Операция "Вечность" (сборник)

И неожиданно до меня дошло, чем это пахнет.

Причем здесь имя, причем здесь я, он. Есть еще наши лица. Память. А, черт! Не в нас одних дело…

— Об этом потом, — неожиданно сказал Грениан, поднимаясь с кресла и посылая мне короткий взгляд. Если до того я мог сомневаться, знают ли они, то теперь все сомнения отпали.

— Передохни, — посоветовал Норин. — Спешить некуда. Штаб пока остается здесь. Посмотрим, что ты привез.

Да. Конечно. Спешить некуда. Во всяком случае, мне.

— Чего ты от меня ждешь? — спросил через несколько дней Грениан, когда я уселся напротив него в диспетчерской. — Что я похвалю тебя? Не в этом дело, верно? Тогда в чем же? Что-то ведь тебе надо. И почему ты ждешь, пока я скажу что-нибудь такое, что облегчит твое положение? Тогда подскажи, что ты хотел бы услышать. Я никому не передам, — пошутил он, но лицо его оставалось мрачным.

Он был зол. Я тоже. Беседа обещала быть интересной.

Самое скверное позади. Во всяком случае, так заявил Каллен сегодня утром, когда я выходил из лаборатории. Лучшей шутки мне слышать не доводилось.

Я работал с ними. Изо дня в день комментировал записи, что-то рассчитывал, закладывал программы в компыотеры станции, связанные с земными центрами. Десятки раз возвращался к одним и тем же событиям, деталям, долям секунд. Наконец было сказано все. Мы рассчитали варианты нескольких возможных процессов, которые могли произойти в «нервной» сети информационных систем пантомата. Улов был не особо обильный, но ничего большего от нас и не ожидали. Остальное — дело Совета.

Но это еще не все. Вот уже два дня, как станция на Бруно раскалывалась под напором гостей. В нескольких метрах от приемных галерей висели пузатые корпуса транспортных ракет. Тут здорово струхнули. Никто, конечно, не решался заявить, что-де пантомат «продал» сведения внеземной космической расе. Так не думал никто. Но ведь если закинуть сеть в океан, то рано или поздно вытащишь рыбу. Теория вероятности. Короче говоря, было решено построить мощную передающую станцию в районе Трансплутона, точно в том месте, откуда еще три недели назад струилась в Космос переложенная на язык импульсов энциклопедия человечества. Не пантомат — станцию. А Земля пока будет довольствоваться шестеркой оставшихся. Разумеется, их перепрограммируют или даже переконструируют, однако не раньше, чем комиссия Совета закончит работу. После того как будет смонтирован передатчик, управляемый непосредственно с Земли, мы возобновим передачу, прерванную в тот момент, когда излучение главного генератора моей ракеты уперлось в пантомат, превратив определенную массу в энергию. Однако это будет особая передача. Направляемая в космос информация будет иметь познавательный характер. Только познавательный. Честно говоря, меня это как-то не трогало.

Возможно, раньше было бы иначе. Раньше, значит… Да. Теперь я чувствовал себя свободным. Как никто. Мне не надо было ни о чем заботиться. Что касается того, другого… Ну что ж, с этим тоже все было решено.

— Вы предлагаете мне сыграть, — скорее отметил я, чем спросил. — Коли так, договоримся о ставках. Пока что я платил больше.

— Сам? — тут же подхватил Грениан. — Или кто другой?.

— Не вы ли? — проворчал я.

— Не уверен, — проговорил он как бы про себя. — Впрочем, дело не во мне. Ты знаешь об этом не хуже меня.

— Знаю, — ответил я. — Я устроил вам шуточку. Лечу на край света, а тем временем с Земли на Бруно приходит сообщение, что я, к примеру, поймал стокилограммовую щуку. Либо укокошил старушку. Не знаю, что я там в это время делал. И, сказать по правде, мне это без разницы. Но вам-то — нет, — процедил я. — Потому что, когда я отсюда улетал, вы не знали ничего. Никто из вас. Иначе как объяснить, что вы не обмолвились ни словом? Не хотели раздражать меня перед "деликатной миссией"? А может, я просто был нужен? Только-то и всего?

— Я знал, — спокойно сказал Грениан. — Другие — нет. Но я знал. Ты бы стал говорить на эту тему… тогда?

— Вас не интересует, появилось ли у меня такое желание сейчас? Изменилось положение, верно? Я вас больше не интересую. Так я и предполагал.

— Ты считаешь, это честная игра? — тихо спросил он.

Я немного подумал.

— Хорошо. Договоримся. Мне нечего сказать о том, что я сделал там, внизу. И не думаю, чтобы я нуждался в чьих бы то ни было комментариях. Но, может, есть нечто такое, что я должен сделать сейчас? Что могу сделать, — добавил я, выделив слово «могу». — Пожалуйста. Слушаю. В конце концов, мне же от вас что-то причитается. А?

Грениан закусил нижнюю губу и задумался, уставившись на экран. Казалось, он слушает важное сообщение, по окончании которого должен немедленно принять решение. Потом покачал головой и прошелся по кабине.

Ростом он был невысок, но никому не пришло бы в голову назвать его коротышкой. Длинные белые волосы с металлическим отливом. Неизменная прядь над левым ухом. Темные глаза с едва видными белками. Неожиданно мягкое лицо большого ребенка с непропорционально маленьким носом, полными губами и маленьким округлым подбородком. Как это он сказал тогда, через несколько минут после оглашения результатов экзамена? "Есть множество вещей, которые стоит делать. Есть такие вещи, которые делать надо. Ты бы пригодился в Комплексе". Помнится, я не очень-то знал, что ответить. В качестве свежеиспеченного фотоника я готовился к работе в сельском хозяйстве. Но уже и сам понимал, что управление сельхозсистемами не совсем то, что хотели мне предложить медики. Ну, и пилотаж прошел у меня чуть лучше, чем у других.

Я вздохнул.

— Все дело в том, что вы напрасно взяли меня в Комплекс. Сидел бы я сейчас на Аляске, подогревал огурчики и мечтал о том, чтобы они росли целую вечность. Ваша работенка…

Он не улыбнулся. Словно до него не дошел смысл сказанного.

— Ты ведешь нечестную игру, — начал он, не спуская с меня глаз. — Ставишь высоко, но расплачиваться велишь другим.

— Это я уже слышал.

Он утвердительно кивнул.

— Существует закон, — сказал он, — который гласит, что человек не может находиться одновременно в двух или более местах. Слышал?

— Старая история, — пожал я плечами. — Еще тех времен, когда никому и не снились вавш… генофоры. Закон придумали такие, как я, опасаясь, что один-единственный Грениан сможет заменить их на любой силосорезке, не говоря уж об институтах…