Работа по специальности

Тут, как бы в ответ на его слова, поблизости раздалось гневное чириканье, и из-за глыбы вылетел давешний знакомец с сильно похудевшей капсулой в левой лапке. Нежная серебристая шерстка стояла на нем дыбом, и он возбужденно указывал на что-то, располагающееся неподалеку от Ромки.

Тот взглянул и, вздрогнув, отпрянул. На расстоянии вытянутой руки к полу припало еще одно точно такое же лупоглазое и пушистое существо. На глазах у Ромки оно испуганно отдернуло шестипалую розовую лапку, с помощью которой явно собиралось приделать ножки отложенной про запас капсуле.

- Брысь! - заорал Ромка, и мохнатый серебристый жулик мгновенно юркнул за глыбу.

- Вась, - растерянно сказал Ромка. - Он у нас жратву стащить хотел...

Привскочивший Василий стоял теперь на коленях (в левой руке - кобура с пистолетом, в правой - початая капсула) и, приоткрыв рот, смотрел на закругление глыбы. Затем перевел взгляд на первого аборигена. Тот пронзительно верещал вслед воришке что-то обидное и вообще ликовал.

- А этот его вроде как заложил... - ошарашенно пояснил Ромка.

Так ничего и не сказав, Василий снова привалился спиной к глыбе и машинально поднес капсулу ко рту. Лицо у него было мрачное, глаза напряженные, размышляющие.

- Нет, - проговорил он наконец. - Это не хозяева...

- А кто? - жадно спросил Ромка.

- А я откуда знаю! Зверьки какие-нибудь... Ну, вроде как у нас кошки...

- А хозяева?

- Слушай, отвяжись! - вспылил Василий. - Хозяев ему!.. Ты вон лучше консерву эту поближе положи, а то в самом деле уведут.

Ромка отдал капсулу Василию, и некоторое время оба сидели с лицами, одинаково недоуменными и встревоженными, видимо, пытаясь представить, как выглядят хозяева.

- А вдруг они все уже вымерли? - упавшим голосом предположил Ромка.

Василий посмотрел на него с удивлением.

- Как же вымерли? - возразил он. - Мусорки-то ездят...

- Мало ли что... - сдавленно сказал Ромка и, встав, подобрал свою кувалдочку, чем сильно напугал лупоглазого доносчика, с писком шарахнувшегося от греха подальше.

- Да нужен ты мне... - горестно пробормотал Ромка и, волоча ноги, пошел к причудливо изогнутой стене. Остановился, ссутулился. Стена состояла из множества крохотных вертикальных стерженьков соломенного цвета. Машинально подковырнул одну из таких соломинок и убедился, что ломаются они на удивление легко.

- Вася, какое сегодня число? - шмыгнув носом, спросил он.

- Ты что там опять делаешь? - всполошился тот. - А ну отойди от стены!

- Так я же не матом, - сказал Ромка. - Число только и фамилии.

Тяжело ступая, Василий подошел к Ромке и уставился в стену, из которой было уже выковырнуто стерженьков десять.

- А чего? - с вызовом сказал Ромка. - Хоть память останется!

Василий крякнул и нахмурился.

- Ладно, - сказал он после тяжелейшей внутренней борьбы. - Только ты это... Фамилий не надо. Василий, Роман... ну и число. И все.

Закончив надпись, отступили на шаг и с минуту молчали.

- Ну что? - вздохнув, сказал Василий. - Я так думаю, что днем нам бояться нечего... Пойдем-ка, Ромк, на площадь... Давай только порядок наведем сначала...

Он присел на корточки и принялся собирать в горсть выломанные стерженьки.

- Да сами уберут! - попробовал урезонить его Ромка. - Что ты им, дворник?

Василий насупился и не ответил.

- На вот, - сказал он, поднявшись, и высыпал мусор Ромке в ладонь. Пойди запихни куда-нибудь, чтобы видно не было... И пакеты по дороге собери...

Чувствуя, что Василий от него не отвяжется, Ромка не стал спорить и, недовольный, пошел к глыбам.

- Ну и что тут собирать?

Они оглядели пустое покрытие. Брошенные под глыбой скомканные оболочки от капсул куда-то исчезли, не иначе, растворенные и усвоенные стеклистым полом.

- Н-ну, понятно... - озадаченно вымолвил Василий. - А я думаю: что это у них везде чистота такая?..

Ромка презрительно скривил рот и не скрываясь сыпанул стерженьки на пол.

Странное дело: когда вчера ночью плутали в поисках ночлега меж фосфоресцирующих небоскребов, молочно-белые валуны встречались куда реже и все больше поодиночке. Теперь же, в какой проулок ни сверни, - везде нежно сияли целые россыпи причудливых округлых разнокалиберных глыб.

- Да что они здесь, как грибы растут? - не выдержал наконец Василий, обогнув очередную опору.

Сказано было метко. Скопление действительно напоминало выводок гигантских шампиньонов.

- Интересно, они все такие хрупкие? - пробормотал Ромка, озабоченно оглядывая ближайший экземпляр.

- Ты у меня дождешься!.. - пригрозил Василий. - Отберу колотушку будешь знать... Нет, ну что за народ такой! Стоит куда прилететь - так либо сломает что-нибудь, либо похабщину на стенке вырежет...

- Как будто они знают, где похабщина, где нет! - возразил Ромка, надо полагать, имея в виду хозяев.

- А то не видно, что ли? - сказал Василий. - Ты вон лучше под ноги смотри: тут тоже капканов полно...

Действительно, под одной из глыб разлегся, подстерегая, зловещий овал неизвестно откуда падающей тени. Ромка прицелился и плюнул. Плевок с легким треском исчез на лету.

- Работает, - с невинной физиономией сообщил Ромка нахмурившемуся Василию.

Они обогнули уже опор десять, а площадь впереди все не показывалась и не показывалась. И это было тем более обидно, что вчера они пытались запомнить дорогу именно по глыбам, не предполагая, естественно, что наутро этих глыб будет кругом - как собак нерезаных... Но в конце концов просвет между опорами все же замаячил, правда, не впереди, как ожидалось, а справа...

- По краю, короче, плутали... - с облегчением подытожил Василий.

Они повернули вправо и вскоре вышли на блистающую, как ледяное озеро, площадь.

- Э! - сказал вдруг Ромка. - А где же?..

Пятиэтажки на площади не было. Василий в считанные секунды постарел лицом лет на десять.

- Чего я и боялся, - угрюмо проговорил он.

- Куда они ее дели? - пораженно спросил Ромка.

- Никуда не дели, - буркнул Василий. - Площадь не та. Другая... Ну, вышли, вышли мы не туда, понимаешь?

Ромка огляделся.

- Как же не туда? - возразил он. - Были мы здесь вчера! И надпись вот она...

Что правда, то правда: на выпуклой стене ближайшей опоры похабно растопырилось глубоко вырубленное матерное слово. Озадаченный Василий подошел и внимательнейшим образом изучил его.