Последний Еврей

— Ублюдок… твою мать! — заорал я, — ты уничтожил источник вашего спасения. Я отнесся к тебе как к человеку, а ты — робот на государственной службе.

— Вообще… — начал было толстенький физик, но командир посоветовал ему заткнуться. Агенты АНБ принялись искать отобранное у них оружие, после короткой заминки к ним присоединились израильтяне.

— Откровенность за откровенность, — более примирительным тоном сказал мне Адамс. — Я отвечу на кое-какие твои вопросы даже раньше, чем ты их задашь. Физики обнаружили какой-то временной парадокс, который грозил изменить наше настоящее, весь мир. Источник в Израиле этого года, где-то ближе к Северу. Детекторы засекли две машины времени. Одну подвижную, одну стационарную. Последнюю обнаружили сразу и стали около нее дежурить. А подвижная моталась между Хайфой и Тель-Авивом, потом внезапно исчезла. И ты появился. Что, ваши дружки прыгнули в будущее, проверить, хорошо ли они тут нагадили?

— Ох, идиоты! — простонал я. — Вторая темпо-станция, это те, кто на меня охотился. Я же их взорвал под Хайфой. Ой, какие идиоты… Вы взорвали мою темпо-станцию…

— Ничего, не плачь, — хмыкнул Адамс. — Все расскажешь в управлении. Если ни в чем не виноват — отпустят. Хотя… у тебя есть хорошая штука, чтобы проверить твою правдивость.

Я мысленно произнес за секунду миллион проклятий. В «Панасонике» сейчас сидела, словно приготовленная для массового тиражирования, гибридная Сара-Веред Фридман. Если меня засунут в прибор и нажмут что-то не то… Долго же я буду вспоминать красавчика Рафи!

— Не стоит, — передумал Адамс. — Мы и так скоро выбьемся из графика на сутки. Вот-вот, за нами пошлют спасательную экспедицию. А узнав, что мы здесь занимаемся ерундой, спасатели накатают такой донос…

— Ты думаешь о карьере, Адамс…

— Заткнись, — оборвал меня командир, — а то заткнем тебе рот. Давай, Каплински, готовь машину.

За все это время Веред не проронила ни слова. А что она должна была говорить? Ругать меня последними словами? Наверное, субординация не позволяла. Или она готовит какой-то сюрприз? Тяжело что-то придумать. Она была права, их — шестеро, нас — двое. Ситуация безнадежна. Или не такая уж безнадежная? Прибудем в Америку 2049-го года, я все объясню, пусть проверят меня на детекторе лжи.

«Нельзя надеяться на чудо, — сказал внутренний голос-скептик, — Америки 2049-го года нет, разве что развалины. Куда мы прибудем?»

Вполне реальный Адамс из «нереальной» будущей Америки повел меня к «Мицубиси». Двое его напарников вели Веред. Чувствовалось, что мою напарницу «уважают».

Мне было тошно. И от голода, и на нервной почве. Четыре года исключительно удачной работы — к черту! Филигранные операции, тщательный расчет… А события последних двух дней — это же какая-то пародия! Сплошные тренировки по завязыванию узлов. Я вяжу Веред, она вырывается, опять вяжу, американцы вяжут меня, я вырываюсь, вяжу их, перевязываю по дороге в туалет, они вяжут нас… Остается еще раз связать их, и положение нормализуется. Но как?

Все уселись в мини-автобус. Большой участок пола в задней части машины (там, где все шестеро недавно лежали как пленники), был поднят. Каплински возился с механизмом темпо-станции.

— Куда прибудем? — спросил я.

— В МТИ, — извиняющимся тоном сказала Сара. — Если он еще стоит. Ты меня здорово запугал, Штейн.

— Не бойся, девочка, — хмыкнул один из американцев, — с нами не пропадешь.

Мини-автобус выехал из поселка. Водитель нашел удобное место и съехал с дороги. Остановился. Все завертели головами, стараясь не допустить случайных свидетелей.

— Чисто, — скомандовал Адамс, — давай, Джеф!

Установка, уже давно работавшая вхолостую, включилась на полную нагрузку. Машину затрясло, вокруг потемнело, желудок полетел в пропасть, а голова — к звездам. По-моему, мой прыжок в прошлое ощущался мягче.

«Мицубиси» плюхнулся на твердую поверхность с небольшой высоты. Все задребезжало, я стукнулся головой.

— Неплохо, неплохо, — бормотал Каплински, — мы стояли на склоне, а тут ровно. Прибыли отлично! Гляньте, что там.

«Приемный пункт» находился на крыше высокого огромного здания. Вдалеке стояло несколько вертолетов, вокруг нас громоздились металлические конструкции, немного похожие на наши, из Института Времени.

— Какое дерьмо! — выругался Адамс, а его напарники оба повторили «дерьмо», словно соревнуясь, кто быстрее это сделает. — Почему стоянка на крыше? И что это за здание?

— Я вообще не вижу, где тут ваш институт, — мрачно сказал Моше.

— И что-то здесь холодновато для Массачусетса, — добавила Сара. — За пять дней климат не мог измениться. Кажется, это другая страна.

— Может быть, теперь вы разрешите глянуть, куда вы нас затащили? — сказал я.

Мы с Веред выбрались на крышу со связанными руками. Нам никто не разрешил, но никто и не запретил. Все были слишком растеряны.

Наш смешанный экипаж столпился у края крыши и смотрел на огромный город вокруг.

— Ублюдки вы! — в отчаянье сказал я, — вы не нас, вы весь мир загнали в задницу. Ломай тут теперь голову.

— По-моему, — сказал по-русски один из американцев, — мы в столице вашей Родины, городе Москве. Посмотрите на горизонте.

Да, на горизонте торчало что-то очень похожее на Кремль. Но не слишком ли мы к нему близко? И дай-ка я вспомню… 2049-ый год. Примерно в это время кавказские кланы объединились и сцепились в отчаянной схватке с татарско-башкирским союзом. От Москвы тогда и Кремля не осталось, одни развалины. Это потом, после победы, татары его отстроили и украсили полумесяцами. Уже маленькая радость: это не мое прошлое.

— А там лозунг на русском, — заметила Веред. — Ну-ка, ну-ка… Что там… «Один народ, одна вера, один царь!»

Шайтан! Только не это. Православная монархия в России в середине двадцать первого века! До этих идиотов американцев ведь не дойдет, да и до израильтян тоже. Сейчас они пойдут искать посольства своих стран. А куда мы все попадем вместо посольств… Надо действовать.

— Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его! — громко сказал я по-арабски.

Веред, Моше и Сара (они понимают, это хорошо) уставились на меня, как на говорящего слона. Американцы тоже удивились, хотя и не так сильно. А я рухнул на колени, стал раскачиваться и говорить нараспев по-арабски, словно читал суры из Корана:

— Это не молитва, и я не сошел с ума. Я обращаюсь к вам, двоим, израильтянам. Нам надо немедленно отсюда убираться. Я обращаюсь к вам, как еврей к евреям. Вы должны помочь нам. Это совершенно другое будущее. Вашего Израиля здесь нет. Возможно, он тут вообще уничтожен. Мы должны его спасти. Американцам этого не понять. Их страна слишком велика, чтобы ее уничтожить. Я вас умоляю, не ошибитесь еще раз.

Призыв к еврейской солидарности, произнесенный по-арабски на манер мусульманской молитвы, — что может быть смешнее? Но мне было не до смеха. Такой призыв к бунту — последний, самый отчаянный шаг.

— Что он говорит? — спросил Адамс.

— Молится, — коротко ответил Моше (отлично! соврал!)

— Но это не на иврите и, по-моему, там было что-то про Мухаммеда.

— Кажется, у него что-то с головой, — сказала Сара. — Что будем делать, шеф? Как выбираемся? Могут появиться русские.

— У нас есть спутниковая связь, — задумчиво сказал Адамс.

— Но мы не уверены, что здесь есть нужный спутник, — возразил ему другой американец.

Сара прошла мимо Веред и подергала ей веревку на связанных за спиной руках, словно проверяя. Я посмотрел на Веред. Моя помощница медленно прикрыла глаза, утвердительно нагнула голову. Значит, она свободна. Я, будто невзначай, сделал несколько шагов и оказался недалеко от Каплински. Чтобы справиться с ним, достаточно будет и ног.

Переворот не занял больше нескольких секунд. Как Моше, Сара и Веред сумели начать одновременно, — не имею понятия. Профессиональная телепатия, наверное. Сара оказалась рядом с Адамсом: левая рука на шее, правая с пистолетом — у виска. Второй американец обмяк в руках Моше и осел на пол. Веред возилась чуть-чуть дольше, она нанесла три-четыре удара. Наверное, из-за того, что руки затекли.