Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

Видимо, болотные девушки жили совсем по иным правилам, нежели в других поселениях Кабаллана. Они были на удивление исполнены готовности поближе познакомиться со странниками.

Халь только начал засыпать, как к ним в гнездышко шмыгнула девушка маленькая, очень милая, с длинными пепельными волосами, заплетенными во множество косичек. За ней появилась еще одна - помладше и пополнее фигурой.

Сердце Халя екнуло.

- Великая Матерь, дай мне сил, - простонал он, не представляя, как выпутываться из неловкого положения.

Кеовульф смущенно покашлял.

- Милые леди, мы, конечно, можем потесниться и дать вам место... Но не лучше ли будет всем ночевать в собственных постелях?

Девушки не ответили, поведением ясно показывая, что лучше всего им будет именно в постелях гостей. Та, что постарше, прильнула к рыцарю всем телом. Ситуация становилась более чем неловкой.

Несмотря на слабые протесты мужчин, девушки скоро устроились рядом с ними. Старшая, та, что потоньше, объяснила шепотом:

- Мы очень маленький народ, все состоим меж собой в родстве. Мы часто заключаем браки меж двоюродными родственниками, но для здоровья народа нужно иногда вливать свежую кровь. Мы стараемся делать это при каждой возможности.

- Выглядит так, как будто нас просят об услуге, - пропыхтел Халь.

Брид была где-то неподалеку, но желание делалось все сильнее, и он не знал, сколько еще сможет продержаться. Это нечестно! Как судьба может так его испытывать? Халь молился, чтобы Кеовульф не сдался: это точно переполнило бы чашу.

Из соседнего гнезда послышались протестующие возгласы.

- Нет, паренек еще слишком мал. Оставь его, - воскликнул женский голос. - Это ему только повредит.

Пип возмущенно завопил на все болото:

- Кто тут мал, я? Судить надо после, а не до!

Послышалось хихиканье, возня. Трудно было не прислушиваться. Халь стиснул зубы, не в силах сдерживаться. Что же делать? Он знал, что правильнее всего будет прогнать девушек от себя, но боялся их обидеть. Вот уж получится ответ на гостеприимство! Девушки были такие хорошенькие и настойчивые. Халь нуждался в поддержке Кеовульфа, но тот уже начал сдаваться под градом поцелуев и ласк, хотя еще старался не позволять девушке раздеть себя. Это было свыше человеческих сил.

- Подумай о Кибиллии! - рявкнул на друга Халь.

- Я думаю, честное слово, думаю, - неуверенно отозвался тот. - Но ведь она же беременна... и... ей не обязательно об этом знать.

- Она узнает! Я ей расскажу.

- Ты не поступишь так подло со своим другом.

- Поступлю, если ты поступишь так подло со мной, - пригрозил Халь. Мне нужна твоя поддержка, а ты...

Кеовульф на миг задумался, потом с облегчением улыбнулся.

- Но ведь Брид тоже не обязательно об этом знать!

- Она узнает, - горько бросил Халь. - Она всегда все узнает.

- Скажу ей, что это все я, - предложил Кеовульф и пошутил: - Не уверен, что у меня хватило бы сил на них двоих, но Брид мне поверит.

- М-м, но она же может рассказать Кибиллии! Они близкие подруги.

Кеовульф помрачнел.

- Я так не думаю... Или... - Он поспешно оттолкнул от себя девушку. Та взглянула на него с глубокой обидой, и рыцарь снова притянул ее к себе. - А, это просто пытка какая-то!

Халь злорадно засмеялся.

- Одно меня утешает - что страдаю не я один.

На следующее утро, после холодной ночи над болотами, Халь проснулся и спустился на землю, где его встретили весьма довольный Пип и Абеляр, выглядевший отдохнувшим. Это вовсе не улучшило его настроения, особенно когда появилась Брид. Девушка быстро приблизилась и без единого слова влепила ему пощечину.

- За что? - возмущенно воскликнул Халь.

- Ты отлично знаешь, за что. Я так не позволю с собой обращаться! Я не потерплю подобных унижений, ты понял?

- Я ничего не делал, - запротестовал Халь. - Вот Кеовульф подтвердит. Кеовульф, скажи ей!

- И ты думаешь, я ему поверю? Он сам в таком же положении! И не надейся, что я не скажу Кибиллии, - гневалась Брид. - Какой позор так себя вести, когда твоя жена беременна!

- Но, Брид... Слушай, Халь, поддержи меня. Скажи ей что-нибудь! Ты что, не можешь обуздать свою женщину?

- Я не женщина Халя! - Брид гневно откинула на спину толстую косу. Я - жрица Великой Матери, и ни один мужчина мной не владеет!

Они снова держали путь по болотам. Харле и его мать настояли, чтобы им позволили идти пешком, хотя вода подчас доходила до груди. Халю было очень трудно сосредоточиться на деле. Кони то и дело шарахались от людей на длинных шестах, Пипу и Абеляру стоило немалого труда их обуздывать. Всякий раз, когда люди на ходулях подходили слишком близко, лошади норовили скинуть седоков.

Халь старался держаться рядом с Брид, но она не желала с ним разговаривать и смотрела в сторону. Она совершенно не верила в его невиновность. Наконец Халь мрачно придержал коня и поехал рядом с Кеовульфом.

- Она ведь не скажет Кибиллии, а? - с надеждой спросил его друг.

Халь никогда не видел его таким взволнованным.

- Думаю, нет. Она не захочет огорчать подругу. Рыцарь приободрился и заметил:

- Вообще грехи плоти - это чепуха по сравнению с грехами духа!

Халь нахмурился, думая, что друг его окончательно спятил, и отстал от компании, размышляя, как бы ему помириться с невестой. Что еще хуже - Брид и Абеляр теперь ехали рядом, радостно о чем-то болтая. Что он о себе воображает, этот простолюдин, несчастный лучник, ухлестывая за чужой невестой? Кровь приливала к щекам Халя.

Понадобился целый день, чтобы добраться до границ болота. Путники уже знали, что сухая земля неподалеку, но почти ничего не видели из-за густой пелены тумана. Туман затопил ивы и лежал как покрывало на тихой воде; откуда-то издалека донесся тоскливый волчий вой. Но в болото волки зайти не могли.

- Ненавижу этот туман, - сообщил Пип Робину Длинный Шест, который был проводником, как самый знающий человек из болотного народа.

Робин покачал головой.

- Бойся не тумана, а того, что лежит за ним.

- Волки, - предостерег Абеляр.

- Это и так понятно, - огрызнулся Халь. - Пожалуй, до этой мудрости мы могли бы и сами дойти. Без твоего мудрого совета.

- Я имел в виду, черномордые волки, - без малейшей обиды пояснил лучник, бросив на Халя этот свой непонятный взгляд.