Галактическая полиция (Кора Орват 1)

- Не говори чепухи, - сказал доктор. - Никто никого не убивает. Это только в приключенческих фильмах бывает. С моим коллегой произошел несчастный случай.

- Нет, его убил садист-полковник, - сказала Кора, - я видела.

- Нет, вы не могли видеть! И прекратите этот бред! Вы мне мешаете. Чему я мешаю?

- Осмотру. Неужели вам не известно, что сегодня же вы возвращаетесь в свой мир, что является гуманитарной акцией нового правительства? - Гуманной акцией, - поправила его Кора. - А у нас говорят - гуманитарной! возмутился доктор.

Сейчас я доведу его до белого каления, и он откажется делать мне укол, подумала Кора. Но это сделать было не так просто.

- Закатайте рукав платья, - попросил доктор. - Мне надо смерить ваше артериальное давление. - Не надо, - сказала Кора.

- Вы мне мешаете работать!

- А Миша Гофман умирал в соседнем отсеке. Вы потом осматривали его труп? - Что вы говорите! Вы сошли с ума! - Среди ваших пациентов сегодня был Михаил

Гофман?

- Михаил Гофман скончался от лихорадки несколько дней назад. Вел его не я, а доктор Блай.

- Вот именно. Который умудрился погибнуть раньше, чем его пациент.

- Орват, я вас отказываюсь осматривать! - Я могу идти? - На все четыре стороны! - Доктор был разозлен

и растерян.

Кора, почувствовав немыслимое облегчение, вышла в коридор и там столкнулась с полковником Рай-Райи. - А вы что делаете? - спросил он. Почему одна? - Я была на процедуре у доктора Крелия, - сказала Кора, - он сделал мне укол и отпустил. - Да? - Полковник был настроен недоверчиво. Тогда идите...

Кора пошла вверх по лестнице, чувствуя взгляд полковника.

- Орват, стоять! - приказал полковник. Кора, словно ожидала этого окрика, кинулась наверх. Полковник громко засмеялся.

Наверху лестницы стояла медсестра в грязном мясницком фартуке.

- А не скажете ли вы мне, девушка, - полковник уже подошел к ней и положил длиннопалую руку на плечо, больно стиснув его, - а не покажете ли вы мне место укола? - В руку, - сказала Кора. - Место покажи! Кора промедлила менее секунды. Полковник кинул взгляд на чистый сгиб в локте и сказал: - Так я и думал.

- Так же, как ей!

- Она -исключение. Но я пытался поймать ее. - Вижу, как пытался. Что вы делаете? Вы не имеете права... Кора обернулась на негромкие выстрелы. Пули вбивали доктора в стену, посыпались стекла стеклянного шкафа с лекарствами. Доктор все не хотел умирать - он пытался подняться, вокруг было много крови, Коре стало дурно, и она побежала из комнаты - ей только казалось, что побежала, она вывалилась в коридор, и тут ее вырвало. Потом, пряча за пояс пистолет, вышел полковник и сказал ей так, словно речь шла о посадке рассады:

- Он все сделал. Все равно пришлось бы его убирать. Мы не можем оставить свидетелей, не имеем права перед историей.

По знаку полковника медсестра спустилась по лесенке в подвал, взяла Кору за локоть и потащила ее наверх.

Доктор Крелий, словно почувствовав неладное, приоткрыл дверь и высунулся. - В чем дело? - спросил он. - В чем дело? - Вы забыли сделать укол этой молодой особе? - Как я мог, - разыграл возмущение доктор, если она убежала от меня. Я как раз шел вызвать стражу. - Так сделайте укол!

- Госпожа Орват, добро пожаловать, - запел доктор. Голос ему не повиновался, дрожал... - нам надо сделать профилактический укол, дайте мне вашу прелестную ручку.

Он уже был не сизолицым, а темным, как грозовая туча - сейчас лопнет от страха.

- Нет! - стала биться Кора, - спохватилась, ожила - но опоздала, потому что полковник был готов к такой ее реакции.

- Ты знала! - закричал он. - Ты знала, признайся? - Я ничего не знала!

Полковник навалился на Кору, прижав ее всем телом к столу. От полковника пахло чесноком и потом. Доктор набирал шприц и бормотал: - Вы только крепче держите, крепче... я могу иглу сломать.

- Не уйдет, - отвечал полковник. - Ломай иглу! Ему доставляло удовольствие прижимать Кору к столу, а ей не хватало воздуха... она почувствовала иглу - она чувствовала, как яд распространяется по ее телу, она сдалась... она была готова умереть... - Ну вот и все, - сказал доктор. - Вот и ладушки. - Жалко отпускать тебя, - сказал полковник. - Но надо. Придется искать другую. Он отошел в угол комнаты.

Кора поднялась. Ее шатало. Она стояла, держась рукой за угол стола.

- Вы скольких обработали? - спросил деловито полковник. - Была седьмая. - И всем сделали укол? - Разумеется, полковник.

На этот раз Кору привели в столовую барака. Там она увидела взбешенного капитана Покревского, с синяком под глазом и поцарапанной щекой, в дополнение к шраму. Капитан метался по комнате.

- Они увели ее! Но я до них доберусь. - Ни до кого вы уже не доберетесь, - говорил ему инженер.

Нинеля тоже была здесь, но вот Журбы не оказалось. Его, оказывается, тоже увели на "подготовку". - Тебя обследовали? - спросила Нинеля. Обследовали. - И укол делали?

Что делать? Вот он, момент, в который надо решить - говорить ли правду или нет. Кора еще не успела открыть рот, как Покревский спросил ее: - А что, если правда каждый вернется к себе, в свое время? Я больше Парру не увижу? - Боюсь, что дело еще хуже, чем вы полагаете, - сказала Кора.

- Куда уж хуже, - произнес инженер. - Вы знаете, что Миша Гофман умер? - спросила Кора.

- Ты откуда знаешь? - спросила Нинеля. - Я знаю. Я видела его. - Я его мало знала, - сказала Нинеля. - Болел, что ли?

- Ему сделали такой же укол, как и нам. - Какой еще укол? - спросил Покревский. - Какой сделали всем.

- И мне тоже, - сказал инженер. - И мне. Это противостолбнячная сыворотка, - сказала Нинеля.

- Это страшный вирус, - сказала Кора. - Мы с вами стали оружием. Оружием этих генералов, которые хотят заразить Землю, - мы умрем, умрут миллиарды человек, а они потом захватят наши города.

- Ну, это ты слишком! - возмутилась Нинеля. - Чего ты на людей напраслину наводишь. Я хорошо знакома с полковником, можешь мне поверить, что он мне такие нежные слова говорил... такие слова. Неужели он скрыл бы от меня такую вещь?

- Твой полковник только что застрелил доктора Крелия, чтобы тот не проговорился... - Своего застрелил? - Для него нет своих.

- Слушай, Кора, - рассердилась Нинеля, и ее бюст взволнованно вздымался. - Ты кончай нам мозги затуманивать. Я не знаю, в чем твоя выгода и перед кем ты выслуживаешься, но я на любом суде подтвержу, что ничего, кроме хорошего, от местных товарищей не ощущала и в первый же момент они отправили меня на родину.