Цивилизация статуса

Баррент разделял всеобщую неприязнь к мутантам. Они были совершенно иной расой, и их статус неприкасаемых был не только следствием предубеждения. Мутанты часто были носителями странных и неизлечимых болезней. Их остерегались и избегали, и они отвечали замкнутостью. Квартал Мутантов был городом в городе. Разумные граждане держались подальше от квартала, особенно вечером – все знали, что мутанты мстительны.

Но только мутанты обладали скреннирующей способностью. В их бесформенных телах скрывались необычные силы и таланты, странные и неистовые способности, которых нормальные люди чурались днем и втайне вожделели ночью. Поговаривали, что мутанты пользуются особым покровительством Великого Черного и что искусство черной магии, которым похвалялись священники, на самом деле доступно только мутантам; правда, никто не утверждал этого в присутствии служителей культа.

Бытовало мнение, что благодаря своим странным способностям мутанты помнят о Земле гораздо больше, чем обычные люди. И не только помнят в общих чертах, но могут раскрутить жизненную нить человека во времени и пространстве, проникнуть сквозь стену забытья и рассказать, что с ним произошло на самом деле.

Однако не все верили в особые свойства мутантов. Некоторые считали их просто ловкими мошенниками, наживающимися на людской доверчивости.

Баррент решил все выяснить сам. Однажды поздним вечером, соответственно одетый и вооруженный, он покинул свой дом и отправился в Квартал Мутантов.

Глава 13

Баррент шел по узким, петляющим улочкам Квартала, держа руку на оружии. Он проходил мимо хромых и слепых, гидроцефалоидных и микроцефалоидных идиотов, мимо фокусника, держащего в воздухе двенадцать горящих факелов с помощью рудиментарной третьей руки, растущей из груди, мимо торговцев одеждой, косметикой и ювелирными изделиями, мимо тележек со зловонной и антисанитарно выглядевшей пищей. Он миновал несколько ярко раскрашенных публичных домов, где у окон зазывно толпились девицы. Четырехрукая и шестиногая уродка сообщила ему, что он явился как раз вовремя для Дельфийских обрядов. Баррент поспешил прочь и почти столкнулся с чудовищно толстой женщиной, немедленно рванувшей на себе блузку, дабы обнажить восемь сморщенных грудей. Он вильнул в сторону, обходя четверых сиамских близнецов, которые уставились на него огромными жалобными глазами.

Баррент завернул за угол и остановился. Высокий оборванный старик с тростью загораживал ему дорогу. Он был кривой – ровная гладкая кожа затягивала место, где полагалось находиться левому глазу. Но правый глаз сверкал ярко и свирепо из-под белой брови.

– Вам нужны услуги настоящего скреннера? – спросил старик.

Баррент кивнул.

– Идите за мной. – Мутант свернул в аллею, и Баррент последовал за ним, крепко сжимая рукоятку иглолучевика. Законом мутантам запрещалось иметь оружие, но многие, подобно этому старику, носили тяжелые, окованные железом палки. Лучшего оружия для узких улочек нельзя было и представить.

Провожатый открыл дверь и мотнул головой. Баррент помедлил, вспоминая рассказы о доверчивых жителях, попавших в лапы мутантов, затем сжал иглолучевик и вошел.

Старик открыл дверь в конце длинного коридора и ввел Баррента в маленькую, тускло освещенную комнату. Когда глаза привыкли к темноте, Баррент разглядел фигуры двух женщин, сидевших за простым деревянным столом. На столе стояла кастрюля с водой, а в кастрюле лежали осколки карманного зеркальца.

Одна женщина была очень старой и совершенно безволосой, другая – молодой и красивой. Баррент был потрясен, подойдя ближе к столу и увидев, что ее ноги ниже колен срослись в рыбий хвост.

– Чем интересуетесь, Гражданин Баррент? – спросила молодая женщина.

– Откуда вы знаете мое имя? – опешил Баррент. Не получив ответа, он сказал: – Я хочу выяснить все об убийстве, которое я совершил на Земле.

– Зачем вам это нужно? Разве власти не записали его в вашу пользу?

– Записали. Но мне хотелось бы знать, почему я сделал это. Может, были какие-то смягчающие обстоятельства. Самозащита, например.

– Это так важно для вас?

– Да. – Он помедлил и решился: – Дело в том, что я не хочу убивать. У меня невротическое предубеждение против убийства. Вот и любопытно, почему же я совершил его на Земле.

Мутанты переглянулись. Старик усмехнулся и произнес:

– Гражданин, мы поможем тебе. У нас, мутантов, тоже предубеждение против убийства, потому что всегда убивают нас. Нам нравятся граждане с такими неврозами.

– Значит, вы согласны скреннировать мое прошлое?

– Все не так просто, – заметила молодая женщина.– Скреннирующая способность, являющаяся одним из проявлений пси-эффекта, сложна в обращении. Даже когда удается вызвать ее к жизни, она часто раскрывает не то, что нужно.

– Я думал, что все мутанты могут легко заглядывать в прошлое.

– Нет, – сказал старик, – это неверно. Во-первых, не все, кого так называют, действительно мутанты. Любая деформация или отклонение в наши дни провозглашается мутацией. Это удобное клеймо для каждого, кто не соответствует земным стандартам.

– Но среди вас есть и настоящие мутанты?

– Безусловно. Однако существуют разные типы мутаций. Некоторые из них – гигантизм, микроцефалия и тому подобное – просто следствие радиации. Совсем немногие из нас обладают пси-способностями, хотя все мутанты уверяют, что имеют их.

– Вы способны скреннировать? – спросил его Баррент.

– Я – нет. Но Мила может, – ответил он, указывая на молодую женщину. – Иногда.

Женщина глядела в воду, в разбитое зеркало. Ее блеклые глаза широко раскрылись, обнажая почти всю радужку; хвостатое тело, поддерживаемое старухой, выпрямилось и напряглось.

– Она начинает что-то видеть, – произнес старик. – Вода и зеркало – только средства для концентрирования внимания. Мила хорошо скреннирует, хотя порой прошлое у нее переплетается с будущим. Люди пугаются таких вещей, им-то скреннирование и обязано своей дурной славой. Но тут уж ничего не поделаешь. Если Мила видит в воде будущее, она говорит о нем. На этой неделе она предсказала одному Хаджи, что тот через четыре дня умрет. – Старик хихикнул. – Вы бы видели его лицо.

– Она предупредила, как он умрет? – спросил Баррент.

– Да, от броска ножа. Бедняга просидел все время дома.

– Его убили?

– Конечно. Жена. Решительная женщина!..

Баррент надеялся, что Мила не прочтет его будущее. Жизнь трудна и без предсказаний мутантов.

Мила подняла взгляд от зеркала, печально покачивая головой.

– Я могу сказать вам очень мало. Мне не удалось увидеть, как произошло убийство. Но я видела кладбище и видела могилу ваших родителей. Могила старая, наверное, двадцатилетней давности. Кладбище расположено на краю местечка Янгерстан, на Земле.

Барренту это название ничего не говорило.

– А еще, – продолжала Мила, – я увидела человека, который многое может вам рассказать, если захочет.

– Он свидетель убийства?

– Да.

– Это тот, кто на меня донес?

– Не знаю, – ответила Мила. – Я видела покойника по имени Теркалер, и возле него стоял человек. Его зовут Иллиарди.

– Он здесь, на Омеге?

– Вы можете найти его сейчас в Эйфориаториуме на Малой Топорной улице. Знаете?

– Найду, – сказал Баррент. Он поблагодарил девушку и предложил плату, взять которую она отказалась. Когда Баррент выходил, она окликнула его:

– Будьте осторожны.

Баррент остановился и почувствовал холодок в груди.

– Вы скреннировали мое будущее?

– Только на несколько месяцев вперед.

– И что увидели?

– Не могу объяснить. То, что я увидела, совершенно невозможно.

– Скажите мне.

– Я видела вас мертвым. И все же вы не были мертвы. Вы смотрели на труп, разбитый на сверкающие осколки. Но покойник – это вы.

– Что это значит?

– Не знаю, – сказала Мила.

Эйфориаториум оказался большим, аляповато обставленным заведением, специализирующимся на наркотиках и афродизиаках. Клиентура его состояла в основном из пеонов и жителей. Пробиваясь сквозь толпу и спрашивая человека по имени Иллиарди, Баррент чувствовал, что он в чужой среде.