Шестнадцатые звездные войны

Дойдя до выхода из звездолета, они остановились. Оба тяжело дышали.

— Опусти его, — сказал Даллас.

Они бережно положили тело Кейна на пол.

— Дальше мы не сможем его так нести. Ноги будут цепляться за каждый камень или расщелину. Побудь с ним, а я попытаюсь собрать что-то вроде салазок.

— Из чего?

Но Даллас уже направлялся обратно внутрь корабля.

— Я использую треногу. Она достаточно прочная.

Ожидая Далласа, Ламберт уселась как можно дальше от неподвижного тела. Снаружи, возвещая приближение ночи, завывал ветер. Навигатор поймала себя на том, что не может оторвать взгляд от серой твари.

Нет, она может не думать о том, что это чудище сделало с Кейном. Она должна это сделать, чтобы окончательно не впасть в истерику.

Вернулся Даллас, неся в правой руке детали треноги. Разложив их на полу, он начал собирать носилки для доставки Кейна на «Ностромо». Страх придавал ему силы и подгонял его. Когда салазки были готовы, Даллас проверил их прочность, а затем осторожно вынес их наружу.

Короткий день клонился к закату. Небо вновь окрасилось в кровавый цвет, ураган набирал силу. Сейчас, как никогда прежде, Даллас желал оказаться на борту родного звездолета под надежной защитой его металлического корпуса. Нечто, недоступное их разуму, поднялось из глубины покинутого инопланетного корабля и поразило Кейна. Что-то, не менее ужасное, могло подстерегать их и в непроглядной тьме ночи. Гнетущая неизвестность отнимала силы.

С наступлением темноты «Ностромо» зажег наружные огни. Плотная завеса кружащейся в воздухе пыли сводила на нет все попытки хоть как-то осветить окрестности.

В командном отсеке Рипли безнадежно ждала известий от пропавшей экспедиции. Первое чувство беспомощности и тревоги прошло, сменившись полным оцепенением души и тела. Она не могла заставить себя даже выглянуть в иллюминатор, лишь неподвижно сидела, делая время от времени глоток остывшего кофе, и бездумно смотрела на медленно меняющиеся показания мониторов.

Кот Джонс сидел у иллюминатора. Ему нравилось наблюдать за пролетающими пылинками. Он не пытался достать их; он знал, что это невозможно. Быть может, пылинки и небольшие камешки казались ему живыми, ведь кот провел всю свою жизнь на борту космического корабля и никогда не видел настоящих птиц.

В блистерном отсеке Эш неустанно следил за показаниями приборов. Будучи единственным членом экипажа, не пьющим кофе, он обходился без жидкого стимулятора. Его интерес подстегивался только свежей информацией.

Все было без изменений, как вдруг два датчика внезапно ожили. Их показания подействовали на Эша возбуждающе, как наркотик. Он включил усилители сигналов и еще раз тщательно все проверил, прежде чем вызвать по селектору Рипли.

— Рипли, ты меня слышишь?

— Да, — она заметила, как изменился его голос и спросила с надеждой: — Хорошие новости?

— Думаю, да. Только что уловил сигналы от их скафандров. И на мониторе опять появились силуэты.

Она глубоко вздохнула, затем задала тревожный, но необходимый вопрос:

— Сколько их?

— Все трое. Три устойчивых сигнала.

— Где они находятся?

— Близко… очень близко. Неуклонно приближаются, хотя и медленно. Похоже, все в порядке.

«Не рассчитывай на это», — подумала про себя Рипли, включая собственный передатчик.

— Даллас… Даллас, ты меня слышишь?

Покрутив ручку настройки, она убрала помехи.

— Даллас, это Рипли. Подтверди прием.

— Да, Рипли. Мы слышим тебя. Мы возвращаемся.

— Что случилось? Мы потеряли вас на экране и не могли связаться с вами, пока вы были внутри звездолета. С вами все в порядке?

— Кейн ранен, — голос капитана звучал обессиленно. — Нам понадобится помощь, чтобы затащить его внутрь. Он без сознания.

В наушниках послышался быстрый ответ:

— Я иду.

Это был Эш.

Находясь в инженерном отсеке, Паркер и Бретт внимательно прислушивались к разговору.

— Без сознания, — повторил Паркер. — Я всегда знал, что рано или поздно Кейн попадет в беду.

— Да, — Бретт тоже был взволнован.

— Неплохой парень, хоть и офицер. Он мне нравится гораздо больше, чем Даллас. Интересно, что же с ним случилось?

— Скоро узнаем.

— Может быть, — предположил Паркер, — он просто упал и разбился?

Это объяснение не устраивало ни Паркера, ни его напарника. Оба они замерли, прислушиваясь.

— Вот мы и пришли, — сказал Даллас, увидев впереди освещенный корпус «Ностромо».

Они не успели еще приблизиться к кораблю, а Эш уже ждал у внутреннего люка шлюза.

— Рипли, я у внутреннего люка, — сообщил он и стал нетерпеливо всматриваться в иллюминатор. — Их пока не видно. Снаружи очень темно, но когда они подойдут к лифту, я замечу их по сигнальным огням скафандров. — Отлично, — она напряженно думала, и кое-какие ее мысли очень удивили бы Эша. Они удивляли даже ее саму.

— Куда теперь? — Даллас всматривался сквозь кружащуюся пыль, пытаясь разобрать, с какой стороны находится лифт.

Ламберт показала налево.

— Я думаю, сюда. Лифт должен быть возле первой опоры. Они продолжали идти, пока не подошли вплотную к платформе лифта. Борясь с усталостью, они сняли тело Кейна с салазок и перенесли на платформу.

— Рипли, ты там?

— Здесь, Даллас.

— Мы поднимаемся.

Капитан посмотрел на Ламберт:

— Готова?

Она кивнула. Даллас нажал кнопку, и платформа медленно поползла вверх, остановившись возле входа в шлюз. Капитан наклонился и прикоснулся к выключателю. Дверь наружного люка скользнула в сторону, и они вошли в шлюз.

— Выровнять давление?

— Не стоит. Через минуту мы будем внутри и снимем эти чертовы скафандры.

Они закрыли наружный люк, ожидая, пока откроется внутренний.

— Что случилось с Кейном? — послышался голос Рипли.

Даллас слишком устал, чтобы услышать в ее голосе что-то, кроме обычного беспокойства. Он поднял Кейна повыше, совершенно не заботясь теперь о странном существе внутри шлема. За все время пути оно не сдвинулось ни на сантиметр, и он не думал, что оно внезапно начнет двигаться теперь.

— Какой-то организм, — ответил капитан. — Мы не знаем, как это произошло и откуда оно взялось. Это существо прицепилось к Кейну. Никогда не видел ничего подобного. Оно не двигается. Мы собираемся занести Кейна в изолятор.

— Мне нужна полная ясность, — тихо проговорила Рипли.

— Полная ясность, черт побери? — Даллас пытался держать себя в руках, но это ему удавалось с трудом. — Послушай, Рипли. Мы не видели, что произошло. Он был внизу, в какой-то шахте. Мы ничего не подозревали до тех пор, пока не подняли его. Теперь ясно?

Рипли молчала.

— Слушай, открой люк.

— Подожди минуту, — она тщательно подбирала слова. — Если это существо попадет внутрь, весь корабль может быть заражен.

— Черт возьми, это не микроб! Оно больше моей ладони и довольно твердое на вид.

— Вы лучше меня знаете процедуру карантина, — в голосе Рипли звучала уверенность, которую она на самом деле не чувствовала. — Двадцать четыре часа на обеззараживание. У вас достаточный запас воздуха, чтобы продержаться. Если понадобится, мы передадим вам запасные баллоны. Этого времени, конечно, мало, чтобы убедиться в безвредности этого организма, но таковы правила, и я обязана им следовать. Вы это знаете.

— Но я знаю и об исключениях. И одно из них у меня на руках. То, что осталось от нашего друга. У меня, а не у тебя. Через двадцать четыре часа он умрет, если еще не умер. Открой люк.

— Послушай, — умоляла Рипли. — Если не выдержать карантин, мы все можем погибнуть.

— Открой этот чертов люк! — закричала Ламберт. — К дьяволу правила Компании! Надо скорее поместить Кейна в изолятор, пусть автодоктор им займется.

— Я не могу. Если бы ты была на моем месте и на тебе лежала бы вся ответственность, ты поступила бы так же.

— Рипли, — медленно произнес Даллас, — ты меня слышишь?

— Очень хорошо, — ее голос дрожал от напряжения. — Я не изменю решения. Двадцать четыре часа карантина, потом вы сможете внести его.