Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)

Оказавшись за сценой спустя сорок минут и бесчисленное множество «ха-ха», я осознал, насколько все действительно не здорово.

Участницы явились со своим представителем, наставником и защитником — с капустной головой. Все наши красотки столпились, по земному обыкновению, вокруг, разинув рты, как детишки на представлении. Они стояли в купальниках от Глубера и таращили глаза.

Это явно не нравилось посланцу космоса. Поскольку, когда я протянул руку, постаравшись продемонстрировать как можно больше зубов, его желтый глаз сверкнул, словно фонарь несущегося на меня паровоза. Я все равно не увидел, что можно было бы пожать, поэтому, сглотнув застрявший в горле комок, сделал вид, будто ничего не заметил.

— Итак, вы прибыли, — защебетал я.

— А вы сомневались? — сказал он с мрачным выдохом, проявляя дружелюбие стиральной машины.

— Нет! Нет! — заверил я, веселость покинула мое посеревшее лицо. — Вовсе нет. Мы как раз ждали вас.

Он, похоже, не собирался меня слушать. Одинокое око оглядело людей на сцене. Кочан зашипел.

— Мои подопечные уже начинают терять терпение из-за того, как на них глазеют ваши земляне. Я требую начинать конкурс немедленно и прекратить это оскорбительное рассматривание.

Я кивнул, я улыбнулся, я заставил девочек разойтись, чувствуя, как сжимаются внутренности. Покончив с этим, я вернулся к пылесосу. Он сказал нечто такое, отчего мое сердце запрыгало, как мячик.

— Если, — предупредил он, — я замечу малейшую предвзятость по отношению к моим подопечным, хотя бы мимолетный враждебный взгляд, последствия для вас будут самые серьезные.

И вот на сцене начался конкурс на звание «Мисс Звездная Пыль».

Видел когда-нибудь сон, в котором все идет наперекосяк? Где каждое твое действие встречает противодействие? Где ты постоянно совершаешь только ошибки? Вот так я себя чувствовал во время этого конкурса. Все шоу превратилось в настоящий бардак.

Когда после нескольких земных красавиц, прошедших по сцене, мы подняли табличку с надписью «Мисс Меркурий», по залу прокатилась волна изумленных возгласов. Затем раздались свистки и вопли. Но все внезапно оборвалось, когда на сцене появилась сама участница.

Вот что бы ты лично, Гарри, сделал, если бы на сцену выкатилась разноцветная скала? Полагаю, то же самое, что сделала публика. Глаза вытаращились, лица побледнели, челюсти отвисли, в тысяче умов родился один-единственный вопрос: «Что это за хрень?»

Потом какой-то забредший на огонек пожарный разразился грубым хохотом, и началось. Все решили, что это веселый розыгрыш. Я быстро бросил взгляд через собственное дрожащее плечо и увидел, что желтый глаз горит жаждой крови. Адамово яблоко у меня ухнуло куда-то в легкие, и я отвернулся обратно.

Теперь публика аплодировала. Ах, какая отличная шутка, ха-ха. Давайте еще. Пусть еще выйдут.

Мисс Венера.

Оранжерейное растение с глазами. Оно зашуршало по сцене на нижних листьях. Глаза (три штуки) обводили публику. В них отражалось крайнее презрение.

Публика снова взревела, на этот раз как-то через силу. Так мог бы реветь человек, который решил, несмотря ни на что, как следует повеселиться, даже если от увиденного у него волосы встают дыбом. Эта штуковина была слишком хороша. Можно поклясться, что зеленое растение идет само собой, настолько здорово спрятаны проволоки, которые приводят его в движение.

Я уловил у себя за плечом чье-то дыхание. Довольно несвежее.

— Прием публики в высшей степени неудовлетворителен, — пробулькала капустная голова. — Вы придумаете, как исправить положение, или же вас ждут большие неприятности.

Я посмотрел на него. Подумал о летающих тарелках и лучевых ружьях и о том, как Калифорния проваливается в тартарары.

Представив все это, я выскочил на сцену, как только с нее сошла мисс Венера. Подняв с пала микрофон, я вскинул трясущуюся руку.

— Прошу минутку вашего внимания, — загромыхал по залу мой голос. Но только благодаря усилителям.

Бедлам на миг прекратился.

— Послушаете, люди. Я сознаю, что это сложно принять, однако две последние участницы, которых вы видели, в самом деле с Меркурия и…

Надо мной смеялись до икоты. Мне скандировали все доморощенные юмористы. Подушки от сидений летали по воздуху. Дурацкие бумажные самолетики, сложенные из программок, парили над залом. Конфетти дождем сыпалось с балконов.

— Подождите минутку! — заорал я. — Прошу вашего внимания!

Шум стал пуще. Я ждал, когда он спадет. Отовсюду мелькали фотовспышки. Статьи со снимками немедленно окажутся в газетах. Впервые в жизни мысль о внимании публики огорчила меня. Представь только, Гарри, я испугался! Когда Бог раздавал людям героизм, я, наверное, спал в соседней комнате.

— Давайте же проявим справедливость к этим участницам, — хрипел я. — Давайте же выкажем им настоящее земное радушие.

После чего я снова вскинул дрожащую руку, уронил микрофон на пол, махнул конферансье, чтобы он продолжал, и скатился со сцены. Прямо на пылесос. Я неуверенно улыбнулся его сомнительно дружелюбному фасаду. Он зыркнул на меня.

— Мисс Меркурий оскорблена до глубины души, — сообщил он. — Она утверждает, что, если не победит в этом состязании, вас ждет жестокая месть со стороны их властей.

— Что?!

Я привалился к занавесу.

— Нет, постойте секунду, — выдохнул я. — Войдите в наше положение. Мы же не можем подтасовывать результаты конкурса только ради того…

Его уши были глухи к моим речам. Точнее, они отсутствовали.

— Вы сами создали себе проблемы, — сказал он, — когда назвали свой конкурс так, как вы его назвали.

— Приятель, лично я его никак не называл!

— Замечание не по существу, — сказал он и откатился.

Я с диким взглядом кинулся обратно к выходу на сцену. Как раз вовремя, чтобы увидеть дебют мисс Марс на сцене старушки Земли.

Скорее легкая закуска, чем женщина. Голова и туловище походили на две испанские оливки, а ноги и руки — на воткнутые в них зубочистки. Я вцепился в занавес, горестно стеная. Теперь публика свистела и улюлюкала не так громко. Она сникала. Сложно смириться с подобным и остаться при этом в трезвом уме. Когда видишь, как пара оливок ковыляет по сцене сразу после выхода тропического растения и радужного булыжника, сначала ты, конечно, хохочешь, но потом тебе делается жутко.

Вот сейчас им становилось жутко.

И мисс Юпитер, которая показалась на сцене в прозрачной сфере, никак не помогла развеять это ощущение. Она походила на грязный айсберг. Ни лица, ни рук. ни ног — вообще ничего. Я услышал, как кто-то в публике хохотнул. Кто-то сказал: «Фу!» Только этого нам сейчас не хватало, подумал я…

— Мисс Марс довела до моего сведения, — сообщил пылесос, — что, если она не получит первый приз, ее оскорбленные чувства спровоцируют действия мстительного характера по отношению к вашей планете.

— Нет, подожди минутку, приятель, — не выдержал я.

— Быстрее завершайте конкурс. Мои подопечные все сильнее раздражаются, наблюдая землян в большом количестве.

— Что значит «раздражаются»?

— Они находят ваш внешний вид омерзительно-отталкивающим.

— Нет, послушайте!

Слушать он не стал.

Я смотрел, как он откатывается. Они находят отталкивающими нас. Хороший повод посмеяться, если только не хочется плакать. А мне хотелось.

Главная участница шоу, мисс Звездная Пыль, их собственная Звездная Пыль, вышла из-за кулис.

Вернее, не вышла. И не выкатилась. И не выползла. Скорее, выскользнула.

Оранжевая медуза в юбке и с глазами. Она была похожа на желе, вывалившееся из миски в поисках взбитых сливок. С твоего позволения, на этом описание закончу, а то только расстраиваюсь.

Нет, повторял я себе, она не может так поступить. Не предполагает же она, что…

— Наша мисс Звездная Пыль довела до моего сведения… — начал пылесос.

Вот и все, братец.

— О, неужели! — взвился я, — А как же мисс Венера и Юпитер, они разве не разгневаны?

— Они также требуют первого приза, — подтвердил белокочанный пришелец.