Великий зверь Кафуэ<br />(Забытая палеонтологическая фантастика. Том XI)

Больше по привычке, чем по необходимости, на несколько ярдов впереди отряда шел один из негров. Отряд осторожно пробирался по долине. Местность отличалась чарующей красотой. Над берегами порхали дивные птицы и бабочки, показывая разноцветные крылья и перелетая с куста на куст. Зеленые перья бамбука и широкие листья диких банановых деревьев смыкались друг с другом. Но сама река служила свидетельством жестокой натуры полурептилии, облюбовавшей этот райский уголок. Существо, очевидно, устраивало засады на животных, приходивших на водопой, и пожирало их; речные отмели часто напоминали окровавленные полы скотобойни.

Отряд долго двигался вдоль реки, вниз по течению, но следы динозавра так и не были обнаружены. Решили возвращаться; шли опять по берегу, так как джунгли отступали от воды и идти здесь было не в пример легче. Когда они поравнялись с каменистой насыпью, поросшей кустарником и травой, динозавр вдруг выскочил из-за нее; изогнув шею, как змея, он одним гигантским прыжком покрыл невероятное расстояние по меньшей мере в двадцать ярдов, набросился на негра, шедшего впереди, мгновенно охватил голову несчастного челюстями и раздавил череп зубами. В тот же миг профессор выстрелил из ружья, заряженного высокоскоростной пулей, целясь в глаза и голову чудовища; зверь бросил негра и ринулся к Гриффиту, и тот снова выстрелил. Тем временем Сомерс выпалил из обоих стволов в бок чудовища, но пули отскочили, словно шкура существа была стальной.

Однако выстрелы профессора, как видно, не прошли для динозавра даром — зверь опустил голову и одновременно дохнул из пасти таким жутким, гнилостным и удушающим зловонием, что обескураженные спортсмены сочли за лучшее поспешно отступить. Оставшийся в живых негр со всех ног побежал за ними.

Отбежав на триста-четыреста ярдов, англичане с облегчением остановились и вдохнули чистый воздух, вымывая из легких отравленное дыхание рептилии. После они поторопились перезарядить свои ружья.

— Нужно снова атаковать существо, — сказал профессор. — Стрелять в туловище бесполезно. Кажется, я попал в глаз, если не выбил его, но ваши пули отскочили от спины зверя: несмотря на весь шум, я расслышал, как они просвистели в воздухе. Я всегда считал, что шкура на боках этих животных была особенно толстой и…

— Сейчас это не так важно, Гриффит, — буркнул Сомерс. — Оставьте рассуждения для университетской лекции. Давайте решим, куда и как стрелять — и будем придерживаться плана. Предлагаю держаться поближе к боку динозавра. Я выстрелю из обоих стволов в туловище, в то место за маленькими передними ногами, где у всех животных кожа тоньше. Когда он вскинется, всадите скоростную прямо в пасть. Я заметил, что он все время держал пасть открытой — и в прыжке, и когда схватил беднягу чернокожего.

Обсудив план действий, они вернулись обратно по своим следам. Динозавр не двинулся с места: придавив передней частью тела труп негра, он размахивал головой и терся поврежденным правым глазом о землю.

Сомерс, шедший впереди, решил этим воспользоваться и очень медленно и осторожно стал подбираться к существу, забирая вправо. От динозавра исходила ужасающая гнилостная вонь, но спортсмены, преодолевая тошноту, постепенно продвигались вперед. Наконец Сомерс оказался так близко, что почти мог притронуться к шкуре динозавра дулом ружья. Молодой англичанин тут же выстрелил из обоих стволов. Отдача отбросила его назад, однако динозавр успел быстро обернуться и вскочить на задние ноги; изгибая длинную шею, он с тупым звуком обрушил челюсти на голову Сомерса. К счастью, тропический шлем спортсмена был проложен изнутри сталью, наподобие охотничьей шляпы; хотя зубы животного прошли сквозь сталь и причинили Сомерсу серьезные ранения, в зубах у выпрямившегося чудовища остался один только шлем. Гриффит, не медля, выстрелил по глазам чудовища. Динозавр выплюнул шлем и возобновил атаку. Он был тяжело ранен, но все же снова дернулся вперед, изогнул шею и схватил профессора пастью за правое плечо. Кости Гриффита хрустнули в зубах рептилии, ружье выпало у него из рук. Но в эту, хоть и краткую, секунду Сомерс успел оценить положение. Он подхватил упавшее ружье, приблизил дуло к левому глазу динозавра и нажал на спуск. Зверь выпустил руку профессора, с пугающим шипением взвился в воздух, упал в поток и медленно поволок свое тело по дну к озеру в устье долины.

Правая рука Гриффита была выведена из строя, Сомерс также был ранен, однако путешественники двинулись за динозавром. Вода в потоке была красной от крови, вытекавшей из ран в боку чудовища.

— Он получил четыре унции доброго свинца в сердце или в легкие, — мрачно произнес Гриффит, когда они на минуту остановились, глядя на лужу пенистой крови в том месте, где динозавр недолго отдыхал на берегу.

Профессор не ответил. Он ослабел от ран, нанесенных зубами рептилии, голова у него кружилась. Спортсмены устало плелись за своей добычей. Кровавый след в конце концов вывел их в к озеру, которое они видели с утеса. Следы динозавра обрывались на берегу: там он бросился в озеро и исчез.

Обессилевшие от ран и преследования спортсмены повалились на землю, не в силах пошевелиться.

Они были совершенно обессилены.

Вскоре к ним присоединился и последний негр с выпученными от страха глазами. Англичане не могли встать на ноги и послали его вперед за носильщиками, ждавшими их где-то поблизости. Он вернулся со старшиной; любезный посланец старого вождя предварительно разыскал в багаже флягу с бренди. Несколько глотков оживили страдальцев, и они молча кивнули, показывая, что готовы покинуть долину.

В надлежащий срок путешественники, оставив на время поиски окаменелых останков динозавров, возвратились в Кейптаун, а оттуда в Оксфорд, где поправили изображение динозавра, висевшее на стене в комнате профессора.

Сэмюэль Хопкинс Адамс. Летучая смерть

Письмо Гарри Хайнса, сотрудника «Новой эры» в Нью-Йорке, посланное им редактору во время нахождения своего в отпуске.

Монтаук. 20 сентября 1910 г.

Любезный мистер Клер!

Предоставляю следующий случай на ваше личное усмотрение. Поместить его в настоящее время в газетах или каком-нибудь журнале нельзя, ибо к нему отнесутся, как к нелепой выдумке. Но если и вы придете к тому же заключению и притом сочтете меня жертвой острого помешательства, то я могу представить вам двух вполне достоверных свидетелей, которые лучше меня докажут вам наличность невероятного факта. Свидетели эти — профессор Равенден, известный энтомолог, а затем Стенфорд Кольтон, сын старика Кольтона из Петтон-Треста, студент-медик, кончающий в этом году курс медицинских наук. Профессор Равенден занимается в настоящее время наблюдением над превращениями одного редкого вида маленьких, небесно-голубых бабочек, которые водятся здесь.

Мы трое составляем полный комплект запоздалых дачников дома № 3 и, вероятно, пять процентов населения этой покрытой травой местности в сорок квадратных миль; остальные люди — или служащие в обществе спасения жизни, или хозяева домов №№ 1, 2 и 3 или, наконец, рыбаки, поселение которых находится на южной окраине.

Вечером — т. е. вчера для большей точности, так как теперь уже за полночь — мы все трое отправились гулять. На возвратном пути нас застиг частый и мелкий дождь, который бил нам прямо в лицо, мешая хорошо рассмотреть окружающий нас ландшафт. Немудрено заблудиться в такой стране, где все холмы точно вылупились из одного и того же яйца, а дубовые кустарники проросли из одного и того же желудя. Целый час или около этого бродили мы кругом и когда, наконец, услышали шум прибоя, то вышли на верхушку песчаных холмов, которые возвышаются на восемьдесят футов над взморьем. Когда прошел дождь и туман, мы увидели в пяти шагах от подошвы холмов и несколько далее к востоку от нас тело человека, лежавшее на песке.