За дверью в лето

Вся компания дружно проследовала в сарай, у дальней стенки которого стояли две клетки со старыми знакомыми Тобио. Как не пытался малыш скрыть свое удивление, босс получил заметное удовольствие, наблюдая за реакцией столичного гостя на оперативность действий его ребятишек:

— Как я тебе и говорил, коллектив — великая сила.

— Да уж. Век живи — век учись. Поделишься секретом?

— Да нет никакого секрета. Это все Шкет. — Последовал кивок в сторону лиата с блестящими глазками. — Он приспособил своего коборта ловить диких шоргов и леомуров, а уж заманить простачков в ловушку для строя лиатов — задача плевая.

— И зачем они Шкету?

Босс хмыкнул и вместо ответа посмотрел на хозяина ловца. Тот слегка потупился, но ответил без колебаний, даже почти что с вызовом:

— А что такое? Бизнес как бизнес. Кобортам ведь тоже питаться надо. А если уметь готовить, то шашлык получается, пальчики оближешь.

Фарлах в клетке все это время пытался понять, о чем беседуют между собой лиаты. Впрочем, неспособность к пониманию образной речи позволяла ему лишь догадываться, что речь идет о нем и его дружке. В конце концов, он не выдержал и очень вовремя перевел внимание посетителей на себя, прервав столь неприятный для Роджера разговор:

— Это что, вы из-за этого мальчишки нас в клетки засунули? Совсем сдурели? Или вы у него теперь вместо шестерок?

Если Гризли хотел вызвать у полонивших его лиатов чувство неприязни к своему обидчику, то добился лишь обратной реакции, глаза у Хана и его бойцов заметно потемнели. Столичный гость решил воспользоваться ситуацией и выжать из нее максимум возможного, поэтому он хладнокровно обратился к боссу:

— Позволь мне побеседовать с грубияном наедине.

— Если это тебе доставит удовольствие…

— Нет, конечно, но есть парочка вопросов.

— Они в твоем полном распоряжении. — Шеф сделал повелительный жест, и все лиаты, включая Штофа и Шкета, вышли из сарая.

Подойдя к обеспокоенному странным поведением тюремщиков Гризли, Роджер усмехнулся и, глядя на Барни, не находящего себе места в соседней клетке, тихо спросил:

— Ну что, поговорим?

— О чем?

— О том, кто вас натравил на меня.

— Не нравишься ты мне.

— Ну да, и поэтому вы вдвоем пустились за мной во все тяжкие. Я что, похож на идиота?

— Чего ты хочешь от меня? Какой мне смысл беседовать с тобой?

— Чтобы остаться в живых.

— Ой, напугал. У тебя духу не хватит. На лице написано — слюнявый чистоплюй.

— Не хватит, согласен. Но мне и не надо. Просто молча уйду. Вас обоих и без меня разберут на шашлыки и шаурму. Или ты сомневаешься в деловых качествах местных бизнесменов?

— Что? — Такого развития событий, судя по озадаченному виду фарлаха, он не ожидал. Минуты две он переваривал услышанное, потом тихо спросил:- А ты способен помешать этому?

— Если услышу правду о том, что меня интересует.

— Так лиаты тебя и послушают.

— Но ведь они ушли, потому что я их попросил.

— Хм, допустим. И что будет с нами в случае откровенных ответов?

— Вас отпустят через сутки.

— И ты не боишься, что мы опять пойдем по твоему следу?

— Следов уже не будет.

— Хорошо. Спрашивай.

— Кто меня заказал?

— Ну, ты спросил. Откуда ж я знаю. Мы встречались с посредником. Это не первый его заказ. Раньше получалось все без осечек.

— Почему же сейчас сразу не прикончили?

— Потому что не было команды убивать. Просто напугать посильнее и слегка покалечить, лишив возможности свободно передвигаться.

— Расскажи мне про посредника.

Дальше последовало подробное нудное описание внешности толстого лиата с заплывшими жиром глазами. Отсутствие способностей к передаче обликов и образов компенсировалось у Гризли умением находить яркие формулировки для словесного портрета. Почти сразу Роджер понял, что речь идет о Борове, и все остальное время лишь получал подтверждения собственной догадке в словах фарлаха. Похоже, его вели всю дорогу, причем, делали это профессионально и незаметно. Только непонятно было, кому мог так сильно помешать ученик, выполняющий домашнее задание. Задумавшись, юноша не сразу заметил, что пленник замолчал.

— Хорошо. А что ты скажешь про гракхов в туннеле?

— В каком туннеле?

— Железнодорожном.

— Не знаю. Мы по рельсам не ходили. Искали твои следы вдоль трассы, пока не забрели в поселок, где нас и накрыл сеткой этот слабоумный.

— Неужели посредник ничего не рассказывал о союзниках?

— О каких союзниках? Мы с Барни всегда работаем на пару, нам никто не нужен.

— Да? Но след-то мой потеряли.

— Просто у напарника после того валуна еще нюх не до конца восстановился, так бы никуда ты от нас не скрылся. Пойми, бизнес, ничего личного.

— Я понял. Все, вопросов больше не имею.

— Ты сдержишь слово?

— Только в одном случае.

— В каком?

— Ты дашь слово не преследовать меня больше.

— Мы так не договаривались.

— Ты по-прежнему думаешь, что я похож на лоха?

— Ладно. Даю слово.

— И еще. Если я увижу тебя или твоего дружка поблизости от себя, то немедленно свяжусь с посредником и сообщу ему, что вы его сдали.

— Что? Ты с ним знаком? — Гризли легко поверил в блеф лиата.

— Увы.

— Блин. Тогда все равно без шансов.

— Не скажи. Если сдержишь слово, все останется между нами. Я сам разберусь с ним, когда придет время.

— Тебе с ним не справиться.

— Кто знает. Вы тоже были серьезными соперниками. Так что, прощайте. Очень не советую появляться у меня на пути еще раз.

Роджер повернулся к задумавшемуся фарлаху спиной и вышел из сарая во двор, где его поджидал довольный собой Хан с разношерстной компанией лиатов. Нельзя сказать, что хозяин слабоумного ловца диких леомуров и шоргов оказался доволен решением лже-барса отпустить добычу через сутки после его отъезда. В любом случае спорить с боссом он не решился.

Главарь побирушек на радостях от успешно выполненных поручений столичного гостя затащил его к себе домой, и они провели весь вечер в дружеском застолье и философских беседах. К счастью, разговор не касался боевых искусств и запрещенных способов применения Дара, а потому Тобио Экселанц Сильвер чувствовал себя вполне уверенно.

Глава 5

Когда стемнело, сотрапезники дружески распрощались. Юный путешественник в сопровождении Штофа и хозяина заступившего на смену диспетчера отправился на станцию. По дороге Чука витиевато извинялся за своего нерадивого слугу. Причина его длительных словоизлияний стала слышна уже на подходе к вокзалу. Ночной дежурный горланил разухабистые песни, при этом процент алкоголя в его крови был настолько высок, что точнее было бы определять процент крови в алкоголе.

Удивившись, каким образом несчастный лиат ухитряется поддерживать своего слугу во вменяемом состоянии, Роджер даже не рискнул брать управление на себя. Пришлось общаться с плывущим сознанием поющего коборта через Чуку. Меньше всего Тобио хотелось стать виновником железнодорожной катастрофы. К счастью, система управления движением работала в автоматическом режиме, и функции диспетчера сводились к контролю ее исправности.

Оставалось надеться, что за ночь не произойдет существенных сбоев в электронике. Утром же автора-исполнителя матерных частушек сменит коборт, воспринимающий действительность адекватно. Что касается личных интересов приезжего, то вопросы у него были простые, и найти ответы на них казалось несложным даже в столь замутненном сознании. Сильвера интересовали двигающиеся к столице товарные поезда, так как в пассажирских было бы трудно сохранить режим анонимности из-за большого количества четлан.

На самом деле, ему нужно было добраться несколько дальше на северо-запад, но трудно было рассчитывать, что найдется состав, который довезет прямо до дверей дома. Кроме того, раскрываться полностью перед малознакомыми горцами в условиях пристального внимания со стороны Борова и его хозяев, не хотелось. Добравшись до столицы, леомур одолеет две трети дистанции, при этом у него появится несколько вариантов пути на выбор. В густонаселенных центральных областях намного проще спрятаться от излишне любопытных глаз, чем в узкой курортной зоне, зажатой между горами и морем.