Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

Сунув сначала в дыру голову, чтобы разведать местность, Кикаха затем шагнул через пролом. Все верхние этажи тут частично обвалились. Глазам Кикахи предстал куда больший кусок зеленого неба, чем увиденный им в коридоре.

Небеса в Многоярусном мире были точно такого же цвета. Не мог ли Хрууз вратировать дворец на планету, созданную в виде Вавилонской башни? И если да, то зачем он выбрал ее? Или же... нет смысла строить догадки!

Слева из кургана высотою футов в двадцать выступала на несколько футов груда деревянных балок и камня. Кикаха едва увидел, как в темноте под этим уступом что-то шевельнулось. Бесформенная масса, покрытая белой пылью, вполне могла быть человеком. Кикаха пригляделся повнимательнее и наконец решил, что человек повернут к нему спиной. Такая поза могла быть военной хитростью. Противник, кем бы он ни был, мог увидеть Кикаху, а потом отвернуться с целью заставить землянина счесть его убитым или тяжело раненным. А услышав приближающиеся шаги, он резко развернется и выстрелит.

Кикаха скользнул в своего рода одиночный окоп на склоне кургана из битого камня и выстрелил, целясь прямо над головой у лежащей фигуры. Любой человек, если только нервы у него не железные, должен был вздрогнуть. Но фигура не шелохнулась. Стараясь не шуметь, Кикаха вылез из окопа и медленно подошел по кривой к уступу. Когда до лежащего осталось футов двадцать, Кикаха понял, что тот не может быть ни Хруузом, ни Рыжим Орком. Это был Дингстет. Но руки у него уже не были связаны за спиной.

И кровотечение, должно быть, тоже прекратилось. Никакого кровавого следа Дингстет определенно не оставил. Кикаха остановился около него, наполовину скрываясь за грудой обломков, затем, нагнувшись, ткнул стволом лучемета в затылок лежащего. Тот застонал.

— Дингстет! — окликнул его Кикаха.

Существо что-то пробормотало. Кикаха вытащил его из-под уступа и перевернул. На запыленной коже виднелось множество черных пятен. Ожоги? Не в силах разобрать, что он бормочет, Кикаха быстро оглянулся кругом, а потом встал на колени и приложил ухо ко рту Дингстета. Хотя такая поза вызывала у него неприятное чувство собственной уязвимости, он не стал ее менять.

— Это я, Кикаха, — тихо проговорил он.

— Хрууз... Не верит, что... — прошептало существо.

— Что? Я тебя не слышу.

— Кикаха! Хрууз... когда я сказал... в моем мозгу... нет данных... пытал меня... не верил... забрал меня с собой... ушел... Зазель... гордиться мной...

— Я помогу тебе, — сказал Кикаха. — Это может занять какое-то время...

И осекся: глаза у Дингстета были открыты. Рот, полный алмазных зубов, замер без движения.

Кикахе пришлось нарушить радиомолчание. Он должен был поставить в известность Манату Ворцион.

— Я по-прежнему там, куда, как я тебе говорила, мы направлялись, — осторожно промолвила великанша, когда Кикаха рассказал ей о находке. — Я послала Вематола отыскать тебя. Если не найдет в течение десяти минут, то вернется ко мне.

Коль скоро великанша отвела Вематолу на поиски всего десять минут, значит, он полетит на флаере. Прошло двадцать минут, Кикаха вызвал Вематола по рации, прося отозваться. Но клон не ответил.

И тут же раздался голос Манату Ворцион:

— Возможно, с ним что-то случилось! Дам ему еще две минуты на отзыв.

«А мне, значит, снова вперед», — подумал Кикаха.

Вскоре он оказался в еще одном просторном зале. На полу валялись части крыши; сквозь пролом сияло солнце, но оно уже миновало зенит и направляло свои лучи близ одного конца зала, где у стены каким-то чудом уцелела винтовая лестница. Верхняя часть ее, без перил, торчала из макушки очень высокого кургана. Кикаха стал взбираться по горе обломков на эту вершину, хотя и оскальзываясь, съезжая обратно и немилосердно шумя. Лестница, сделанная из какого-то твердого дерева, выглядела устойчивой. Кикаха принялся медленно подыматься по ней, поглядывая на каждом шагу вверх и вниз.

Но когда до верха осталось всего двадцать шагов, ему пришлось залечь и ухватиться за край лестницы. Совсем рядом что-то обвалилось с грохотом Ниагарского водопада, состоявшего исключительно из твердых компонентов. Лестницу так затрясло, что Кикахе почудилось, будто ее вот-вот оторвет от стены. Верхний край со скрежетом отделился от лестничной площадки, качнулся в сторону, потом обратно и с размаху ударился о стену. Каменные блоки стены зашатались и некоторые частично сдвинулись с места. Кикаха ожидал, что стена сейчас обвалится и увлечет вместе с собой и лестницу, и его. А если обвала не произойдет, то лестница, качаясь и колотясь о стену, просто сломается и рухнет на кучу обломков с высоты в тридцать футов.

Как ни цеплялся Кикаха за край ступеньки, его неумолимо сносило к открытой стороне лестницы. Еще несколько таких хлещущих движений — и его выкинет с лестницы, даже если вся конструкция устоит. И он теперь видел всего на несколько футов вокруг себя. Поднятая недавно рухнувшей массой густая дыль нещадно ела ему глаза и забивалась в ноздри.

И вдруг все кончилось — только лестница еще содрогалась. Когда прекратилась и дрожь, Кикаха пополз дальше на четвереньках. Лестница отклонилась от стены, хотя и не под таким углом, как Пизанская башня. Во всяком случае, пока. Чем выше он взбирался, тем сильнее она сгибалась в верхней части, скрипела и стенала.

Уцепившись наконец руками за край верхней ступеньки, Кикаха медленно и неуклюже поднялся, опасно балансируя, выпрямив левую ногу больше, чем правую. Перед ним простирался пол второго этажа, открытый взгляду, словно кукольный домик, благодаря сорванной стене. Пол прогибался посредине, стеная под тяжестью великанской горы обломков и угрожая рухнуть в любой момент. Кикахе требовалось перепрыгнуть через восьмифутовое пространство между ним и полом. Или же он мог спуститься обратно по лестнице, хотя та могла сломаться, прежде чем ему удастся далеко уйти.

Кикаха сунул лучемет в кобуру. Ему понадобятся обе руки, чтобы ухватиться за край пола, если не удастся перескочить на него. При обычных обстоятельствах Кикахе ничего не стоило совершить такой прыжок и приземлиться на ноги. Оглядевшись вокруг, он присел, оттолкнулся и прыгнул — и в это мгновение лестница поддалась, прогнувшись под силой прыжка. Ее верхняя часть надломилась и с громким треском бухнулась на курган обломков.

Хотя падение лестницы сделало его прыжок длиннее, чем он рассчитывал, Кикаха все же долетел до пола. Его живот оказался вровень с краем как раз перед тем как он начал падать, и теперь он держался исключительно на предплечьях, тогда как ноги болтались над провалом. Потом ему удалось изогнуться, забросить через край правую ногу и наконец втащить все тело на поверхность пола.

Он тяжело дышал и хотел хоть минутку полежать на спине, чтобы собраться с силами. Но деревянный настил под ним прогибался: Кикаха чувствовал, как по дереву пробегает тревожная дрожь. Возможно, пол, перегруженный громадной грудой в центре зала, был уже на грани надлома еще до того, как к нему добавился вес Кикахи.

Кикаха с трудом поднялся, вытащив одновременно из кобуры лучемет. Спеша к ближайшей двери, ведущей в северном направлении, он услышал громкий треск. Пол неожиданно накренился. Кикаха чуть было не скатился в пропасть, но успел-таки как раз вовремя прыгнуть в дверной проем. Несколько секунд ему казалось, что обвал все же увлечет его с собой, поскольку обломки завалили все пространство дверного проема, кроме узкого просвета в верхней части.

Кикаха приземлился на склон кучи обломков и стал карабкаться вверх, цепляясь за куски битого камня, но те неудержимо ползли вниз — на пол, которого там больше не было. Позади вздымалась пыль и слепила ему глаза. Ему удалось забраться на вершину кучи в дверном проеме, хотя подъем походил на бег по эскалатору, движущемуся в противоположном направлении. Когда Кикаха добрался до подножия с другой стороны, то неожиданно очутился на полу помещения. Почти вся куча исчезла, рухнув в пропасть зала, откуда он только что выбрался. Но даже при этом ноги его все еще висели в пустоте за краем дверного проема. А пол в комнате, которой полагалось стать для него прибежищем, смещался вниз.