Станция Араминта

Глауен ожидал их перед входом в магазин. Все четыре полицейских бросились к нему. Барч вскинул руки в приветственном жесте.

– Ты, конечно, помнишь инспектора Танаквила.

– Конечно.

– С тобой произошли необычайные события.

– Это так, – согласился Глауен, – к моему великому несчастью. Но я очень озадачен.

– Чем? – поинтересовался Барч.

– Ваш флаер всего лишь четырехместный, а нас здесь пять человек, к тому же мы хотим еще арестовать человек пять-шесть в Семинарии.

– Знаешь, Глауен, сказать по правде, не все так просто, как кажется с самого начала. Недавно Орден сообщила нам, что ты сбежал из заключения. Как я уже упоминал, в стране Лативлер, мы позволяем Орден Заа поступать на ее усмотрение. Она выдвигает против тебя тяжелые обвинения и требует твоего возвращения в Семинарию.

– Это шутка! – воскликнул Глауен, – Я офицер ИПКЦ.

– Я шучу очень редко. К шутке не имеет никакого отношения и то, что я только что сказал. Валлин был очень раздражен, когда я разбудил его для того, чтобы получить приказания и он предложил другой вариант, который тебе может тоже очень понравиться. Он называется «Фексельбургский гамак» и учитывает сразу все, думаю, мы им и воспользуемся.

– Ваши манеры вполне можно назвать вызывающими, – заметил Глауен, – Я ничего не знаю ни про какой гамак и знать не хочу.

– И все равно я постараюсь тебе это объяснить, – громко рассмеялся Барч, – Этот способ мы используем, когда надо четырем полицейским на четырехместном флаере захватить еще и какого-нибудь мерзавца. – он повернулся к своим подчиненным, – продемонстрируйте-ка нам, как быстро вы можете управиться с гамаком. Здесь что-то слишком уж холодно, а я хочу поспеть домой к завтраку.

– А ты не задумывался, что я тоже хочу позавтракать, – поинтересовался Глауен, – Ты не представляешь какой ужасной пищей меня кормили в Семинарии.

– Боюсь, что завтрака у тебя сегодня не будет.

Полицейские, держа в руках моток веревки подступили к Глауену.

– Можете не беспокоиться, я предпочитаю подождать омнибуса, – заверил он их.

– Пошли, Глауен! Еще немного поближе к флаеру. Не хочешь идти? Не надо. Мы можем и подтащить тебя поближе. Ферл, займись-ка веревкой. А теперь…

Двое полицейских схватили Глауена и потащили к флаеру. Там Ферл набросил веревочную петлю на колени Глауена, еще одну полупетлю на грудь и руки и полупетлю на шею. Другой конец веревки они пропустили через грузовой отсек, так что его можно было в любой подходящий момент, пролетая над степью, освободить.

– Вы кое-что забыли, – сказал Глауен.

– Да? М что же это?

– Я – офицер ИПКЦ.

– По этому поводу мы не выдвинем никаких обвинений, – заверил его Барч, – Готовы, джентльмены? Тогда по местам и поехали.

Из-за дальнего конца флаера появился Плок с наведенным в направлении четырех полицейских пистолетом.

– И что здесь происходит?

– Ого! – воскликнул Барч, – Да это же Парти Плок!

– Сдается мне, что здесь я узнаю инспекторов Барча и Танаквила? – воскликнул Плок.

– Правильно узнаешь, – сказал внезапно потускневшим голосом Барч, – Похоже Глауен, такой зеленый и наивный, сумел сыграть с нами хорошую шутку.

– Довольно жестокую шутку, – согласился Танаквил.

– Что-то в этом роде, – кивнул головой Плок, – И все же, я думаю, он вас предупреждал, и предупреждал не единожды, что вы нападаете на офицера ИПКЦ.

– Я думал, что это просто юношеское тщеславие, – унылым голосом сообщил Барч.

Двое людей Плока обыскали полицейских и отобрали у них оружие. Третий освободил Глауена из «Фексельбургского гамака».

– Меня очень удивили инспектора Барч и Танаквил, – заметил Глауен, – Они ведь на самом деле собирались убить меня. Очень странно. А в Фексельбурге они казались такими милыми и приветливыми. Все таким мне предстоит узнать еще очень много о человеческой природе.

– Приказ есть приказ, – сказал Барч, – Я подчинялся приказам.

– Кто отдавал тебе приказ? – поинтересовался Плок.

– Позвольте мне сохранить верность и достоинство и не отвечать на этот вопрос, командир Плок.

– Это страна Лативлер, и здесь меня зовут Главный Прокурор Плок.

– Как хотите, Главный прокурор Плок.

– Боюсь, что мне придется вынудить тебя отвечать. Ты можешь умереть здесь, не сохранив, ни верности, ни достоинства, или можешь умереть сохранив верность и достоинство, в полном молчании в потоке багрового ила.

– Может дойти до такого?

– Это страна Лативлер. Ты холоднокровно пытался убить офицера ИПКЦ. А правила ты знаешь.

– Да, правила я знаю.

– Я тебе вот что скажу. Сегодня ты уже завтракать не будешь, но я тебя успокою. Многие из твоих начальников больше не сумеют пообедать в своих любимых ресторанах. Мы поиграем в оловянные солдатики полицией Фексельбурга и очистим ее. Ну, так еще раз спрашиваю: кто отдал тебе приказ?

– Естественно, Валлин, кто же еще.

– А может быть тот, кто стоит еще выше?

– Я не рискну называть это имя в такой час ночи.

– Валлин скажет. Он все мне перед смертью расскажет.

– К чему затруднять себя и спрашивать его? Тут повязаны все.

– Через неделю их никого уже не будет. Ты будешь первым, если это тебя хоть как-то успокоит.

Плок выстрелил из пистолета четыре раза и на дорогу упало четыре трупа.

Плок зашел в магазин и позвал Киламса, который явился с бледным, как мел лицом.

– Полагаю, у тебя есть какое-нибудь подобие грузовика?

– Да, сэр, есть. Очень хороший автомобиль, я пользуюсь им, чтобы завозить товар из Фексельбурга.

– Вот тебе десять солов. Возьми эти четыре трупа, погрузи в грузовик, отвези в степь и выброси где-нибудь так, чтобы они не оскорбили ничьих чувств. Как ты видишь, мы офицеры ИПКЦ. И приказываю тебе: никому ни слова.

– Конечно, сэр! Никому ни слова.

– Тогда быстро действуй, пока не проснулась вся деревня.

Плок вернулся на дорогу. Глауен порылся в куче оружия, отобранного от полицейских и выбрал себе маленький пистолет, который запхал в карман куртки.

– Здесь наше дело закончено, – сказал Плок, – Ты не против навестить Поганскую Точку?

– Я готов, – отрапортовал Глауен.

– Воспользуемся полицейским флаером, – сказал Плок, потом повернулся к двум своим агентам, – а вы, Кайлт и Нардюук, полетите в Поганскую Точку на нашем.

На востоке поднялся Зонк и принес в страну Лативлер бледный утренний свет. Два флаера скользили над степью, следуя маршрутом, по которому Глауен убегал на автобусе этой ночью.

Глауен расслабился и находился в полусонном состоянии, пока его не разбудил Плок:

– Подходим к Поганской точке.

Юноша выпрямился и постарался окончательно проснуться. Впереди высоко в небо поднимался утес Поганской точки.

– Посмотрите, – указал Глауен, – На середине подъема заметен блеск окон. Это и есть Семинария.

Флаер облетел утес и приземлился на центральной площади деревни. Все пассажиры высадились и, не теряя времени, направились по извилистой дороге к Семинарии. Около флаера остался только Маас, самый младший из добровольцев, он должен был охранять летательный аппарат и поддерживать связь со штаб-квартирой в Фексельбурге.

Плок взялся за дверное кольцо и постучал: раз, два, три. Не последовало никакого ответа. Он попробовал открыть дверь, но та оказалась закрытой. Наконец, с монотонным скрипом петель дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель выглянул Мутис. Он, даже не задержав взгляда на Глауене, осмотрел пришедших.

– Чего надо? – прорычал он, – Это Семинария Мономантики. Мы ничего не знаем о сокровищах Зонка. Убирайтесь отсюда!

Несмотря на яростные протесты Мутиса Плок толкнул дверь, чтобы открыть ее шире.

– Что ты делаешь! – закричал Мутис, – Отойди, а то будет хуже!

Агенты ИПКЦ прорвались в вестибюль.

– Ну-ка, живо пригласи сюда Орден Заа, да поторапливайся!

– И как мне вас представить? – мрачно поинтересовался Мутис.