Другой отличный миф

- Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что я стал жертвой проклятия демона...

- ... изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может видеть сквозь заклинания, то должен был бы увидеть и сквозь то заклинание тебя, как нормального человека. Верно?

- Хмм... Может, нам лучше отправиться в путь, ведь мы теперь знаем, где Иштван?

Но я не желал так легко расставаться с моим маленьким триумфом.

- Скажи-ка, Ааз, чтобы ты стал делать, если бы тебе повстречался охотник на демонов, такой же умный, как я?

- Ответить легко, - улыбнулся он, похлопав по арбалету. - Убил бы его. Подумай об этом.

Я подумал.

ГЛАВА 7

"Разве есть во вселенной что-нибудь

прекраснее и надежнее, чем простая

сложность паучьей паутины?"

Шарлотта.

Я закрыл глаза для сосредоточения. Это было труднее, чем перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусирования, направив его на точку в пяти ярдах от меня.

Мысль перекачивать энергию из отдаленного места и управлять ею казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это больше не казалось невозможным, просто трудным.

Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную дугу. За ним потянулся свет, протравливая в воздухе за собой пылающий голубой след. Когда он снова коснулся земли, или места, где как я чувствовал, должна быть земля, я снова провел пальцем, ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.

Мне пришло в голову, что проделываемое мной мало отличается от образования нормальной плоской пентаграммы, применявшейся в избушке Гаркина. Единственная разница заключалась в том, что эта была не начерчена на полу, а протравлена в воздухе, и углы ее загибались вниз, прижимаясь к земле. Она была больше зонтиком, чем каймой.

Другая главная разница, думал я, завершая задачу, заключалась в том, что создавал ее я. Я, Скив. То, за чем я иногда наблюдал с трепетом, теперь я выполнял, как самое заурядное дело.

Я коснулся светом земли в его первоначальном месте, завершая пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая поставленные перед моим мысленным взором голубые светящиеся линии.

- Восхитительно, малыш, - прозвучал голос Ааза. - А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы малость приглушить ее, прежде чем мы привлечем сюда внимание всех местных крестьян и охотников на демонов в этом краю.

Удивившись, я открыл глаза.

Пентаграмма, по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая, у меня в голове, а действительная, светящаяся в воздухе. Ее холодный голубой свет придавал сцене сверхъестественное освещение, отрицая тепло нашего костерка.

- Извини, Ааз. - Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел, как линии пентаграммы таяли, становясь невидимыми. Они по-прежнему оставались тут, я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной. Теперь, однако, их нельзя было увидеть нормальным зрением.

Больше для удовольствия, чем из-за какого-либо отсутствия уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на них. Они пылали там, в мерцающей красоте: более прохладное, успокаивающее присутствие, противодействующее нетерпению красно-золотого свечения копья силовой линии, упрямо показывающего на завтрашний путь.

- Садись, малыш, и приканчивай свою ящероптицу.

Мы выбрались теперь из собственно леса, но, несмотря на близость дороги, дичь все еще водилась в изобилии и легко становилась жертвой моих силков. Ааз по-прежнему отказывался присоединяться ко мне за едой, говоря, что в этом измерении стоит применять только спиртное, поэтому я обедал часто по-королевски.

- Знаешь, малыш, - сказал он, отрываясь от своей бесконечной заточки меча. - Ты действительно весьма хорошо продвигаешься в своих занятиях.

- Что ты имеешь в виду? - промямлил я, обсасывая кость и надеясь, что он продолжит свою мысль.

- Ты стал намного уверенней в своей магии. Однако тебе надо лучше следить за своим контролем. У тебя в этой пентаграмме достаточно энергии, чтобы изжарить все что на нее наткнется.

- Я все еще немного беспокоюсь из-за убийц.

- Расслабься, малыш. Прошло уже три дня с тех пор, как мы устроили ту засаду с Квигли. Даже если он их не остановил, им нас теперь никогда не догнать.

- Я действительно вызвал такую большую мощь? - спросил я ожидая похвалы.

- Если ты не участвуешь в магической битве, пологи применяются только как предупреждающий сигнал. Если вкладывать в них слишком много энергии, это может иметь два потенциально плохих, побочных эффекта. Во-первых, ты можешь привлечь к себе ненужное внимание, трахнув или спалив наткнувшегося на него невинного прохожего. Во-вторых, если до него действительно доберется магический противник, он его, вероятно, не остановит, а только насторожит и уведомит, что у него есть в этом районе потенциально опасный враг.

- А я думал, что раз могу вызвать много мощи, то это хорошо.

- Слушай, малыш. Это не игра. Ты затрагиваешь здесь очень мощные силы. Идея состоит в том, чтобы усилить твой контроль, а не посмотреть, много ли энергии ты можешь высвободить. Если ты станешь эксперементировать слишком беззаботно, то можешь кончить тем, что станешь беспомощным когда наступит действительно критический момент.

- О, - отозвался я, ничуть не убежденный.

- В самом деле, малыш. Ты должен это усвоить. Позволь мне привести тебе пример. Представь на минуту, что ты солдат и тебе поручено охранять перевал. Твои начальники поставили тебя на посту и дали тебе кучу десятифунтовых камней. Все, что тебе требуется делать, это следить, не приближается ли кто-нибудь, и если да, то сбросить ему на голову камень. Ты следишь за мной?

- Полагаю, да.

- Прекрасно. Итак, дежурство это долгое и скучное и у тебя много времени для размышлений. Ты очень гордишься своей мускулатурой и решаешь, что для тебя немного оскорбительно, что тебе дали только десятифунтовые камни. Двадцатифунтовые были бы эффективнее, и ты считаешь, что также легко можешь справиться с ними, как и с десятифунтовыми. Логично?