Хроники Кадуола

9

Глоуэн медленно шел по Приречной дороге. Косые солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву деревьев, высаженных вдоль берега реки, озаряли дорогу длинными, размытыми розоватыми пятнами. Глоуэн обернулся. Сирена все еще висела на расстоянии примерно одного своего диаметра над западными холмами — до заката оставалось часа два.

Проходя мимо «Старой беседки», Глоуэн задержался. Воздух наполняли звуки, характерные для раннего вечера — беззаботные голоса и приглушенный смех. Звуки эти не вязались с настроением Глоуэна. В дальнем углу «Старой беседки» сидел, уставившись в пространство, Керди — одинокий и мрачный.

Не испытывая никакого желания заходить в ресторан, Глоуэн продолжил путь по Приречной дороге мимо проезда, ведущего к пансиону Вуков, второго похожего проезда пансиона Ведеров и третьего, самого знакомого проезда пансиона Клаттоков. Здесь Глоуэн задержался и посмотрел на фасад. Завтра ему предстояло проверить, как ведутся работы в квартире — Спанчетта, несомненно, найдет все возможные и невозможные способы сэкономить, схалтурить и всячески навредить.

Интересно, какую роль играла Спанчетта в событиях последних лет? В какой степени она вовлечена в махинации своей сестры? Что ей, на самом деле, известно? Конечно же, она с благочестивым возмущением будет утверждать, что ничего никогда не знала. И до сих пор не было никакой возможности доказать обратное. Глоуэн опять обернулся и посмотрел на Сирену — розово-оранжевый шар еще не прикоснулся к линии холмов. Засунув конверт поглубже во внутренний карман пиджака, Глоуэн пошел дальше. Слева, чуть поодаль, возвышался лицей — сейчас притихший и пустой, но полный воспоминаний, блуждающих, как эхо сотен голосов. Напротив, за рекой, находился участок, где Флоресте хотел построить новый Орфеум. На счету Флоресте в Мирцейском банке были все финансовые средства концерна «Огмо». Глоуэн рассмеялся: вести о последнем завещании Флоресте вызовут в Йиптоне большой переполох.

Приречная дорога кончилась, соединившись с почти перпендикулярной Пляжной дорогой. Глоуэн перешел дорогу и спустился на пляж. Сегодня океан разбушевался не на шутку — несколько дней подряд дул штормовой ветер, и теперь тяжелые валы вздымались и с ревом накатывались на берег, разбиваясь в пену и брызги.

Глоуэн встал на самом краю прибоя — там, где шипящие пузырьки морской пены почти касались носков его ботинок. Конверт за пазухой тяготил его; Глоуэн вытащил конверт, рассмотрел его с обеих сторон, снова прочел предупреждающую надпись. Конверт был изготовлен из плотного высококачественного материала с глянцевым покрытием «под мрамор», пестревшим рыжеватыми и серыми прожилками. В таких конвертах, как правило, посылали по почте юридические документы. Хотел ли Флоресте таким образом подчеркнуть важность сообщения, содержавшегося внутри? «Вряд ли», — подумал Глоуэн. Скорее всего, Флоресте привык пользоваться дорогими, первоклассными вещами. А может быть, у него просто не было под рукой другого конверта.

Так или иначе, разглядывать конверт не имело смысла. Главное было внутри — если Флоресте его не обманул. Глоуэн заставил себя отказаться от праздных догадок, снова засунул конверт глубоко за пазуху и даже застегнул клапан внутреннего кармана. Он снова обернулся, чтобы посмотреть на Сирену, уже почти закатившуюся за холмы. На обочине Пляжной дороги стоял человек, смотревший в сторону Глоуэна. Глоуэн прищурился — заходившее солнце мешало разглядеть неподвижную фигуру — и сердце его упало. Знакомая, мрачно набычившаяся поза не оставляла сомнений. Это был Керди, по-видимому заметивший Глоуэна из «Старой беседки» и последовавший за ним на пляж.

Керди осторожно спустился по склону с дороги и прошел по песку, не отрывая глаз от Глоуэна. Сегодня Керди был во всем черном — в черных брюках и черных ботинках, в черной рубашке с длинными рукавами, в черной широкополой шляпе. Его розовое лицо было неподвижно, как маска, а фарфорово-голубые глаза поблескивали с матовой бессмысленностью глаз большой дохлой рыбы.

Глоуэн посмотрел направо и налево, вдоль пляжа и вдоль дороги. Вокруг было пусто — он и Керди остались вдвоем.

Глоуэн поспешно рассчитывал свои шансы. Самое предусмотрительное было бы уйти — или даже убежать, если потребуется. Столкновение с Керди не позволяло ему ничего выиграть, но он мог все потерять.

Глоуэн сделал несколько шагов в сторону, вдоль берега. Керди тут же изменил направление движения, чтобы перерезать Глоуэну путь к отступлению. В намерениях Керди можно было не сомневаться — они были самыми зловещими.

Керди приближался, мягко и осторожно наступая на песок, как если бы Глоуэн был несмышленым диким зверьком, которого он боялся спугнуть.

Но тревожные предчувствия Глоуэна нельзя было успокоить крадущейся походкой. Глоуэн продолжал отступать по диагонали туда, где шипела пена прибоя: по плотному мокрому песку, позволявшему быстрее бежать, если придется выбрать столь постыдный вариант. Глоуэн ускорил шаг, но Керди бросился бегом наперерез. Керди, казалось, ухмылялся — между напряженно растянутыми губами виднелись кончики его больших белых зубов.

Глоуэн остановился. У него за спиной тяжелая масса воды выросла громадным темным горбом и с грохотом обвалилась, заливая берег потоками пены. Глоуэн с детства играл в прибое, его не страшили штормовые волны. Керди, с другой стороны, всегда плохо плавал и боялся моря — рано или поздно ему пришлось бы отказаться от своей хищной игры и удалиться, заставив Глоуэна промочить ноги.

Как зачарованный, Глоуэн смотрел на желваки Керди, пульсировавшие над пухлыми щеками. Конечно же, Керди испугается глубокой темной воды и уйдет...

Действительно, Керди остановился и взглянул в открытое море. Ухмылка сползла с его лица, у него слегка отвисла челюсть. Пена накатила, омывая ноги Глоуэна; Керди брезгливо отступил на два шага. Но пена тоже отступила, оставив за собой обширный участок гладкого мокрого песка, и Керди больше не смог сдерживаться. Отбросив всякую осторожность, он вперевалку бросился вперед по песку, уже поднимая руки, чтобы схватить Глоуэна за горло, повалить его, растоптать, показать, кто на этом свете главный и с кем он посмел иметь дело!

Глоуэн отпрыгнул назад, оказавшись по колено в воде, и остановился. Пена окатила массивные лодыжки Керди. Необычайно раздраженный этим обстоятельством, Керди нахмурился — но, тем не менее, решился идти вперед, высоко поднимая ноги и неуклюже шлепая по воде подошвами. Он был уверен, что Глоуэн наконец очутился в западне, что ему больше некуда отступать. Теперь Глоуэн должен был начать увещевать его или даже просить его смилостивиться — еще одно драгоценное развлечение!

Но Глоуэн еще не был готов просить пощады и отступал ровно настолько, сколько требовалось, чтобы Керди не мог его достать. Керди тянулся вперед руками, делая маленькие шажки, но Глоуэн снова и снова отходил в море — пена кружилась и шипела у него над коленями. Керди в бешенстве пустился в погоню, погрузившись по пояс в воду. Глоуэн внимательно оставался на безопасном расстоянии, читая мысли, отражавшиеся на тяжело дышащем покрасневшем лице: «Когда этот заморыш остановится и смирится с неизбежностью? Там, у него за спиной — темная глубокая вода, в нее он погрузится, в ней задохнется и, еще живой, начнет превращаться в серую вонючую слизь!»

Судя по всему, Глоуэн не замечал опасности. Но теперь-то дальше идти было некуда! Мрачно взглянув на шумно отступающую воду, Керди решительно направился к своей жертве.

Новый океанский вал оглушительно обрушился на берег, погрузив Керди по пояс в шипящую смесь соленой воды и воздуха. Керди неуверенно остановился. Глоуэн, всего лишь метрах в трех от него, молча плеснул ему в лицо холодной морской водой. Керди зажмурился и яростно затряс головой.

Волна отступала и тянула за собой — и Глоуэну, и Керди, пришлось сделать несколько шагов, чтобы сохранить равновесие. Дно почти обнажилось, Глоуэн был близко — обезумевший Керди изо всех сил прыгнул вперед, но не достал противника — Глоуэн ловко увернулся. Керди свалился в воду и тут же поднялся, но уже без шляпы.