и вправду, хоть не красота, но привлекательность бывшая вернется и снова на великосветских балах и вечеринках желанным гостем станет. Слишком же сложной жизнью затворника жил мальчик.

Жалела мадам Ирена Эрика.

И сейчас радовалась искренне. А когда рядом с Эриком еще и другого мальчишку увидела, почти ровесника, но такого светленького и славного, то чуть ли не в ладоши хлопнула. Жизнь-то налаживалась у герцога. Может, и вправду, таки все хорошо будет.

Даже узнав, что незнакомец - невольник, все равно носом не закрутила и не отправила в рабскую лавку. Самое лучшее из отшитого предложила.

Скай уже и удивляться не мог. Примеряя тонкие рубашки, удобные брюки, глядя на принесенное белье, просто кивал головой, со всем соглашаясь. Как в сон попал. А кто ж во сне возражать будет, если такое богатство и сразу тебе достается?

От тахэ избавились там же, в примерочных. И к каскаду Скай вышел уже не непонятным замученным оборванцем, а вполне даже приличным, хоть и слегка задерганным, молодым человеком.

Эрик, глядя на старания мадам Ирены, как и она, тоже от удовольствия в ладоши хлопнул. Знал, насколько одежда Ская меняет. И именно поэтому так хотел стянуть с него непонятное нечто, в дырах да заплатах, чтоб и повода у Ская не было за дерюжкой прятаться. Красоту видеть должны. Если уж императорским изумрудом Скай Эрику казался, то и оправа у изумруда этого тоже соответствующая должна была быть.

- Это все мне? - спросил Скай, показывая на целый ворох покупок, которые прислуга в каскад к Эрику утрамбовать пыталась.

- Тебе, на первое время хватит. А там разберемся, - ответил Эрик и больше ничего не смог добавить, утонув в совершенно нереально горящих удивлением глазах Ская...

Но самым большим потрясением для парня, действительно, как и предполагал Эрик, стали море и закат.

Никто никому и слова сказать не мог. Скай, потому что вообще ничего сказать не мог. Даже дышать не мог. Больно от красоты было. Так больно, что на глаза слезы выступали, но почему-то совершенно не хотелось убирать эту боль. Не хотелось не чувствовать, наоборот. Скай на край уступа встал, руки раскинул и, ловя лицом соленый от морских брызг воздух, представил себя птицей. Вольной. И, казалось, стоит сделать только шаг, лишь маленькое движение, и он не камнем вниз упадет, а взлетит над этим морем и сможет прикоснутся рукой к раскаленно-красному даже на закате солнцу.

Что-то происходило с сердцем. Что-то с душой происходило. Словно солнце, постепенно погружающееся в зеленую, такую же, как глаза у Ская, воду, лед топило, который душу столько лет сковывал. Жизнь дарило. И надежду... И Скай солнцу неожиданно даже для себя поверил.

========== Наркотик ==========

- Вы готовы, господин? - спросил Скай, держа маску, пропитанную регенерирующим раствором.

Эрик, хоть и побледнев, но отступать не собирался. Тянуть дальше не было ни возможности, ни уже сил. Надо было, наконец, решиться.

Ну да. С тем же самым желанием можно было решиться сунуть руку в кипяток...

И только подумав об этом и вспомнив вчерашнюю ночную сцену (Скай-то смог, сам... добровольно!) Эрик сказал с обреченной уверенностью:

- Давай. И пусть будь что будет.

- Будет больно, немного, но... Я помогу, - попытался предупредить Скай.

Он подошел к Эрику, глянул слишком пристально в лицо, изучая состояние кожи.

Глаза встретились с глазами - темные Эрика и зеленые Ская. На секунду. Но эта секунда для двоих вечностью стала и...

Очень осторожно, точно и крепко Скай прижал регенерирующую маску.

И воздух для Эрика закончился. Сразу весь. Вдохнуть он не мог. Легкие сковало болью. Но...

Крапива! Вдруг понял Эрик что это ему напоминает. Не взрыв реактора и огненный смерч, обжигающий лицо, а... просто крапива. Тысячи маленьких покалываний заставляли хватать губами воздух, но не отнимали возможность понимать, что происходит. Боль была более чем терпимой.

...Странная земная трава росла за периметром замка у старого вала. Эрик с опаской посматривал на огромные темно-зеленые заросли неведомого чудовища. Когда-то по неосторожности, играя с мячом, угодил в крапиву, и она больно цапнула его за голые запястья и щиколотки. С тех пор, проходя в деревню по протоптанной сотней ног тропинке, старался как можно дальше держаться от таких красивых, но таких опасных растений. И долго-долго ассоциации с Землей были не самыми лучшими. Казалось, что если даже трава там такая кусачая, что же говорить о неведомых никогда тиграх или еще каких-нибудь иных земных чудищах. Особенно почему-то боялся страшной ягоды "ежевики". Воображение рисовало невероятную мутацию ежа и сладко-пахнущей, тоже земной, клубники. Боялся.

А когда мама таки уговорила Эрика, и они вдвоем отправились на галактическом лайнере за пределы Империи к маме на родину, Эрик даже всю дорогу переживал, что мал еще и защитить от всех придуманных ужасов её не сможет.

Удивление от Земли было огромным. И синее небо - такое же как на Галатее, и, неожиданно более яркое, желтое, солнце, и зеленая, совершенно привычная ласковая трава - все было неопасное и родное. Как дома. Только крапива и здесь на Земле оказалась кусачей. И Эрик, которому от родного деда, несмотря на титул и древность рода (дед посмеивался над аристократами и обзывал отца Эрика напыщенным индюком. Эрик не понимал, кто такой индюк, но чувствовал что-то обидное) влетело крапивой по ягодицам.

Но, конечно, вина Эрика была достаточно большой, чтоб дон Сандро мало того, что ругался незнакомыми словами с полчаса, а еще поймав за рукав неуспевшего ускользнуть Эрика, стянул с него штаны и тут же, далеко не отходя, положив на колени поперек, пару раз стеганул сорванной крапивой по голому заду.

Ох, как кричал Эрик! Больше, конечно, от досады и обиды, чем от боли. Где это видано, чтоб наследного герцога, даже без предварительной церемонии Возложения Розги и молитвы Императору в три секунды наказали.