Сборник.Том 7

— Хорошо, и вот вы здесь. О чём же вы хотите поведать мне?

— Моя мать беспокоится — потому что Земля может погибнуть. Там остался мой отец, вы помните это.

Питт уже ощущал раздражение. Как можно постоянно смешивать личные интересы с процветанием Ротора? Эта Инсигна — хоть он и благодарен ей, открывшей для него Немезиду, — давно уже буквально душила его этой своей удивительной способностью безошибочно угадывать неверный путь и толкать его туда. А теперь, когда он больше не хочет её видеть, подослала дурочку дочь.

— Как вы считаете, эта самая гибель произойдёт завтра или в следующем году? — спросил Питт.

— Нет, комиссар, я знаю, что до неё ещё почти пять тысяч лет.

— К этому времени вашего отца уже не будет в живых. Как, впрочем, и вашей матери, и меня, и вас. Когда мы все умрем, до гибели Земли и всей Солнечной системы останется почти пять тысяч лет — хотя я лично сомневаюсь, что Солнечной системе действительно угрожает нечто серьёзное.

— Неважно, когда это случится, комиссар, — важно, что случится.

— Ваша мать должна была объяснить вам, что люди Земли задолго до начала катаклизма сумеют заметить угрозу — если она возникнет — и предотвратят её. К тому же бессмысленно заранее горевать по поводу гибели планеты. Эта участь ожидает любой из миров. Каждая звезда неизбежно проходит стадию красного гиганта и губит свои планеты. Планеты умирают, как люди. Только жизнь их много дольше. Вы согласны со мной, юная леди?

— Согласна, — согласилась Марлена. — Мы с компьютером дружим.

«Нисколько не сомневаюсь», — подумал Питт и с опозданием стер с лица сардоническую усмешку. Наверное, она поняла, как он к ней относится.

И, желая окончить разговор, Питт произнес:

— Тогда можно считать разговор оконченным. Любые речи о гибели планеты глупы, но даже если бы это было не так — что вам до неё? Не советую вспоминать об этом, иначе не только вас, но и вашу мать будут ожидать неприятности.

— Разговор ещё не окончен, комиссар.

Питт почувствовал, что теряет терпение, однако невозмутимо ответил:

— Дорогая мисс Фишер, если комиссар говорит — всё, значит — всё, и ваше мнение здесь ни при чем.

Он привстал, но Марлена не пошевелилась.

— Я хочу предложить вам кое-что, в чём вы нуждаетесь.

— Я?

— Возможность избавиться от моей матери.

Воистину озадаченный, Питт сел в кресло.

— Что вы имеете в виду?

— Я объясню, если вы согласитесь выслушать меня. Моя мать уже не может оставаться на Роторе. Её волнует, что будет с Землей, Солнечной системой, иногда она… даже тревожится об отце. Ей кажется, что Немезида погубит всю Солнечную систему. И она считает, что в ответе за это, поскольку давала имя звезде. Комиссар, она человек эмоциональный.

— Да. Вы тоже это подметили?

— Она причиняет вам беспокойство. Она частенько напоминает вам о делах, которые ей кажутся важными, а для вас, наоборот, не представляют интереса. Приходится отказывать ей в приёме, посылать её подальше — мысленно, комиссар. Её действительно можно отослать отсюда.

— В самом деле? Ах да, у нас появилось новое поселение. Значит, я должен отослать её на Новый Ротор?

— Нет, комиссар, пошлите её на Эритро.

— Почему я вообще должен это делать? Чтобы избавиться от неё?

— Да, комиссар. Вы этого хотите. А мне нужно другое. Я хочу, чтобы вы отпустили её на Эритро, — здесь она не имеет возможности работать в обсерватории: приборы постоянно заняты, она чувствует, что за ней следят, и ощущает ваше раздражение. К тому же Ротор не слишком хорошее место для точных измерений. Для этого он вращается слишком быстро и неравномерно.

— Вот как — всё на своих местах. Это ваша мама столько наговорила? Нет, не нужно объяснять. Понимаю, она это сделала косвенно и только косвенно.

— Да, комиссар. Кроме того, не забывайте про мой компьютер.

— Тот самый, с которым вы живёте душа в душу?

— Да, комиссар.

— Значит, вы полагаете, что на Эритро ей будет работаться лучше?

— Да, комиссар. Там будет стабильная база для наблюдений, и мама сумеет выполнить все измерения. Сумеет выяснить, уцелеет ли Солнечная система. А поскольку для этого ей потребуется немало времени, то по крайней мере на этот срок вы избавитесь от неё.

— Похоже, и вы стремитесь избавиться от неё, не так ли?

— Ни в коем случае, комиссар, — строго ответила Марлена. — На Эритро мы полетим вместе. Таким образом вы избавитесь и от меня, что доставит вам даже большее удовольствие.

— А почему вы решили, что я хочу отослать вас подальше?

Марлена посмотрела на Питта немигающими печальными глазами.

— Вам уже этого захотелось, комиссар, потому что теперь вы знаете, что я безошибочно интерпретирую все ваши внутренние побуждения.

И Питт вдруг понял, что отчаянно хочет избавиться от этого чудовища. Он сказал:

— Позвольте подумать, — и отвернулся. В его жесте было нечто детское, но он не желал, чтобы эта жуткая девица читала его лицо, как открытую книгу.

Девушка была права. Теперь ему хотелось отделаться от матери и дочери разом. Что касается матери, то он и сам подумывал, не сослать ли её на Эритро. Но она явно не стремилась туда, а подобная инициатива с его стороны обещала закончиться нежелательным шумом. И вот её дочь предоставила ему повод. Теперь Инсигна не будет противиться назначению на Эритро, а это меняет дело.

Он медленно проговорил:

— Ну, если ваша мать действительно этого хочет…

— Она хочет этого, комиссар. Она ещё не говорила об этом мне и, возможно, ещё сама не отдаёт себе отчёта, но она захочет туда. Я знаю. Поверьте мне.

— Что мне ещё остаётся? А вы хотите туда?

— Очень, комиссар.

— Тогда я немедленно распоряжусь. Вас это устраивает?

— Да, комиссар.

— Ну теперь я могу наконец считать разговор оконченным?

Марлена встала и склонила голову в неуклюжем поклоне, явно предназначенном, чтобы выразить благодарность.

— Спасибо, комиссар.

Она повернулась и вышла, но только через несколько минут после того, как за девушкой закрылась дверь, Питт осмелился расслабить мышцы лица, уже уставшие от застывшего на нём выражения.

Он не мог позволить ей узнать то, чего она не должна была даже заподозрить, то, что лишь он один знал об Эритро.

Глава 11

ОРБИТА

19

Пора было приниматься за дело, но Питт чувствовал, что не готов. Пришлось даже отложить приём посетителей. Ему нужно было подумать.

Прежде всего о Марлене. У её матери, Эугении Инсигны Фишер, постоянно были какие-то проблемы, и положение только ухудшилось за эти двенадцать лет. Вечные эмоции и заскоки, нимало не уравновешиваемые рассудком. Но всё-таки она была обычным человеком, ею можно было управлять, направляя её в нужную сторону, контролировать. Достаточно было окружить её со всех сторон несокрушимыми стенами логики, а когда она изредка начинала трепыхаться, её всегда можно было уговорить оставаться в этой темнице.

Но с Марленой дело обстояло иначе. Это было просто чудовище. И Питт был рад, что она по-глупому выдала себя, сказав, что хочет помочь матери. Пока она ещё не набралась опыта и ума. Став взрослее, она сумеет воспользоваться своими способностями самым сокрушительным образом. И тогда она станет ещё опаснее — значит, остановить её нужно немедленно. Так пусть её остановит другое чудовище — Эритро.

Питт понимал, что делает. Эритро показалась ему чудовищем с самого начала. Такое впечатление создавал весь облик планеты, кровавые отсветы лучей Немезиды, зловещий и угрюмый ландшафт.

Когда Ротор приблизился к поясу астероидов, находившемуся в сотне миллионов миль от орбиты, по которой кружили Мегас и Эритро, Питт уверенно объявил: «Приехали».

Он считал, что никаких сложностей не возникнет. Свет и тепло Немезиды не достигали пояса астероидов. Впрочем, Ротору это было и не нужно, поскольку он обеспечивал себя энергией. В этом было одно из достоинств искусственного мирка. Зачем ему кровавый свет звезды, который сжимает сердце, туманит разум и леденит душу?