Сказки Долгой Земли (авторский сборник)

– А ты врешь, – хитро скривилась Эгле. – Вы тоже употребляете, хотя отпираетесь на каждом углу. Хорошо-то как…

– Не употребляем! Мы используем «свекольный зуб» как лекарство от душевного надрыва, потому что мы стоим на страже человеческих интересов, и у нас на плечах лежит бремя ответственности, поэтому срывы нам простительны, и мы имеем право иногда расслабиться. А вы колете себе дрянь, чтобы получить удовольствие, это принципиальная разница!

– Если вычесть то, что ты наплела, тоже не останется ничего, кроме удовольствия. Гадина ты, Инга, хуже меня.

– Считаешь, ты не гадина?

Самое время отступить к двери, притворить ее за собой и потихоньку ретироваться. Последнее, что он услышал, невольно замешкавшись, было:

– Я тебя не выношу. Ты дрянь.

– Сама дрянь.

– Интересно, кто из нас дрянь, ты или я… – голос Эгле звучал мечтательно. – А Дэниса Кенао мы все-таки убили!

– Это единственное стоящее, что меня с тобой связывает, – согласилась Инга. – Чистая была работа, ни одной улики, ни намека… Мы это сделали, мы его прикокнули!

Обе дружно расхохотались.

– За такое воспоминание можно и вмазать по свекле, а что осталось, я потом конфискую.

– Ничего не осталось, глянь сама, я сделала в обрез на две дозы.

– А где еще?

– А еще я спрятала, не скажу куда. Не найдешь и не возьмешь.

Стах не знал, кто такой был Дэнис Кенао и чем он им помешал, но интуиция подсказывала, что об этом лучше поскорее забыть. Эти слова не предназначались для посторонних ушей. Он ничего не слышал. Можно считать, его там не было вовсе.

На первом этаже столкнулся с Джиллиной.

– Хочу удостовериться, что здесь нет Инги, – прохладно и ласково улыбнулась Высшая.

– Инга здесь есть. Обе вмазали, и обеим хорошо. Полюбуйтесь на дурака: я-то думал, что «свекольный зуб» – это что-то нужное для колдовства.

– Вы были правы. Маги, не входящие в наш круг, действительно используют эти корнеплоды для некоторых чар. Для них это не наркотик, просто растение из списка несъедобных, с определенными волшебными свойствами, а для нас – единственный заменитель крепкого алкоголя и всего такого прочего. Подождите меня здесь, хочу убедиться, что две пьяные дурочки не подрались.

Она отправилась наверх, а Стах стоял на белой лестничной площадке возле арочного окна с частым переплетом, слушал плеск фонтана и пытался выстроить в уме план своих дальнейших действий.

– Валяются на ковре, смеются и обмениваются оскорблениями, как школьные подружки, – сообщила Высшая, вернувшись. – Это часа на два. Я поставила свою защиту, и больше никто сюда не ворвется без приглашения. Стах, вы знаете о том, что я коллекционирую чужих мужчин?

Снаружи Кукольный Дом не выделялся среди зданий Летнего дворцового ансамбля. То ли дело внутри – детское царство, как его представляют себе взрослые: карнавальное разноцветье, потолки разрисованы звездами, улыбающимися солнцами и сказочными птицами, у стен лежат ослепительно-яркие мячи, большие и маленькие, высятся башни из кубиков (наверное, склеены двусторонней липучкой, чтоб не разваливались, если кто-нибудь толкнет нечаянно или нарочно), в креслах сидят громадные меховые медвежата, зайцы, львы – и, конечно, роскошные куклы. Одна из кукол была похожа на Эстеллу, и Лерка решила, что это добрый знак. Ни с того, ни с сего решила, просто потому, что нуждалась в добром знаке.

Она до последнего момента опасалась, что ее сюда не пустят. Это было бы логично: а вдруг маг, проверявший ее после прорыва, пропустил какое-нибудь зловредное заклятье и она устроит на детском празднике теракт? Но то ли мнению компетентного специалиста безоговорочно доверяли, то ли «худшее зло» было вовсе не против, чтобы Темный Властитель еще и таким образом себя скомпрометировал, а только из списка юных менеджеров, допущенных в качестве помощников на День Игрушек в Летний дворец, Валерию Вишнякову вычеркивать не стали.

Не доверяя до конца ни госпоже Гиблой страны, ни противоборствующей стороне, она подстраховалась: одолжив у никесовских девочек старый зонтик, отправилась вчера вечером к Кирсану и попросила посмотреть, засадили ей «какой-нибудь диверсионный вирус» или нет. О деньгах вспомнила, уже стоя на пороге, да и не было у нее денег, но колдун в левитирующем инвалидном кресле об оплате речи не заводил.

– Весь мой интерес в этом деле – чистый интерес, то бишь любопытство, – подмигнул он Лерке, смущенно поинтересовавшейся, сколько стоит консультация. – Заходи, красавица, чайком угощу, да поговорим.

Никакого «вируса» у Лерки не оказалось. Правда, подарка серой колдуньи, спрятанного, как спора или маковое зернышко, он тоже не заметил, а после, узнав от нее об этом, в раздумье произнес:

– Не скажу, что ты не прогадала. Раз подарок по такому поводу, за твое дружеское отношение к этому несчастному парню, не могло там быть никакой червоточины. Они, конечно, злыдни, но тут предложили от чистого сердца, и нужно было просить что-нибудь стоящее – талисман на удачу, хороший оберег, что-то полезное для здоровья… Жаль, да теперь уже поздновато жалеть.

– Не жаль, – возразила Лерка, хмуро глядя на плавающий в чашке лимон. – Дружеское отношение не продается. Попросила я правильно, и для себя тоже в том числе. Мне надо, чтобы рядом со мной такой пакости не было.

– Ну, как знаешь. Хотелось бы мне поглядеть, как эти кесейские чары сработают… Ты только поосторожней, не попади в неприятности.

– Я сказала ей, что живые существа пострадать не должны и несущие стены обрушиться не должны, специально объяснила, что такое несущая стена и чем она отличается от просто перегородки. Она, когда стала плести заклятье, пообещала, что все это учтет.

– Ну, опыта в волшбе серой госпоже не занимать, и учитель у нее знатный, будь он неладен, но я толкую не о том. Сама поберегись, чтоб не поймали на горячем. Начнут разбираться, отчего да почему случился в доме такой казус, а ты как раз вернулась с Долгой Земли. В ваших государственных службах не дураки работают, и они знают, что есть заклинания, которые подействуют где угодно – хоть на нашей Земле, хоть на вашей, хоть на тех планетах, куда вы летать приспособились. Поберегись, чтоб не заподозрили.

За совет тоже спасибо, примем к сведению. Допивая чай, она беспокойно посматривала на золотое небо за окном: успеть бы вернуться в супермаркет до наступления темноты.

Кирсан сказал, чтобы она непременно зашла попрощаться, и навел на ее зонт чары от медузников: кровопийцы ближе чем на метр не подлетят, гарантия на несколько дней.

На обратном пути Лерка нервничала и сжимала древко зонтика обеими руками, хотя погода стояла безветренная. Теплынь зеленовато-лилового, как созревшая слива, летнего вечера. Прохожих негусто, все шагают торопливо, зигзагами вправо-влево или перебежками от фонаря к фонарю. На трамвайных и автобусных остановках народ толпится под навесами. Предлагают свои услуги провожатые с солидными черными зонтами, снабженными в придачу привинченными к навершиям электрическими фонариками на батарейках. Лерку предупреждали ни в коем случае с такими субъектами не связываться, потому что среди них попадаются грабители.

На площади Первых Поселенцев с памятником в центре (группа чугунных людей, обремененных чемоданами, рюкзаками и тубусами) нетрезвая компания Леркиных соотечественников снималась со вспышкой на открытом пространстве. Фотограф, над которым девушка в сомбреро держала зонтик, старался поймать в кадр еще и медузников, слетевшихся со всех сторон к лакомой приманке. Один из парней подпрыгнул и попытался ухватить за кончик болтающееся над головой щупальце. Ошарашенный таким неслыханным поползновением двухметровый кровосос взвился вверх, распугав своих более мелких сородичей. Туристы загоготали и заулюлюкали, а фотограф сердито крикнул, что «эти скоты ушли за рамку» и теперь придется ждать, когда они снова спустятся пониже.

Лерка быстро шагала к трамвайной остановке. Пахло жасмином и померанцем, сверху доносился вкрадчивый угрожающий шелест, светились окна, маняще белели в потемках цветущие деревья – словно прикорнувшие над самой землей ароматные облака. Ее заранее охватило ностальгическое чувство: немножко осталось, скоро придется покинуть этот гостеприимный край кошмаров и почти вечного, на восемь лет растянувшегося лета.