Темпоральная Бездна

– Я не знаю, – сказал Казимир. – АНС?

«Сценарий Паулы наиболее вероятен. С целью ввести в действие флот устрашения предпринимаются колоссальные усилия. Праймы – единственная раса, способная объединиться в политический или культурный блок внутри Содружества. И еще мы бы хотели подчеркнуть: если вы правы, и праймы окажутся агентами Ускорителей, окайзены и без них не свернут со своего пути».

– Отлично. – Казимир наконец-то справился со своим воротничком. – Я спрошу разрешения комиссии Сената на применение флотилии устрашения, но только после еще одной попытки заставить окайзенов отступить.

«И обязательно дай мне знать, как отреагирует Иланта», – попросила его Паула.

Это было чудовищное унижение, но Корри-Лин для преодоления ста метров, разделяющих останки вездехода и корабль Флота, пришлось полностью положиться на помощь Аарона и Иниго. Кроме перелома руки, у нее был вывернут голеностопный сустав и растянуты связки. Это она поняла сразу, как только попыталась шагнуть.

Тогда Аарон просто встал на колени на разрезанном им корпусе вездехода и протянул ей руку. Корри-Лин с огромной неохотой уцепилась за нее и позволила себя вытащить, что он и сделал с такой легкостью, словно поднимал сумку с пухом громала. А когда он отпустил Корри-Лин, она вскрикнула от боли и чуть не свалилась на лед. Аарон, конечно, успел ее подхватить.

Ей пришлось обнять их обоих и позволить повести себя к космическому кораблю. От жуткого холода Корри-Лин дрожала всем телом. Над головой непрестанно вспыхивали яркие молнии, и раскаты грома наполняли отдаленным ворчанием небольшой островок спокойствия, созданный силовым куполом. Даже без усиления визуальных сенсоров было заметно, что космический корабль сильно пострадал. На корпусе появились трещины, а из различных клапанов и обрывков труб просачивались капли какой-то жидкости.

Земля снова сильно вздрогнула, и все трое кувырком покатились на лед.

– Поторапливайтесь. – приказал Аарон.

Его личное поле окутало фигуру бледно-голубым ореолом, усиливая защиту. Корри-Лин в замешательстве отметила, что Иниго принял точно такие же меры предосторожности. Потом они вдвоем подняли ее и протащили последние двадцать метров. Корри-Лин оказалась абсолютно беспомощной. Кроме того, в экзо-зрении появились тревожные красные символы. Из атмосферы, заключенной в силовом поле, ее организм получал опасную дозу радиации.

Это был действительно корабль из состава Флота, на корпусе она видела регистрационный номер и название «Линдау», но, как бы отчаянно она ни пыталась связаться с экипажем, на запросы никто не отвечал. Оставалось только гадать, какую легенду придумал Аарон. Корри-Лин даже не пыталась задуматься, как ему удалось выжить после обрушения ледника. Это воспринималось как само собой разумеющееся.

Они поспешили подняться по трапу и нырнули в тамбур-шлюз. Как только последний из них переступил порог, шлюз мгновенно закрылся. Корабль вздрогнул от очередного мини-землетрясения. А потом раздался безошибочно узнаваемый гул активируемого двигателя, и они поднялись над землей. Пол завибрировал и сильно наклонился. От дрожи и скрежета корпуса, испытывавшего предельные нагрузки, Корри-Лин до скрипа сжала челюсти.

Внутренние створки шлюза разошлись, как только стала резко возрастать тяжесть.

– Присмотри за ней, – бросил Аарон, отпустил ее руку и кинулся вглубь корабля, преодолевая тяжесть нарастающего ускорения.

Иниго быстро уложил Корри-Лин на пол прямо в коротком коридоре.

– Не верти головой, – строго приказал он. – Спину держи прямо. Я не знаю, насколько возрастет тяжесть.

Пол, похоже, был сделан из плайпластика – не слишком удобный, чтобы на нем лежать, но при ускорении, приближавшемся к пяти g, Корри-Лин порадовалась, что ей не надо двигаться. Медицинский дисплей показывал, как сильное ускорение действует на сломанную руку, а к горлу уже подступила тошнота.

– Что происходит? – простонала она. – Где экипаж?

Дрожь после наружного холода все еще не унималась.

Иниго отвечал, не поворачивая головы:

– Мы должны выбраться из атмосферы предельно быстро. А насчет экипажа мне ничего неизвестно.

Его мысли в Гея-сфере выдавали сильное беспокойство.

– Я не могу подключиться к внутренней сети.

– Я тоже.

Через пару минут ускорение неожиданно упало до стабильного одного g, Иниго приподнялся и сел. Его гея-частицы по-прежнему излучали сильное беспокойство.

Корри-Лин, морщась от боли, тоже поднялась. В лодыжке все еще пульсировала боль, а принятые лекарства загадочным образом искажали видимую действительность. Возможно, Корри-Лин ощущала легкость во всем теле из-за общего состояния организма. Или же странно работали двигатели корабля. И в воздухе появился непонятный запах. Она икнула, надеясь, что это еще не предвестник рвоты. Ситуация, в которой она оказалась, почему-то беспокоила ее меньше, чем можно было ожидать. Хотя отсутствие экипажа ей очень не нравилось. Она инстинктивно понимала, что это очень плохо, но отказывалась задумываться. «Слишком много всего. Слишком много и сразу».

– Что ж, мы все еще живы, – со вздохом сказала она.

Иниго посмотрел на нее с тревогой.

– Верно. – Он неуверенно поднялся на ноги. Одна из осветительных полос на потолке постоянно мигала. В ее корпусе виднелись трещины. Иниго нахмурился, глядя на светильник. – Мой сканер обнаружил множественные повреждения корабля. И я не могу отыскать членов экипажа.

– Что ты хочешь этим сказать?

Толстая плайпластиковая дверь распахнулась, и в коридор вышел Аарон. Его гея-частицы были заблокированы, но и без них даже одурманенная лекарствами Корри-Лин поняла, насколько он разъярен. Аарон в гневе уставился на Иниго.

– Не вздумай повторять таких же фокусов, как на леднике.

Иниго презрительно усмехнулся.

– Я почти справился с тобой, правда? А я ведь всего лишь простой любитель.

Аарон напряженно улыбнулся и шагнул вперед.

Корри-Лин заорала от боли, когда его ботинок опустился на поврежденный сустав. Иниго бросился к нему и с размаху толкнул, словно игрок в регби. Аарон даже не покачнулся. Он демонстративно сохранял положение еще несколько секунд, потом убрал ногу и сделал шаг назад.

Корри-Лин, всхлипывая, обхватила ладонями лодыжку, стараясь унять разгоревшуюся боль. На глазах у нее выступили слезы.

– Не надо, – испуганно прошептала она.

– Медицинская камера находится в главной каюте, – сказал Аарон и протянул руку.

– А где экипаж? – спросила она.

– Они на минутку вышли. – Аарон задумчиво помолчал. – Но могут на некоторое время задержаться.

Корри-Лин проигнорировала протянутую руку, и подняться ей помог Иниго. Вслед за Аароном они доковыляли до основной каюты.

– О Заступница!

От увиденной сцены желчь мгновенно поднялась к горлу, и Корри-Лин невольно прикрыла рот свободной рукой.

Основное помещение космического корабля представляло собой круглую комнату примерно семи метров в диаметре. Из плайпластиковых стен и пола торчали отдельные предметы мебели, но почти все они были страшно исковерканы. Из разбитых панелей вывалились какие-то модули, и даже их корпуса не избежали физического воздействия – на них виднелись вмятины и трещины. Некоторые узлы оплавились вместе с прилегающими участками стен, а на потолке были заметны пулевые отметины.

Но взгляд Корри-Лин привлекли даже не эти последствия погрома. На полу она увидела кровь. Большие лужи расплескались при ускорении корабля и теперь начали застывать. Кровь широкими мазками покрывала стены, длинные красные штрихи испещряли даже потолок.

– Чудовище! – простонала она, не разжимая зубов.

– Давайте договоримся раз и навсегда, – сказал Аарон после того, как дал команду интел-центру активировать медицинскую камеру. – Я не хороший и не плохой. Я просто человек, выполняющий свою работу. И я ее выполню. Несмотря ни на что.

Корри-Лин бросила взгляд на Иниго. И поняла, насколько он напуган. Такого выражения на его лице она еще никогда не видела. Только не у Иниго, человека, который собирался вести их к новой прекрасной жизни.