Лик в бездне(сборник фантастических романов)

Лик!

Оттуда, где он стоял, вниз, в середину пещеры, вели циклопические ступени. Слева от них — полушарие мерцающей драгоценностями скалы. Справа — пустота, пропасть, сразу от лестницы отвесно падающая в бездонную глубину. Противоположный край пропасти был не виден.

С дальнего конца пещеры на Грейдона смотрело лицо. Без тела, с опертым на пол подбородком. Колоссальное. Глаза из бледно–голубых кристаллов были направлены прямо на Грейдона. Оно было вырезано из того же черного камня, из которого состояли стены. Но — ни малейшей искры пробивающегося наружу свечения.

Это было одновременно лицо человека и лицо падшего ангела. Лицо Люцифера. Безжалостное и прекрасное. От него исходила сила. Сила, которая, будь она благодетельной, была бы равной божественной, но вместо этого избравшая для себя жребий сатаны.

Кем бы ни был искусный скульптор, он выразил в Лике крайнее олицетворение вековечного и безжалостного стремления человека к власти. В Лике это стремление сконцентрировалось воедино, обрело плоть и форму. Заговорило.

И Грейдон почувствовал, как, отвечая Лику, в нем самом шевельнулось, пробудилось это стремление, быстро окрепло, поднялось тугой волной, плеща и угрожая затопить барьеры, что обычно удерживали его.

Что–то в его душе боролось с этим поднимающимся приливом ада. Боролось, не давая ответить на призыв Лика. Боролось, отводя его глаза от мертвенно–бледных голубых глаз.

И Грейдон увидел, что все лучи, все пылающие атомы фокусируются на этом Лике и что поперек его лба тянется широкий золотой обруч. Словно золотой пот, из–под обруча стекают шарики золота. И медленно ползут по щекам. Из глаз, будто слезы, тоже ползут золотые капли. Пот, слезы, слюна ползли и сливались в золотой ручей, текущий к краю пропасти и оттуда — в бездну.

— Посмотри мне в глаза! Посмотри мне в глаза!

Казалось, что это говорил Лик, — и Грейдон не мог не подчиниться. Он, круша все преграды, взглянул в глаза Лика.

Землю, все владения Земли — вот что обещали ему глядевшие с Лика глаза! И лился из них пламенный исступленный восторг, вопль безрассудства, ликующее осознание полного освобождения от любых запретов.

Он удержался от того, чтобы прыгнуть на ступени и бежать к этой высеченной из черного камня личине, гигантской личине, источающей пот, слюну и слезы. Он обязан вернуться, чего бы это ни стоило…

Чья–то рука стиснула плечо Грейдона. Уши его услышали чей–то голос… голос Соумса:

— Нужно дьявольски долго ждать, пока ты…

А затем — визгливый, истерический крик:

— Билл, Данк, сюда! Посмотрите!.. Боже…

Грейдон рухнул на камень. Покатился. Быстро мелькающие ноги топтали его, били, выколачивали из груди дыхание. Задыхаясь, он приподнялся на четвереньки. Он применил все усилия, чтобы подняться…

Внезапно крик и бормотание троицы стихли. А… он знает, что это значит… Они посмотрели в глаза Лика… и они обещали им то же, что обещали ему…

Он сделал усилие, от которого замерло сердце. И встал! Качаясь, борясь с тошнотой, осмотрелся. Мчась по ступенькам, уже на полдороге были тощий Соумс, громадный Старрет, маленький Данкре…

— Ей–богу, они не могут получить это! Земля и все владения Земли…

Он мог сам заполучить все это… Лик обещал это ему раньше их…

Он ринулся вслед за троицей.

Что–то вроде крыла огромной птицы ударило ему в грудь. Удар отбросил Грейдона назад, и он снова упал на четвереньки. Всхлипнув, он поднялся на ноги. Его качало. Шатаясь, он пошел к ступеням… глаза Лика… глаза… они придадут ему силу… они…

Вытянувшись из светящегося воздуха, наполовину свернув свое тело в кольца, между ним и Ликом лег призрак того самого существа, полуженщины и полузмеи, чье изображение было на браслете Суарры. Существа, которое Суарра называла Матерью Змей…

Реальная и нереальная одновременно, Мать Змей плавала в воздухе. Вокруг нее кружились в водовороте светящиеся атомы. И проходили сквозь ее тело. Грейдон видел ее. И отчетливо видел сквозь нее Лик. Фиолетовые глаза Матери Змей смотрели на Грейдона.

Мать Змей… Как женщина, она обещала Суарре, что поможет ему… если он сможет отозваться на ее зов… если он сможет воспользоваться ее помощью.

Суарра!

Он вспомнил. И яд, что вливали в него глаза Лика, и охватившая его ярость исчезли. Их сменил стыд, раскаяние и острое чувство благодарности. Без страха он поглядел в глаза Лика. Это были только бледно–голубые кристаллы. И сам Лик был всего лишь вырезанной из камня личиной. Его чары развеялись!

Сверху вниз он посмотрел на лестницу. Соумс, Старрет, Данкре уже достигли ее конца. Они все еще бежали. Бежали прямо к Лику. В ярком свете кристаллов они выглядели как движущиеся фигуры, вырезанные из черного картона. Они сделались плоскими — три контура, три силуэта, вырезанные из черной бумаги. Они бежали бок о бок — тощий, худой силуэт, гигантский силуэт и маленький силуэт. Они уже были возле огромного подбородка. Грейдон видел, как они остановились на мгновение, как они дрались, стараясь оттолкнуть друг друга. Затем, как один, как бы отзываясь на непреодолимый призыв, они начали забираться на утес–подбородок. Карабкались к холодным голубым глазам, к тому, что обещали эти глаза.

Они оказались точно в фокусе сходившихся лучей, в центре бури светящихся атомов. Три фигурки.

Они посерели, линии их тел размазались. Они прекратили подъем. Корчились…

Они уменьшались!

Там, где только что были люди, парили три клочка цветного тумана. Клочки таяли.

Вместо них покатились три большие капли золота.

Три шарика лениво покатились вниз по лику. Они слились. Образовавшаяся капля медленно поползла к золотому потоку. Сливаясь с ним, докатилась до края пропасти…

И сорвалась в бездну.

В высоте над бездной зазвучали волшебные трубы, зашумели невидимые крылья. Теперь в странном свете пещеры Грейдон увидел крылатые тела змей. На белых крыльях они парили перед Ликом, словно призрачные птицы рая.

Большие и маленькие, они кружились, свиваясь и развиваясь в пронизанном искрами воздухе, триумфально трубили, звали друг друга голосами, похожими на волшебные трубы.

Крылатые змеи, в райских перьях, с острыми рапирами–клювами, трубили сказочными трубами, а поток, частью которого сделались Соумс–Старрет–Данкре, каплями, медленными каплями, стекал в пропасть.

Грейдон опустился на ступеньку, он изнемог каждым нервом, каждой частицей своего тела. Он полз. Прополз мимо края каменного занавеса. Полз от алмазного сверкающего света, от вида Лика, от трубных звуков, издаваемых летучими змеями.

Он увидел Суарру, бегущую к нему.

И потерял сознание.

Глава 7. ОХРАНЯЕМАЯ ГРАНИЦА

Туманный зеленый сумрак прогалины окутывал Грейдона, когда он открыл глаза. Он лежал на одеяле. Рядом безмятежно пощипывал траву его осел.

Кто–то шевельнулся в тени, подошел к Грейдону. Это был индеец, но Грейдон никогда не видел таких индейцев. Он был чисто выбрит, черты его лица были нежными, кожа не столько коричневого, сколько оливкового оттенка. На нем были латы и юбка из простеганного голубого шелка. Вокруг его лба шел тонкий золотой обруч. За спиной — большой лук и колчан со стрелами, в руке — копье из черного металла. Он держал завернутый в шелковую ткань сверток.

Грейдон развернул сверток. Внутри лежал браслет Суарры с изображением Матери Змей и перо «караивенкос». Стержень пера был искусно инкрустирован золотом.

— Где та, что послала мне это? — спросил Грейдон.

Индеец улыбнулся, покачал головой и приложил два пальца к губам. Грейдон понял — посланцу приказали молчать. Он положил перо обратно в сверток и сунул все в нагрудный карман. Браслет же (с некоторым трудом) он надел на запястье.

Индеец указал на небо, потом на деревья слева. Грейдон понял: это означает, что им пора в путь. Он кивнул и взял осла за поводья.

В течение часа они пробивались сквозь чащу. Тропинок нигде не было. Выйдя из леса, они оказались в узкой долине. Солнце было на полпути к закату. Уже в сумерках они вышли на ровное скалистое пространство. Маленький ручей пробил в скале свое извилистое русло. Здесь, знаками показал индеец, они проведут ночь.