Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10

Пришла Катенька к слону, стала стучаться.

Слон спросил из-за двери:

– Кто меня будит?

– Это я, самая сильная в мире девочка, – сказала Катенька. – Пусти меня погреться, я тебе помогу потом всех людей затоптать.

– И не думай, – ответил слон. – Я с такими злыми детьми дела не имею. Мне даже стыдно за тебя.

Катенька взяла камень и долго била в дверь слону, пока рука не устала. Но слон даже разговаривать с Катенькой не захотел.

Тут Катеньке стало очень себя жалко. Ей хотелось спать, пить и есть. Спать на улице холодно, есть нечего, а попить можно в пруду. Катя дошла до пруда, наклонилась к воде, но тут к берегу подплыл лебедь и сказал:

– Уходи от нашего пруда. Уходи от нашей воды.

– Вода общая, – сказала Катенька.

– Она общая для нормальных детей, а ты заразная.

– Я не заразная!

– Ты нашу воду свинством и хамством заразишь.

Катенька заревела и решила: «Пускай я тогда утоплюсь! Никому я не нужна, и мне пускай никто не будет нужен».

Она как следует прыгнула – плюхнулась в воду и стала пробираться туда, где глубоко, чтобы утонуть и погибнуть.

Но не тут-то было.

В пруду проснулись рыбы, собрались толпой и стали выталкивать Катеньку из воды. Вытолкнули ее наружу, а там уже ждали лебеди и гуси. Они схватили Катеньку клювами за одежду и вытащили на берег. Бросили на берегу и уплыли.

Даже утопиться невозможно!

А тут еще, как назло, какая-то маленькая птичка села на ветку дерева над Катенькиной головой и стала спрашивать тонким голоском:

– Где здесь самая сильная и самая нахальная Катя? Покажите мне эту красавицу.

Катя хотела чем-нибудь швырнуть в птичку, но рука ее не послушалась. «Все равно, – подумала она, – я их всех накажу. Я сейчас заберусь на крышу самого высокого дома и кинусь с него вниз. Разобьюсь, и тогда они все будут плакать, но поздно. Меня уже не вернуть...»

«А кто же будет плакать? – спросил Катин внутренний голос. – Кого ты не успела обидеть? Да все будут смеяться и веселиться!»

Катенька посидела на берегу, дрожа от холода и голода. Она уже выплакала все свои слезы.

И поняла: единственное, что ей остается, это вернуться к павиану, взять у него Маратика и отвести его домой, к маме с папой.

И как только Катенька решила так, ей сразу стало теплее и лучше.

Она побежала, спотыкаясь от слабости, к клетке павиана.

– Маратик! – закричала она.

И тут поняла, что никакого Маратика в клетке нет.

Павианы, павианихи и павианчики просыпались с первыми лучами солнца, прыгали, возились, дрались, обнимались, ждали, когда их покормят завтраком. Даже не угадаешь, кто из них павиан Велосипед, а кто просто павиан.

– Маратик! – снова позвала Катя.

Но Маратика не было, а павианы не обращали внимания на Катю.

Катенька испугалась, что с Маратиком что-то случилось. Она уселась на землю возле клетки и стала дрожать.

Около нее остановился совсем молодой человек в длинном плаще, измазанном клюквенным соком. Из кармана плаща торчала борода, сделанная из мочалки.

– Что ты плачешь, девочка? – спросил он.

– Уйди ты! – огрызнулась Катенька. – У меня несчастье.

– Какое же у тебя, Катя, несчастье? – спросил молодой человек, который на самом деле был директором зоопарка Эдуардом Жито-Житинским.

– Маратик пропал!.. Они его, наверное, съели! – И она показала на клетку с павианами.

– А как же он попал в клетку? – удивился директор зоопарка.

– Его Велосипед взял. Он мне сказал, что Маратик у него спать будет. А теперь Маратика нет, понимаешь?

– Что же ты дальше собираешься делать? – спросил молодой человек.

– Дальше я собираюсь сидеть тут, пока не умру, – сказала Катенька.

– Ты хочешь к маме вернуться? – спросил молодой человек.

– Кому же еще я нужна?

– Так ты же самая сильная и самая отважная! – сказал директор.

– Я заразная, – ответила Катенька. – Меня никто не любит и никто не боится. Даже утопиться не дают.

– Пожалуй, – сказал директор, – если ты хочешь к маме, то я могу тебе помочь.

– Ой! – обрадовалась Катенька и вскочила на ноги. – А где Маратик? Мне же нельзя к маме без Маратика.

– Я думаю, что смогу тебе и в этом помочь, – сказал молодой директор. – Только я спрошу совета, правильно ли я поступаю?

Директор зоопарка громко спросил, ни на кого не глядя:

– Как вы думаете, друзья, отвести мне Катю к маме? Или она еще не поняла, что не права?

– Отведи, – сказала птица, которая сидела на ветке.

– Можно, все в порядке! – крикнули павианы.

– Давай веди, если что, я прослежу, – сказал из соседней клетки серый волк, а жираф покачал головой и добавил:

– Все-таки она еще ребенок.

Только верблюд Али-хан фыркнул и ничего не сказал.

Директор протянул Катеньке руку:

– Пошли. Я покажу тебе что-то.

Они вошли в дом, на двери которого было написано «Дирекция зоопарка». Внутри дома он открыл дверь с табличкой: «Директор зоопарка Эдуард Жито-Житинский».

Там была небольшая комната, в которой стояли диван, два стула, письменный стол и кресло. На столе – термос с горячим чаем, чашки с горячим молоком и плюшки.

А на стуле сидела Катина мама Прасковья Яковлевна с Маратиком на коленях. Маратик держал в одной руке чашку с молоком, а в другой плюшку. Он первым увидел сестренку и сказал:

– Заходи, попей молочка, ты замерзла, наверное.

– Ах, мама, мама! – закричала Катенька. – Я никогда больше не буду хулиганить!

Она подбежала к маме, мама ее поцеловала, дала чашку горячего молока и плюшку. Катя села на свободный стул и стала пить и есть.

Мама сквозь слезы сказала молодому человеку:

– Я вам так благодарна, так благодарна, Эдуард Иванович! Вы вернули мне детей и этим возвратили счастье.

– Ах, что вы, – ответил директор зоопарка. – Не стоит благодарности. Мы старались всем нашим небольшим дружным коллективом.

Катенька хотела было сказать, что даже перестарались, но подумала, что сначала она поживет дома, окончит школу, выучится всему, чему надо, а потом уж в самом деле станет самой сильной, вернется в зоопарк и всем им покажет, где раки зимуют.

Она спросила директора:

– Скажите, пожалуйста, а где зимуют раки?

– Раки зимуют у нас в пруду, – ответил директор, который все понял. Он потом засмеялся и попросил Прасковью Яковлевну: – Налейте мне, пожалуйста, немного молока, а то я не успел позавтракать.

Потом мама повела детей домой, директор проводил их до выхода, звери кивали им из клеток или махали лапами, но не говорили, потому что при людях звери не разговаривают.

На следующую осень Катенька пошла в школу и научилась читать и писать, выучила английский язык и географию. Она спешила скорее вырасти и все выучить, чтобы вернуться в зоопарк и тогда уже поговорить с директором серьезно.

Прошло много лет, прежде чем так и случилось.

Катенька пришла в зоопарк, поговорила с директором, потом они пошли в кино, а потом они поженились, Катенька работает в зоопарке начальником обезьянника, а ее братик Маратик скоро кончит учиться, но работать в зоопарк идти не хочет. Он собирается в Африку ловить павианов.

Кровавая Шапочка, или Сказка после сказки

От автора

Я люблю сказки, только одно мне не нравится: никогда не известно, что было раньше и что стало потом. Вот живет в лесу Баба-яга, костяная нога. А скажите, пожалуйста, где и почему она потеряла ногу? Может, под трамвай попала? Впрочем, какие могут быть трамваи в древнем лесу! Вернее всего, медведь ей ногу откусил. Или отморозила.

Может быть, вам, уважаемый читатель, приходилось читать сказку о Малыше и Карлсоне, который живет на крыше? Тогда скажите мне, пожалуйста, откуда этот шалун достал себе пропеллер? И как, простите, этот пропеллер крутится? На батарейках он у него, что ли?

Когда-то много лет назад мне пришлось прочесть в газете сердитую статью критика о том, что у сказочного ушастика Чебурашки нет родителей и это очень плохо. Почему у него нет родителей? Может быть, он не любил своих родителей? Может быть, они его лупили и Чебурашка от них убежал? Но если убежал, то почему в ящике из-под апельсинов? Прав тот самый критик! Я хочу обязательно познакомиться с господином Чебурахом и госпожой Чебурахой, родителями Чебурашки. Правда, с родителями крокодила Гены вы можете меня не знакомить.