Галактическая полиция (Кора Орват 1)

- С таким же успехом можно отправить записку с просьбой нас всех расстрелять.

- Что, возможно, и будет сделано, - сказал Калнин. - Причем я не могу винить вашего шефа, Кора. Он тоже несет громадную ответственность.

- Тогда я останусь здесь, - сказал Гарбуз. - По крайней мере, меня не расстреляют.

- Тебя, я думаю, даже и вирусом заражать не будут, - заметил Калнин. - Ты нужнее как коллаборатор.

- Не кидайся словами, Эдик! Ты бежал сюда вместе со мной, и начинали мы вместе с тобой.

- Но когда я понял, чем это может грозить Земле, я ушел...

- Умыл руки, Пилат двадцатого века! - А что я мог сделать?

- Может, не будем выяснять отношения? - спросила Кора. - Лучше скажите, пошлете ли записку?

- Не знаю, - сказал Гарбуз. - Но только если меня ни в чем не заподозрят. А для этого мне надо вернуться. Вас же попрошу: оставайтесь пока здесь - я не хочу, чтобы вас заразили.

- А что дальше? Мы будем бродить по горам? - По крайней мере... может быть, все обойдется и вы не станете кроликами.

Гарбуз говорил с трудом, лицо его побледнело. - Нет, - сказала Кора. - Я решила. Я не хочу чего-то ждать. Я пойду к остальным. - Ну зачем? Зачем?

- Чтобы быть с ними... - Кора никак не могла объяснить Гарбузу, почему ей надо оставаться с ними. Помощь пришла с неожиданной стороны.

- Девушка правильно рассуждает, - раздался резкий утробный голос. Обрамленный сосновыми ветвями, с пистолетом в руке, стоял генерал Лей. Каждый должен выбрать свою сторону. И больше всего я не выношу мозгляков, которые носятся между нашими и вашими, чтобы заработать побольше очков в этой беготне. Это плохо кончается, советник Гарбуй. - Вы следили за мной? - Разумеется!

- Я буду жаловаться в Государственный совет. - Жалуйся! - усмехнулся генерал Лей. Он любовался собой - стоял на прогалине - два солдата на шаг сзади - руки в бока, ноги в сапогах широко расставлены - каскетка, надвинутая на лоб, скрывает челку. - А тем временем за твоей спиной будет стоять санитар с иглой. Понял? И как только ты начнешь кобениться, тебе сделают такой маленький укольчик... и некому будет ехать на Государственный совет и разоблачать своего благодетеля. Понял, мозгляк?

- Не выйдет! - закричал в ответ Гарбуз, забывая о реальной ситуации. - Не получится! Честные люди узнают о том, что вы готовите!

- Если даже узнают, то тебя среди них не будет. Ты уже подохнешь... правда, возможно, и не здесь, а на родине. Я так и вижу картинку: к тебе бегут родные и близкие, а ты им кричишь в ответ: я смертельно опасен застрелите меня, не подходите близко, спасайтесь сами! Представляешь такую картину?

- Я не намерен более с вами разговаривать! - отрезал Гарбуз.

- И не надо, - ответил генерал. - Извини, что пришлось самому тебя брать, - мне было интересно вспомнить молодость, когда я был полковым разведчиком. Спасибо, что вывел меня на Калнина и эту крошку. Последние слова относились к Коре. - Вам есть что сказать? - спросил генерал Лей Калнина. - Нет, - сказал профессор.

- Я так и думал. Тогда нам придется разделиться. Государственного советника Гарбуя я почтительно приглашаю с собой, нам пора готовить аппаратуру к десанту. Как вы понимаете, мы отпускаем вас не просто - мы отпускаем вас, чтобы вы могли рассказать своим властям о том, в каком могучем и миролюбивом государстве вы побывали, как милостивы мы были к вам. Понятно? Идите, идите в лагерь, там вас ждут врачи.

- Зачем врачи? - быстро спросила Кора, которая заподозрила, что генерал Лей не слышал их разговора с Гарбузом и не догадывается, что они знают все о вирусе двухдневной чумы.

- Вас осмотрят, сделают уколы, чтобы вы не занесли каких-нибудь болезней на свою родину. У нас все как в передовом государстве - мы не скупимся на расходы. Идите, таков первый шаг нового правительства правительства гуманизма. - Спасибо, - сказала Кора.

Она с тоской посмотрела на близко подступающие к прогалине заросли кустарника, но тут же поняла, что убежать не удастся, - да и что это даст?

- Пошли, пошли, - прикрикнул на нее солдат и ткнул ее в спину стволом винтовки. Они с профессором, не оглядываясь, пошли вниз.

Калнин был так подавлен, что до самого лагеря молчал, а там солдат передал его ожидавшему возле ограды и кем-то предупрежденному полковнику Рай-Райи, который и внимания не обратил на Кору, зато профессора повел сам, как важного гостя. Впрочем, они с профессором были давно знакомы...

Некоторое время Кора прождала решения своей участи в кладовке барака, за закрытой дверью. Потом заглянула медсестра. Ее фартук был забрызган грязью, она не скрывала злости. - Выходи! - скомандовала она. Кора надеялась кого-нибудь увидеть на пути по бараку и через плац. Но было пусто. Лишь со стороны моря раздавались команды - там маршировала колонна солдат. Высоко в небе прошел военный самолет... Становилось жарко, и Кору страшно мучил голод - теперь, когда волнения встречи с Гарбузом, а потом генералом Леем остались позади, юный организм требовал пищи.

Но у грязной медсестры просить ничего не хотелось, а нормальных людей не встретилось до самого административного корпуса.

Там ее ждал медик. Он спросил имя, отметил его в тетрадке, как будто секретарь на приеме к дантисту. - Один остался, - сказал он медсестре. Сам полковник приведет, он сказал, - ответила медсестра.

Речь, конечно же, шла о профессоре. Только не в подвал, мысленно молила медсестру Кора. Только не в подвал, где был Миша! Как будто это что-то решало.

Ее все же повели вниз, в подвал, и Кора не могла бы даже дать отчета о том, что происходило с ней в последующие минуты, - как будто она заснула. Она понимала, что если ей сейчас введут вирус, она, вернее всего, обречена на смерть, мучительную и медленную, и в то же время ей было почти все равно, что с ней будет. Что будет, то будет... Ведь это ей кажется, это как будто кино, в котором беды случаются только с актерами, а она - зритель.

Ее провели к стеклянной перегородке - она уже побывала возле нее ночью. Но дальше путь лежал не прямо по коридору, а в комнату направо. Там уже ждал сизолицый доктор Крелий - как же она забыла его! - Как приятно, - сказал он, - давно не виделись. - Другого доктора убили, - сказала Кора, не желая вовсе обидеть Крелия, а лишь констатируя несчастье. - Его убили, а вы живой? Вас тоже убьют, потому что вы слишком много знаете.