Нф-100: Приключения метеоролога

- Покажи, если не секрет! - мне было очень интересно увидеть неведомое искусство.

- Хорошо, - Тимур снова вытащил нож из тумбочки. - Смотри.

Он встал с кровати. Обе руки поднялись на уровень груди и замерли. Больше не дрогнул ни один мускул, но нож, ещё мгновение назад зажатый в левой ладони, вдруг, будто по волшебству, оказался в правой. Руки начали медленно двигаться. Они расходились и сближались, опускались и поднимались. Нож при этом перепрыгивал из одной в другую с такой скоростью, что эти перемещения казались телепортацией. Движения рук стали ускоряться - лезвие ножа появлялось то сверху, то снизу от сжатого кулака. Тимур остановился.

- Удары при этом могут наноситься из любого положения еще до того, как противник поймет, в какой руке нож и откуда ждать нападения, - прокомментировал он эту маленькую демонстрацию.

20.

Теперь Тимур с Василием все свободное время проводили на пустыре. Довольно скоро к единоборцам присоединились зрители: Гена, а потом и Иван. В палате оставались только мы с Семеном Михайловичем. Он работал, я пыхтел над задачами. С каждым днем меня всё больше увлекал сам процесс поиска.

К концу недели меня осенило: а что если разработать универсальный алгоритм для решения задач повышенной сложности, чтобы не тыкаться в проблему наугад, а вести систематический поиск и отбирать наиболее перспективные направления. На основе имеющихся частных случаев я принялся чертить таблицы и схемы, искать закономерности...

Тогда Семен Михайлович отложил очередную рукопись и спросил:

- Саша, а ты не хотел бы сменить специальность? Я мог бы взять тебя в свою лабораторию техником. Переведешься на заочное отделение физфака, будешь учиться и работать. К тому времени, как получишь диплом, соберёшь материал для диссертации. Как тебе такая идея?

- Предложение лестное, спасибо. Но есть кое-какие трудности. Во-первых, я в армии ещё не служил, если перейду на заочное, то учиться и работать смогу только через два года, Или через три, если во флот заберут. Во-вторых, я сейчас живу в общежитии, а заочникам московская прописка не полагается. Так что ваше предложение трудно осуществить на практике.

- Что касается армии - наша контора может сделать отсрочку. С пропиской будет трудней, но тоже вопрос решаемый.

- Тогда возникает "в-третьих": зачем вам именно я? Неужели без этого проблем не хватает? Бегать, упрашивать начальство? Ведь вопросы с отсрочкой и пропиской решаете не вы? Что во мне такого особенного?

- Ты очень сильно заточен под классификацию и систематизацию всего, чего не попадя. А эта очень редко встречающаяся особенность. Обычно все ограничиваются частными решениями. Получат результат и идут дальше. Сейчас в нашей науке таких частных результатов - море разливанное, а систематизировать их некому. Я человека с такой страстью в душе уже шестой год подыскиваю. И, кроме тебя, никого не встретил.

Предложение стало ещё заманчивее. Неужели я действительно такой ценный? Но вот так сразу бросить всё и круто изменить жизнь? Нет, это нужно как следует обмозговать...

- Хорошо, подумаю. Сколько у меня времени?

- Чем скорее будет ответ, тем проще решать проблемы. Ну, скажем, пара-тройка недель... Хватит?

- Трудно сказать. Я таких виражей в своей жизни ещё не закладывал. Может, в два месяца не уложусь.

Вот и посмотрим сейчас, какой я нужный. Если уважаемый доктор проявит нетерпение, значит все его комплименты - вранье, и за роскошным предложением скрывается нечто иное, к науке отношения не имеющее.

- Думай! - сказал, возвращаясь к рукописи, Семен Михайлович. - Только через два месяца переводиться без потери курса будет затруднительно, а так я могу и полгода ждать, и больше. Прожил же я как-то пять лет с этой проблемой.

Похоже, он серьезно! Обалдеть! Невероятно, но факт: теоретической физике я действительно нужен! Или не факт? А она мне? Вот тоже - счастье великое: днем работать, ночью учиться... И так несколько лет! Чтобы что? Стать кандидатом, потом доктором? Если речь о деньгах, таксист больше зарабатывает! Следовательно, упираемся в любовь к данному виду деятельности. Есть она во мне или напрочь отсутствует? Как же понять, нравится ли тебе делать то, чем ты еще не занимался? Вот задачка - это вам, блин горелый, не провода маркировать!

На следующий день я поделился своей проблемой с Геной. По секрету, естественно. Он не раздумывал ни секунды.

- Ну, и зачем тебе эта каторга? Хуже галер средневековых! Отказывайся, к едрёной фене!

Я был не так уверен в себе и продолжал сомневаться. Вот если бы взять какую-нибудь новую идею, имеющую отношение к теоретической физике, повертеть её в голове несколько дней и прислушаться к сигналам, исходящим из черепушки. Тогда можно будет понять, нужно мне это счастье или ну его нафиг. Осталось только найти такую идею.

Я бродил по коридору вперед-назад и пытался вспомнить хоть что-то подходящее. Но ничего в голову не приходило. Вот, разве только в школе, когда нам рассказывали об антивеществе, мне показалось странным, что оно в природе не встречается. Ведь если частица зарождается только в паре с античастицей, то при таком количестве вещества во Вселенной рядом должно быть ровно столько же антивещества. Ну, ладно, если ничего больше не придумывается, попробуем повертеть эту мысль.

Решено, вот только вернусь в палату к карандашам и листочкам...

- Семен Михайлович, - услышал я из раскрытой двери голос своего сокурсника. - Мне Саша говорил, вы ему работу предложили. А у вас только одна вакансия или ещё есть?

Я так и остолбенел на пороге.

- В моей лаборатории вакансия одна, - Семен Михайлович то ли не заметил меня, то ли сделал вид, что не видит. - И пока Саша не отказался, я не могу предлагать её никому другому, но в соседнем отделе создается лаборатория космической акустики, там места точно будут, могу порекомендовать...

- Ой! Это было бы здорово!

Гена аж засветился от счастья, будто новогодняя ёлочка.

Ну, конечно... Как все просто!!! А я тут идеи в башке прокручиваю, словно баранов в мясорубке!.. Туфта все это! Мусор! Дырка от бублика! НИИ макаронных изделий!

- Радуйся, друг! - хлопнул я Гену по плечу. - Только что на одну вакансию стало больше! Я отказываюсь! Акустика в вакууме!? Это грандиозно! Меня на такой же фуфел подманивали? А, Семён Михайлович?! Только, вы уж простите великодушно, у меня ушко покалечено, - я ткнул пальцем в шрам и через силу раздвинул губы в улыбке. - Ему столько лапши не удержать!

- Вот ты, Саша, все понять не мог, спрашивал, почему это я к тебе прицепился? Вот потому и прицепился! - спокойно сказал доктор наук, будто и не слышал моей гневной тирады. - Я эту блесёнку с космической акустикой не первый год забрасываю, и все ловятся. А тебе и думать не потребовалось, ты сразу подвох учуял! Только вот еще о чем подумай - кому ты такой нужен, кроме меня? Вот ты метеоролог, так? Тогда должен был заметить, что обычные люди больше всего на свете ненавидят тех, кто раз за разом правильно предсказывает плохую погоду. Тебе будет очень трудно жить вне настоящего научного сообщества: вне коллектива, где ценят только мозги и ничего больше. А в этом отношении - таких как мы, как наша лаборатория, ещё поискать. Ведь понял же, небось, за четыре студенческих года, что в большинстве НИИ народ, уж извини, хернёй занимается: пустые отчёты и дутые диссеры штампуют, премии делят, подсиживают друг друга... В общем, я твоего отказа не слышал! А ты думай! Хорошо думай, основательно! И помни: мы тебе нужны ничуть не меньше, чем ты нам!

- Тогда уж и вы пищу для размышлений дайте: статьи, отчеты, монографии. Что там ещё ваша лаборатория производит? Я, конечно, не всё пойму. Но работу от её имитации отличить сумею.