Троя

– Даэман… – начал девяностодевятилетний.

Тот и сам уже понял. Стремительный виток вокруг астероида – и вот уже летучий диск помчался навстречу гигантскому голубому изгибу Земли.

На мгновение городские башни оказались вверху и чуть позади.

Столкновение произошло беззвучно. В убийственной тишине. Молодого горожанина это поразило в самое сердце. Ни грохота, ни сотрясения, ни одного привычного для землян признака, что свершается великая катастрофа.

А между тем она свершалась.

Хрустальный город распался на многие миллионы сверкающих осколков, которые разлетелись в облаках пылающего газа. Бурные клубы пламени выросли на целую милю, потом на две, и даже на десять, словно желали поглотить ускользающий соньер. Но вот они будто бы втянулись вовнутрь и совсем пропали, истратив последний кислород, – так исчезает с экрана яркая вспышка при обратной перемотке пленки.

В следующее мгновение астероид тяжело содрогнулся, рассылая в космос концентрические волны газа и пыли вслед за россыпью стекла, и раскололся на части.

– Скорее! – воскликнул Харман.

Даэман совершенно растерялся. Ему казалось, что все просто: нужно лететь к Земле на полной скорости, держась подальше от пламени, обломков и замороженного газа. Почему же панель управления усеяна мигающими сигналами тревоги? Хуже того, наружная оболочка соньера подозрительно зашипела, захрустела и наконец неистово завыла. Плюс ко всему оранжевое мерцание по краям летучего диска стремительно превращалось в шар из огня и голубоватой электрической плазмы.

– Что случилось? – прокричала Ханна. – Где мы?

Ей никто не ответил. Рев нарастал, как и зарево вокруг машины.

– У нас повреждения? – проорал девяностодевятилетний.

Обитатель Парижского Кратера мотнул головой: это вряд ли. Наверное, не следовало входить в атмосферу Земли на такой скорости. Однажды в детстве, несмотря на строгий запрет матери, Даэман скатился вниз по длинным перилам, после чего проехал по толстому ковру на голых локтях и коленях. Боль от ожогов заставила его запомнить урок на всю жизнь. Может, и здесь происходит что-то подобное?

Собиратель бабочек решил не делиться своей теорией с товарищами: в другое время он и сам бы ее высмеял.

– Сделай что-нибудь! – выкрикнул Харман сквозь шум и треск.

Волосы и бороды мужчин стояли дыбом из-за напряжения, пронизавшего воздух. Девушка, напротив, лишенная прекрасных локонов, озиралась вокруг, будто в кошмарном сне.

Не дожидаясь, пока его голос потонет в мощном гуле, Даэман проревел, обращаясь к виртуальной панели:

– Автопилот!

– Включить автопилот? – еле слышно переспросила машина.

Под защитным полем стало жарко; молодой коллекционер почуял недоброе.

– Да!!! Включить автопилот!

Силовое поле упало на людей и плотно вдавило их в ниши. Соньер перевернулся, и кормовые двигатели выстрелили такие мощные струи пламени, что зубы Даэмана едва не повылетали от свирепого перестука.

– Возвратиться к заложенному в программе маршруту? – поинтересовался искусственный разум невозмутимым тоном сумасшедшего экспериментатора, каким он отчасти и являлся.

– Да! – простонал горожанин; боль в руке вспыхнула с новой силой, а шею нещадно стиснуло возросшее давление. Еще чуть-чуть – и позвоночник с хрустом переломился бы.

– Вы уверены? – осведомилась автоматика.

– Уверен! – прорычал мужчина.

Выпустив несколько новых струй пламени, соньер поскакал, будто камешек по глади пруда, и вдруг непостижимым образом выровнял траекторию.

Даэман поднял голову.

Троица все еще летела на большой высоте: земной горизонт изгибался впереди голубой дугой, а горы выделялись на коричнево-зеленом ковре планеты лишь за счет белых вершин. Но воздух уже окружал машину.

Кузен Ады издал торжествующий вопль, сгреб Ханну в объятия, радостно воскликнул еще раз и погрозил небу кулаком.

Рука застыла на полпути.

– Чтоб мне провалиться!

– Что? – спросил Харман, по-прежнему голый, не считая бесполезного теперь респиратора, который болтался на шее. Затем девяностодевятилетний проследил за взглядом товарища. – А, черт!

Первые из тысяч обломков хрустального города, ускорителя частиц и самого астероида с гулом проносились в какой-то миле от соньера. Сияющие шары с десятимильными хвостами пламени и плазмы дождем сыпались с охваченных пламенем небес.

61

Долины Илиона

Когда европеец поднялся на утес, девять высоких черных фигур сходили по трапу космической посудины в окружении пыльных вихрей, поднятых кораблем при посадке. Двухметровые гуманоиды насекомоподобного вида были закованы в мерцающую хитиновую броню из твердопласта. Шлемы пришельцев сияли на солнце, будто начищенный до зеркального блеска оникс. Неприятно загнутые, крючкообразные конечности в черных шипах и зазубринах, напоминающие лапы жуков-скарабеев со старинных картин, держали наперевес какое-то сложное многоствольное оружие весьма внушительного вида. Предводитель отряда помедлил и ткнул пальцем в Манмута.

– Маленький моравек? – вопросил он на упрощенном варианте межлунного английского, одновременно вслух и по личному лучу. – Скажите, это Марс?

– Нет.

– Как – нет? Должен быть Марс.

– Это не он. – Европеец проворно переслал товарищу содержание разговора. – Полагаю, мы на Земле.

Огромный воин покачал головой, как бы находя ответ неприемлемым.

– Вы каллистянин?

Малыш поднялся на ноги, выпрямившись во весь рост:

– Я – Манмут, европеец. Бывший капитан исследовательской подлодки «Смуглая леди». А мой товарищ – Орфу с Ио.

– Он высоковакуумный моравек?

– Да.

– Где же его глаза, сенсоры, манипуляторы и ноги? И почему покороблен панцирь?

– Орфу пострадал на войне.

– Мы обязаны доложить о прибытии. Отведите нас к ганимедянину Коросу III.

– Он уничтожен при исполнении.

Длинная черная фигура замерла, обернувшись на своих ониксовых товарищей, и любитель Шекспира догадался: между ними происходит молчаливый разговор. Потом лидер группы вновь посмотрел на европейца:

– Тогда нам нужен Ри По, каллистянин.

– Тоже погиб, – отозвался Манмут. – И прежде, чем нам продолжить, представьтесь сами.

– Это роквеки, – вмешался Орфу и добавил по общей связи: – Вы ведь роквеки?

– Предпочитаем наименование «моравеки Пояса», – ответил пришелец. – Мы переправим вас в центр по ремонту, ветеран.

Он махнул рукой остальным, и восемь бойцов двинулись в сторону ионийца.

– Стоять, – приказал тот столь повелительным тоном, что чужаки примерзли к своим местам. – Я сам решу, когда покинуть поле битвы. И не вздумайте еще раз назвать меня ветераном, а то я сделаю себе подвязки из ваших дыхательных шлангов. Предводителем этой миссии был Корос III. Его больше нет. Ри По тоже не с нами. Остается Манмут с Европы и я. Какой у вас ранг, роквек?

– Центурион-лидер Меп Эхуу, сэр.

«Меп Эхуу?» – подивился про себя бывший капитан.

– Я теперь командир! – гаркнул Орфу. – Вам ясна субординация, солдат?

– Да, сэр.

– Доложите, зачем вы здесь и откуда взяли, что попали на Марс, – повелел краб все тем же непререкаемым голосом, по частоте – ниже любого человеческого баса. – И немедленно, центурион-лидер!

Роквек повиновался. Над головой жужжало все больше новых шершней. Из городских ворот хлынули сотни троянцев и медленно приближались к утесу, подняв копья и прикрываясь щитами. В то же самое время их товарищи вместе с ахейцами продолжали очертя голову наступать на заснеженные склоны Олимпа, отчетливо зримые сквозь полукруг, вырезанный из земли и небес.

Меп Эхуу говорил предельно сжато. Полувысказанные догадки Орфу подтвердились. Шестьдесят два земных года назад Астиг-Че и Консорциум Пяти Лун послал Короса III к Поясу астероидов, причем в качестве дипломата, не шпиона. Целых пять лет ганимедянин провел, прыгая с камня на камень и ведя переговоры с грозными лидерами кланов. Он потерял большую часть товарищей, но донес до местных вояк опасения юпитерианских ученых по поводу квантовой активности на Красной планете, обретшей, впрочем, новые цвета. Не будучи уверенными, что эксперименты проводятся постлюдьми, представители обеих рас нарекли потенциальных противников НМС – Неопознанными Марсианскими Существами.