Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)

Силклайн прилип к стенке (рот приоткрыт, руки вяло шарят по бокам), когда все общество двинулось мимо него в сторону Зала вечного отдохновения.

— Присоединяйтесь к нам, — позвал его высокий человек.

Силклайн рывком отклеился от стены и, спотыкаясь, двинулся по коридору, глаза его от ужаса округлились, словно блюдца.

— Полагаю, — любезно произнес клиент, — все подготовлено как следует.

— О, — вякнул Силклайн. — О… да, конечно.

— Великолепно.

Когда они оба вошли в зал, все остальные восхищенным полукругом толпились у гроба.

— Чудесный, — шептал себе под нос горбун. — Чудесный гроб.

— Ну, как тебе такой гроб, как тебе такой гроб, Дельфиния? — захихикала старая карга.

— Муррр, — отозвалась с плеча Дельфиния.

Все остальные кивали, обменивались счастливыми улыбками и восторженно ахали.

Затем одна из женщин в вечернем наряде произнесла:

— Пусть Людвиг посмотрит, — и полукруг распался, пропуская Аспера.

Он пробежался длинными пальцами по золотой отделке на боках и крышке, удовлетворенно покивал.

— Великолепно. — Голос немного хрипел от волнения. — Просто великолепно. Ровно то, о чем я всегда мечтал.

— Ты выбрал лучшее, мальчик, — произнес высокий седовласый человек, которого Силклайн отметил лишь сейчас.

— Ну давай, примерь! — потребовала хихикающая старая карга.

По-мальчишески улыбаясь, Людвиг забрался в гроб и улегся на место.

— В самый раз, — сообщил он довольно.

— Хозяин прекрасно выглядит, — кивнул скошенной набок головой Игорь. — Прекрасно выглядит в ящике.

Затем здоровяк с волосатыми руками попросил, чтобы начинали, потому что у него в четверть десятого назначена встреча, и все спешно расселись по стульям.

— Иди сюда, голубчик, — сказала карга, маня скрюченной клешней окаменевшего Силклайна. — Садись со мной рядом. Люблю хорошеньких мальчиков, верно, Дельфиния?

— Муррр, — сказала Дельфиния.

— Перестань, Дженни, — одернул ее Людвиг Аспер, на мгновение приоткрыв один глаз. — Будь серьезнее. Ты же знаешь, что это для меня значит.

Карга пожала плечами.

— Хорошо, хорошо, — смирилась она, после чего стянула с головы остроконечную шляпу и взбила буйные кудри, пока Силклайн, словно зомби, опускался на стул рядом с ней, его при этом поддержал под руку человечек с восковым личиком.

— Привет, очаровашка, — шепнула Силклайну старуха, наклонившись и толкнув его под ребра острым локтем.

Затем поднялся высокий седой джентльмен, по виду выходец с Карпат, и служба началась.

— Дорогие друзья, — произнес джентльмен, — сегодня мы собрались в этих убранных гирляндами стенах, чтобы отдать дань уважения нашему товарищу, Людвигу Асперу, вырванному из нынешнего существования непреклонной судьбой и на века помещенному в сей мрачный саркофаг.

— Гип-гип-ура! — пробурчал кто-то.

— Лебединая песнь, — прокомментировал кто-то еще.

Игорь плакал, а человечек с восковым лицом наклонился к Силклайну, чтобы просвистеть на ему на ухо:

— Смачно.

Однако Силклайн не был уверен, что это относится к самой церемонии.

— И вот, — продолжал господин с Карпат, — мы, горько скорбя, собрались у погребальных дрог нашего собрата, вкруг этого помоста горести, возле этой раки, у этого дольмена…

— Непоня-а-а-тно, — возмутилась Дженни, раздраженно топая ногой в остроконечной туфле.

— Муррр, — сказала Дельфиния, и карга подмигнула налитым кровью глазом Силклайну. Силклайн шарахнулся вбок, только чтобы наткнуться на маленького человечка, который уставился на него глазками-бусинками и снова прошелестел:

— Смачно.

Седовласый джентльмен выдержал долгую паузу, устремив на каргу свой величественный нос. После чего продолжил:

— …подле этой мастабы, этой ступы, этого гхата, близ этой лахмы… [26]

— Что он говорит? — спросил Игорь, прервав рыдание на середине. — Что-что?

— Это тебе не состязание в риторике, парень, — заявила карга. — Говори ясней.

Людвиг снова поднял голову, на лице отражалась мучительная досада.

— Дженни… Прошу тебя.

— А-а-а… жабий зуб! — огрызнулась карга, и Дельфиния зашипела.

— Requiescas in расе [27], дорогой брат, — продолжал граф раздраженно. — Память о тебе не иссякнет с твоей безвременной кончиной. Ты, наш дражайший друг, не выбыл из игры, ты просто перешел играть на другое поле.

При этих словах здоровяк с волосатыми руками поднялся и выскочил из комнаты, утробно проворчав на ходу:

— Опаздываю.

И Силклайн ощутил, как леденеет сердце, потому что услышал вдруг топот когтистых лап по ковру в коридоре и вой, эхом отлетевший от стен.

— Улльгат говорил, что приглашен на обед, — пояснил сбоку маленький человечек, сверкая глазками и улыбаясь. Стул под Силклайном крякнул, когда он передернулся.

Седовласый джентльмен стоял, прямой и молчаливый, закрыв красные глаза, рот превратился в узкую щель, весь вид демонстрировал уязвленную аристократическую гордость.

— Граф, — взмолился Людвиг, — прошу вас.

— Сколько я могу терпеть эти возмутительные выходки?! — вопросил граф. — Эти непочтительные…

— Ну-у, завел шарманку, — проворковала Дженни своей кошке.

— Молчи, женщина! — взревел граф, и на мгновенье его голова исчезла, окутанная белым клубящимся туманом, затем, когда он немного овладел собой, появилась снова.

Людвиг сел в гробу, лицо его исказил гнев.

— Дженни! По-моему, тебе лучше уйти.

— Нет, ты думаешь, что можешь вот так запросто вышвырнуть отсюда старую Дженни из Бостона? — заверещала карга. — Подумай лучше, чем это чревато!

И дрожащий Силклайн увидел, как карга нахлобучила остроконечную шляпу и, щелкнув пальцами, метнула небольшую молнию. Выгнувшаяся дугой Дельфиния ощетинила все свои черные шерстинки до одной, когда граф выдвинулся вперед, хлопнул старуху по плечу, но затем застыл посреди шага, заключенный в круг жаркого пламени.

— Ха-ха! — проскрежетала Дженни.

— Мой ковер! — промямлил Силклайн сквозь ужас.

— Джен-ни! — заревел Людвиг, выбираясь из гроба.

Карга махнула рукой, и все цветы в комнате начали взрываться, словно попкорн.

— Не-ет, — застонал Силклайн, когда занавески вспыхнули и рассыпались в пепел.

Стулья полетели по воздуху. Граф обратился в столб белого пара и кинулся на Дженни, которая тут же взмахнула руками и исчезла в оранжевой вспышке вместе с кошкой и всем прочим. А в зале становилось все более шумно от криков и крушащих ребра ударов.

Мортон Силклайн с вытаращенными глазами уже валился вперед, когда маленький человечек склонился над ним, зубасто ухмыляясь, стиснул онемевшую руку гробовщика и просвистел свое «смачно».

После чего Силклайн распростерся на ковре.

Мортон Силклайн упал в траурное кожаное кресло. Он все еще немного дрожал, хотя прошла уже целая неделя с того жуткого вечера. На столе лежала записка, которую Людвиг Аспер пришпилил тогда к его бесчувственной груди. В ней говорилось:

Силклайн отложил в сторону записку и любовно прикоснулся к горке сверкающих золотых монет на столе. На законные вопросы, откуда взялись монеты, он отвечал, что один его партнер в Мехико (ну, назовем его племянником гримера из «Катакомб Карилло со скидкой») очень удачно вложил его средства в тамошние рудники. В общем и целом, все это дело обернулось совсем не так плохо…

Мортон Силклайн поднят голову, когда кто-то вошел в контору.

Ему захотелось с криком отскочить и слиться с цветочным узором на обоях, но он лишь продолжал сидеть будто каменный. В который за последнее время раз открыв рот, он таращился на нечто громадное, капающее охрой, бесформенное и со щупальцами, оно все колыхалось и извивалось.