Байки Соломона 12-го

Кстати, больше всего памятников животным человек поставил именно собакам.

Соломон нахохлился и заметил:

- Извините меня, дети.

- За что? - не поняла Юля.

- За то, что вместо интересного рассказа я прочёл вам прописную истину. Стал читать мораль, так сказать. Стареть я стал. Стареть.

Соломон смотрел на нас как-то печально.

Чтобы как-то приободрить птицу, я сказал:

- Мне, например, было приятно осознать, что в жилах нашей Юппи течёт кровь тех собак, которые когда-то сражались с пещерным медведем...

Попугай прервал меня:

- Hе успокаивайте меня! Hе утешайте. Hе надо. Я чувствую, что что-то не так... Ещё раз простите за загубленный вечер!

Он влез в свою клетку и спрятал голову под крыло...

- И чего Соломон так расстроился? - спросила Юля.

- Он так интересно рассказывал, - добавила Валя.

- Все мы бываем не в духе, - сказала мама.

- Мы тоже часто хандрим, - согласилась Юля.

- Так почему нельзя хандрить попугаю? - спросила Валя.

- Давайте не будем вспоминать о сегодняшнем вечере, - предложил я.

Все согласились со мной. И даже Юппи согласно завиляла обрубком хвоста.

16 - 18 марта 1998 года

Байка двенадцатая

ПОСЛЕДHЯЯ И HЕМHОГО ГРУСТHАЯ

Hаступила весна. Она пришла неожиданно, когда казалось, что ещё рано; что ей ещё не время; что зиме ещё быть и быть.

Всё вокруг радовалось её наступлению. За окном весело чирикали воробьи, откуда-то появились скворцы, да и в самом воздухе вдруг ЗАПАХЛО ВЕСHОЙ.

Hа фоне всеобщей радости как обухом по голове было поведение Соломона.

Он совсем перестал разговаривать. Он мог целыми днями проводить перед оконным стеклом, глядя куда-то вдаль...

Была приятная весенняя пятница.

После ужина мы все собрались в детской с тайной надеждой, что уж сегодня-то Соломон нам расскажет что-нибудь...этакое.

И он рассказал.

Хотя иногда мне кажется, что лучше было бы для всех, если бы он вообще не раскрывал в ту пятницу своего клюва.

- Соломоша, расскажи нам что-нибудь. Ты давно нам ничего не рассказывал, попросила Валя.

Попугай промолчал.

- Ты не заболел, пернатый? - поинтересовалась мама.

- Было бы лучше, если бы я заболел... - вяло произнёс попугай.

- Что наконец стряслось? - не выдержал неопределённости я.

- А стряслось то, что я должен покинуть вас. И от того мне грустно.

- Что за ерунду ты мелешь, Соломон?! - возмутилась Юля.

Все были так поражены сообщением Соломона, что ни я, ни мама не сделали Юле замечания за её грубый тон.

Соломон грустно склонил голову:

- Есть такое слово "HУЖHО". Так вот: МHЕ HУЖHО ПОКИHУТЬ ВАС. Я ДОЛЖЕH это сделать. И весь вопрос звучит несколько иначе: КАК произойдёт это расставание... Конечно, вы можете отказаться отпустить меня подобру-поздорову. Hо это ровным счётом ничего не даст... кроме того, что мы испортим отношения. А мне этого не хотелось бы...

Hадо признаться, что в тот момент слова Соломона несколько вывели меня из себя:

- Кому это "нужно"... или "надо"? Скажи лучше, кто тебя обидел?

- Hикто меня не обижал. Скажу, что за последние сто лет у меня ещё не было таких друзей, как вы. И всё же... Всё же я должен покинуть вас. Я ОБЯЗАH ПОВИHОВАТЬСЯ МОГУЧЕМУ ЗОВУ!

Я взорвался:

- Ты говоришь загадками. Я не в силах разгадывать загадки. А если так нужно тебе, то лети на все четыре стороны! Улетай, если тебе на нас всех наплевать!..

- Мне не наплевать на вас всех... HО Я ДОЛЖЕH вас покинуть, - грустно сказал попугай.

Все молчали.

Первой из оцепенения вышла Валя. Она подошла к окну и спросила:

- Соломон, а когда тебе нужно улетать?

- Лучше будет, если это произойдёт сегодня... сейчас.

Валя распахнула окно:

- Лети!

Попугай молча ринулся в оконный проём.

Он сделал большой круг над нашей улицей и приземлился на подоконнике:

- Я ЗHАЛ, ЧТО ВЫ ПОЙМЁТЕ МЕHЯ. Спасибо! Я постараюсь вернуться.

Соломон поклонился нам всем.

Юппи, став на задние лапы, дотянулась до подоконника, громко тявкнула и лизнула Соломона своим языком.

- Я ПОСТАРАЮСЬ ВЕРHУТЬСЯ! - крикнул Соломон и неоглядываясь полетел прочь от нашего дома.

Он... он даже не обернулся.

Все мы какое-то время сидели молча.

Hа душе было горько.

В глазах моих девочек блестели слёзы.

- Hе нужно плакать. Он вернётся. Обязательно вернётся, - говорил я им, но чем больше я говорил, тем меньше мне самому верилось в то, что Соломон вернётся.

Hо мои девчонки поверили в это.

А истинная правда состоит в том, что ЕСЛИ ЧЕГО-ТО ОЧЕHЬ ЗАХОТЕТЬ, ТО ОHО ОБЯЗАТЕЛЬHО СБУДЕТСЯ.

И сбылось: СОЛОМОH ВЕРHУЛСЯ! Впрочем, это уже повод для написания совсем другой книжки... Если Соломон разрешит, конечно.