Мародер. Каратель

— Да насрать. Щас этот зайдет, и ни хуя он не будет руками махать. О, встал.

На стоянке действительно скрипнул снег под обожженными колесами «юкона». По наружной двери несколько раз грохнуло — прибывший Папа сбивал снег. Едва она распахнулась, впуская мороз и вечно набыченного аэнбэшника, как в караулку по лестнице торопливо ссыпались сразу все три бойца рабочей смены, протягивая вывалившемуся из сортира старшему бинокль:

— Туртко! Глянь-ка че!

— Там на миннике какой-то хрен! На местном едет, прикинь!

— Ага, верхом!

— Из иринисов, кажись!

— Где? — Старший схватил бинокль и скомандовал Агиму с Дмитаром откинуть щит от самой большой амбразуры, с раскоряченным на дощатом приступке браунингом.

В караулку ввалилось морозное облако, вытеснив прокуренную вонючую сырость. Места на приступке хватало только для двоих, и бойцы столпились за спинами взобравшегося к амбразуре командования.

— Между Срущим Сербом и просветом, видишь, где Последний Сарай? Направление — отметка двадцать два для минометов. Четыреста-четыреста пятьдесят где-то по дальности.

— Не… А… Вижу. Вот это да, мистер Райерсон. Иринис верхом на пленном! Взгляните.

— Где начинается минное заграждение?

— Они уже на нем. Странно, да? Даже если эти мохнорылые проспали, все равно должны быть сработки…

…Как раз ничего странного… — подумал Райерсон, неплохо знакомый с положением по соляру — танки резервного питания headquater, где располагается серверная HALO-Trust, уже несколько лет соляркой даже не пахли. — …Мины сейчас работают на штатных элементах питания. Хотя, может, нет и их? Не, вряд ли, экономить на элементах никому не выгодно, скорее даже наоборот… Тогда действительно странно; разве что кто-то взломал нашу сеть и намудил с настройками. Но это очень вряд ли…

— Одно из двух, парень. Или этот иринис сейчас нам всем чудится, или он везуч, как…

— Никакой везунчик не сможет наебать сразу три датчика, сэр. Его или пропускают, или вся эта электроника ни к черту не годится.

— Там магнитные, сейсмические и какие еще?

— Инфраред, сэр.

— Параметры цели на сработку как у них выставлены?

— Простите, что, сэр?

— Нет, ничего, ничего… — вернулся на грешную землю майор: да, что-то слишком многого захотелось от бригадира дуболомов, обнадежившего случайным знанием термина «инфракрасный». …В конце концов, черт его знает — может, индусы и впрямь сидят на рабочих местах. Какая мне разница, тем более сейчас… Райерсон вернул бинокль старшему блока. — А молодец все-таки этот иринис. Видимо, в ногу зацепило, а он все же выкрутился.

— Согласен, — неохотно признал Туртко. — Ну да жить захочешь, на черте с копытами приедешь, не то что на пленном. Похоже, отлежался где-нибудь под машиной, пока колонну дербанили… О, уже можно разглядеть. Вы знаете его, сэр? Мне кажется, что я видел его у иринисов. Этот, под ним, точно не наш — такая рожа может быть только у местного.

— Да, вроде бы я тоже видал этого здоровяка. Все равно, давай-ка проверим. Ну-ка, парни, взгляните. — Райерсон передал бинокль ближайшему из бойцов, толпящихся позади начальства. — Знаете этого?

— Да, — присмотревшись, ответил Агим. — Видал я эту рожу. В баре, он еще со своим… приятелем был. Сидели лизались, пид… — тут бестолковому Агиму прилетел в бок локоть напарника, благоразумно прервавший неполиткорректную тираду. Но Райерсону было не до материала. Тело уже решило, что сейчас первым делом освободит комнату для допроса и вытрясет из ириниса все по обстановке: так шансы на преодоление участка «город» возрастут минимум вдвое.

— Вот вам и геи. Видите? — назидательно затер ситуацию Туртко, исподволь поглядывая на Райерсона. — Выжил, винтовку не потерял, да еще захватил пленного. Когда вот так же на пленном приедете, тогда и будете козырять, что только с бабами трахаетесь. Вон, еле сидит, а ствол в ухе держит.

— Давай-ка, х-х-хууу… готовься, х-х-хых… друг мой Эдя. Хух. Помнишь?

— Д-д-д…

— Вот и умница. Сразу, хы… Раком, сука… Любишь рачком-то? Фух… Ответа не слышу!

— Дд-д-д…

— Молодца… Все. Фф-ф-у-у-х. Стреляй.

Всадник с трудом задрал ствол винтовки и выпустил в посветлевшее небо весь магазин — два патрона. Ахмет, нисколько не притворяясь, расслабил забитые двумя километрами ноги и обрушил в глубокий снег свою ношу, мерзко воняющую мочой и страхом.

— Ну, с-с-сука!!! Раком, быстро!

Вырубающийся иринис завозился в снегу, пытаясь встать на четвереньки.

— Это че он? Че он там стрелял, мне не видно. Этого кончил, что ли?

— Не, в воздух. Нам как бы. Может, думал, что мы не видим. А, нет… Смотри, смотри, падают!

— Все, ну-ка, хорош смотреть! Встречаем, сэр? Они вроде как прошли минник.

— Да. Все, забирайте их. Аккуратно, Обраилович, понял?

— Бегом встал, сука! Брюхо вспорю!!!

От блока по целине уже расходились в стороны четверо, настороженно вытягивая тоненькие жала стволов в сторону бессильно возящихся в снегу людей. Наконец-то иринис кое-как зафиксировал на четвереньках непослушное тело, прикрыв своего носильщика от взглядов со стороны поста. Ахмет, стараясь не отсвечивать, сунул в выпущенный пленным глок полную обойму, дослал и подсунул пистолет под ноги бывшего всадника, зубами стянул себе на кистях подрезанный пластиковый хомут и замер.

Райерсон нетерпеливо наблюдал, как бойцы окружают копошащиеся в глубоком снегу тела, пинками отбрасывая стволы.

…Aга, потащили. Иринис ноги еще переставляет, хорошо…

Ахмета, прикинувшегося шлангом, даже не зафиксировали с приклада на время переноски. …Хе, — лыбился про себя закативший глаза Ахмет, хрипя и пуская сопли на руках волокущих его бойцов. — Салажня, мокрощелки… Давайте тащите на ручках, моя очередь кататься…

Вокруг внесенного на блок ириниса поднялась сочувственная суета, но Райерсон решительно выдернул его из кольца динкорповских и утащил в бывшую серверную, из которой нынешние хозяева блока устроили столовку.

— Во сука…

— Точно, Дмитар. Даже отдышаться ему не дал…

— Ты заметил, он раненый, нет? Вроде как все штаны в кровище.

— Так, что столпились? Фатмир, бля! Башким!

Вы где должны находиться?! Мухой наверх, распиздяи! Вы че, перед этим меня подставить решили?! — очнулся наконец старший.

— Туртко, а с этим че делать?

— С этим? — Старший посмотрел на брошенного у входа местного, напоминающего кучу хрипло дышащего тряпья. — А мы его спросим пока что, где он такие штаны с сапогами взял, где разгрузку такую. Обшмонать опять же надо. Так, ну-ка взяли его. Дмитар, помогай, я подстрахую.

Приблизившись, албанец попинал кучу в район живота, пытаясь вызвать реакцию.

— Это чмо там не сдохло?

— Не, скулит. О, иринис-то молодец, руки ему связал.

Коротко размахнувшись, албанец вбил мысок ботинка уже покрепче. Местный только хакнул и забулькал, хватая ртом воздух, но тут же затих, выпустив изо рта вялую струйку кровавых слюней.

— Э, Агим, кончай. Вишь, кровь из грызла уже.

— Да это слюни. Хули ему будет…

— Щас сдохнет еще.

— А и хуй с ним. Что русский, что серб, какая разница.

— Ага, «хуй с ним». Папа видел, что он живой еще был.

— Че, разложим шмонать или на стуле? А, Туртко?

— Да давай на стул сразу. Че там корячиться, все равно еле живой.

Старший отставил винтовку к стене и подтянул стул под лампу.

— Сюда тащите.

— Фу, вонючий, гандон.

— А хули думал.

— Скотч где? Есть скотч?

— Дмитар, сходи, скотч глянь. И этого засоню давай подымай, пусть помогает!

— Давай, подержу пока. Слышь, Агим, давай ему руки за спинку. Да срежь ты эту хреновину… Во… Давай, перехватываю. Че-то ворочается, сучонок… Э, а ну сиди норма…

Агим не успел понять, что произошло — глаза склонившегося над пленным Туртко вдруг остановились и стали какими-то не такими, а изо рта выплеснулась темная жижа. …Блюет, что ли? — изумился выходке командира албанец, но тут же как-то забыл о своем изумлении — в солнечное сплетение что-то больно уперлось, видимо, на плече местного торчала какая-то то ли пряжка, то ли что-то еще, и внутри стало как-то очень необычно — тело словно потеряло вес и едва касалось пола подошвами. Попытавшись отодвинуться, Агим успел заметить лишь смазанное движение — пленный почему-то вставал. …Как это… — снова начал было удивляться Агим, но продолжить не успел — Ахмет резко провернул широкое лезвие кухаря, и сознание албанца угасло, оставив под столом стучащее ногами тело.