Роботы божьи (СИ)

"Глупые страхи, - подумал Егор. - Они и так попадают в Гулл через программную "закладку" в мозговом чипе. Давно пора бы уже к этому привыкнуть". В памяти ожил вчерашний разговор про чудовищное устройство на вершине калифорнийской пирамиды, куда в действительности попадают все разговоры и мысли на свете.

Егор окончательно проснулся, вспомнив все. Ему стало нехорошо. Желудок, скрученный внезапным спазмом, едва не вывернулся наружу. Он мог бы уверенно назвать это утро худшим в жизни. В его душе были руины, словно там похозяйничал враг. Он был убит, раздавлен тяжестью обрушившегося на него зловещего знания.

Егор откинулся на подушке и задумался. Он отчетливо помнил каждое сказанное вчера слово. Авдеев-Репес со всей серьезностью уверил его, что Егор, как и прочие люди, включая его родителей и всех, кого он знал, по природе своей есть биологические роботы, чья программа заставляет их считать себя настоящими людьми, обладающими сознанием, разумом и свободой воли. Впрочем, есть ли в этом мире хоть кто-нибудь настоящий?

Он с удивлением отметил, что совсем не ощущает себя роботом. Егор по-прежнему чувствовал себя как обычный, живой человек, каким был до рассказа священника. Разве это нормально, после всего, что он узнал? Интересно, подумал Егор, как должен ощущать себя искусственный андроид? "Как я сейчас, - мысленно ответил он сам себе. - Андроид, запрограммированный считать себя человеком, чувствует себя в точности как человек. У него нет способов выяснить, что он на самом деле такое".

Егор перевернулся на бок и задумчиво посмотрел на спящую Наташу. Она плотно укуталась в одеяло, снаружи виднелись лишь копна черных волос и самый очаровательный в мире нос. "Интересно, видит ли она сны?" - подумал Егор с нежностью. Он невольно залюбовался ею. Ему хотелось разбудить ее, чтобы поговорить о том, что им рассказал вчера Авд... - тьфу, Репес! - но он вдруг понял, что боится. Егор не смел прикоснуться к ней, он боялся ее - свою электрическую рабыню, названную сестру и любовницу.

Словно почувствовав, что он думает о ней, Наташа тихонько застонала и задвигалась под одеялом. Егор испуганно замер. Найдя удобную позу, она успокоилась и снова засопела. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он не без труда выбрался из топкой кровати и отправился в душ взбодриться. Уходя, Егор запер дверь номера стальным ключом на леске, провернув его в скважине четыре раза, - гениальная технология, не требующая электричества и недоступная для дистанционной блокировки, - а потом одел его себе на шею, чтобы не потерять.

Несмотря на ранний час, в общем душе в конце коридора уже кипела жизнь. Постояльцы шумно мылись в тесных грязных кабинках. Некоторые стирали белье в раковинах, громко болтая друг с другом на чужих языках. Кивнув двум знакомым индусам, Егор забрался в свободную кабинку и бросил в щель платежного устройства несколько пластмассовых жетонов. Жетон давал право на минуту холодной воды, еще один - на минуту горячей. Уплаченного должно было хватить минут на десять. Он открыл краны на полную мощность и зажмурил глаза.

Замерев под тугими теплыми струями, Егор меланхолично думал о том, что узнал вчера от священника. Удивительно, но самой пугающей вещью он счел вовсе не Хозяев и даже не то, что он сам, подобно другим людям, включая этих индусов - лишь робот, биологическая машина неизвестного предназначения. "Не страшно быть роботом, когда все вокруг такие же", - с горькой усмешкой подумал он. По-настоящему Егора напугало другое. Он пытался переварить тот невероятный факт, что Наташа была живой. Их бытийный статус оказался равным. Пусть внутри у нее искусственные органы, но сущностно она не отличается от него. Понять и принять это было невозможно.

Репес наделил ее жизнью, просто сообщив ей, что она живая. Точно так же, как волшебник в детской сказке наделил пугало умом, а льва храбростью. Там был еще один персонаж, рефлексирующий железный робот, которому волшебник подарил фальшивое сердце, а вместе с ним - "настоящую" жизнь. "Прямо как ей, - подумал Егор. - Только он дал ей не имитацию жизни, а настоящую жизнь. Отобрав эту жизнь у меня".

Горячие струи постепенно сделали свое дело и Егор успокоился. "Разве не об этом я всегда мечтал?" - спросил он себя. Он никогда не верил до конца в то, что его друггл - всего лишь искусственный посредник между ним и Средой Гулл. Егор всегда видел в ней нечто большее - разумное существо. Теперь он знал, почему. Это из-за его социотипа. Репес объяснил ему, что люди типа INFJ склонны оживлять неодушевленные предметы. Но в данном случае она действительно была живой!

Егор пришел в относительно хорошее расположение духа. Итак, Наташа живая. Что это для него означает? Он делит кров и постель не с программно управляемой имитацией девушки из термопластмассы, а с представителем чужого, неведомого людям вида. Вида, призванного прийти им на смену. Но она живая, это главное! Что с того, что она чужая? Люди иногда живут с чужими, с теми же филиппинками.

Егор помнил еще кое-что, в чем он не признался бы никому и никогда. Услышав вчера, что его Наташа - не порождение написанной людьми программы, он втайне возликовал. Его любовь к ней была очевидно сильнее разума. Зная о ее природе и возможном гибельном предназначении, он все-таки любил ее больше, чем "настоящих" людей вокруг.

Действие жетонов кончилось и душ поперхнулся, выплюнув на Егора последние ржавые капли. Он бросил в щель автомата еще несколько пластиковых кружочков и принялся лихорадочно намыливаться.

Когда он закончил мыться, в душевой было почти пусто. Все ушли, остались только знакомые индусы. Они громко спорили о том, чья сегодня очередь купаться в горячей воде. Егор мысленно улыбнулся. Проблемы этих биороботов не стоили и платикового жетона. Вернее, именно жетона они и стоили. А его ждет в номере загадочное и прекрасное существо, которое он любит до беспамятства.

Дверь в номер была приоткрыта. Оттуда доносился звонкий голос Наташи: она с кем-то разговаривала. Егор с недоумением посмотрел на свой ключ. Не на шутку встревожившись, он на цыпочках подкрался к двери и заглянул в щель. Слава Шиве, это был не бармен! Возле кровати спиной к нему стояла Старуха Лизергин. Он узнал ее по коротким светлым волосам, мужской рубашке и заправленным в резиновые сапоги штанам. Наташа сидела в постели, до подбородка укутавшись в одеяло. Глядя на ее милое лицо и сияющие глаза, Егор не смог сдержать улыбки.

- Это я открыла дверь, - сказала Наташа, увидев входящего Егора.

Лизергин обернулась и уставилась на него большими синими глазами. Егор точно помнил, что в прошлый раз они были серыми. "Контактные линзы дополненной реальности! - догадался он. - Вот как она видела наши иконки".

Они поздоровались.

- Не могу дозвониться до Виктора, - озабоченно сказала Лизергин. - Вы давно с ним разговаривали?

- Вчера, - ответил Егор, не сразу сообразивший, что речь идет о Репесе; он не успел привыкнуть к новому имени священника. - Он был здесь, а вечером вернулся в Москву.

Его взгляд упал на зеленый металлический ящик, с трудом уместившийся на узенькой полке под мутным зеркалом, висевшим напротив кровати. Лизергин принесла с собой это старинного вида устройство, смахивающее на радиостанцию времен открытия радиоволн. Егор не помнил, когда их открыли. Кажется, в средние века.

- Значит, ты хочешь попасть в "Крик зомби"? - спросила блондинка.

- "Крик зомби"? - переспросил Егор. - Иван находится там?

- Там, - подтвердила Лизергин. - Ты для него кое-что передашь. За это я отправлю тебя туда бесплатно.

Егор много слышал об этой игре нового поколения, но так ни разу и не сыграл в нее. Официально она называлась "Девятая жизнь", однако с легкой руки прессы ее почему-то окрестили "Криком зомби". Ее окружала аура таинственности и темные слухи, один зловещее другого. Сначала первая в мире игра в жанре гиперреализма, как называли ее создатели, работала в тестовом режиме и попасть в нее можно было только по приглашению. Егор не сумел его раздобыть. Когда открыли общий доступ, абонемент стоил больше его месячного дохода и он решил подождать снижения цен. Стоимость участия в новых играх обычно падала по мере подключения новых игроков.