Степь. Кровь первая. Арии (СИ)

- Приветствую тебя брат Колон.

Один из седых бородачей, тот что стоял первым, небрежно кивнул в ответ.

- Приветствую тебя брат Ворон, - продолжил заискивающи кланяться Данава, обращаясь к следующему.

Второй незнакомец тоже кивнул, но не так небрежно, как первый.

- Приветствую тебя брат Лад, - сделал Данава третий поклон.

Лад в отличии от остальных поклонился полностью, с почтением.

- Приветствую и тебя сестра, - поклонился Данава молодой бабе, но из того, что "колдунок" не назвал её, Дануха сделала вывод, что он её тоже не знает.

- И мы приветствуем тебя брат Данава, - ответил с высока за всех тот, что был похоже за главного и стоял впереди.

Пока они расшаркивались друг перед другом, неся какую-то ритуальную и для одних их понятную бредятину, Дануха прикрыла глаза и стараясь быть незамеченной, тихонечко пронюхала гостей и тут же отметила про себя, что ни один из трёх, ничего из себя не представляет. Всего на всего такие же "колдунки" бестолковые, как и её Данава. Даже тот, что напустил на себя надутую важность, был обыкновенной посредственностью, не обладающий ни даром, ни способностями, а судя по морде был ещё и глуп, но тщеславен. Она хитро улыбнулась и открыв глаза, тут же испугалась. Только сейчас она поняла свою ошибку. Колдунов то она проверила. А бабу? А баба, что была с ними, пропала, как сквозь землю провалилась. Дануха за озиралась по сторонам в поисках пропажи, затем сообразив, вновь включила особое чутьё и уже не скрываясь, начала пронюхивать всё вокруг. Но тут из-за спины раздался спокойный голос незнакомки:

- Не надо, ведьма. Я боюсь щекотки.

Дануха была вынуждена признать своё поражение и открыв глаза, медленно обернулась. Перед ней стояла какая-то невзрачная молодая бабёнка лет двадцати пяти, а может тридцати, хотя и двадцать дать можно. В общем не определишь на глаз. Худая, со светлыми тусклыми, неопределённого цвета глазами. Лицо какое-то настолько невзрачное, что отвернись Дануха сейчас, попробуй её себе представить и ведь не вспомнит, как выглядит. Вот даже глазом на лице зацепиться не за что. И голос. Она же только что его слышала, а уже забыла. "Надо ж было такой уродиться", - подумала про себя Дануха, а в слух сказала:

- Меня кличут Дануха. Я здесь старшая. А ты кто?

- Никто.

Дануха сначала хотела было заартачиться, от такого неуважения к хозяйке, представившейся гостье, но почему-то тут же вспомнила Неважну при их первой встрече и как-то само собой отреагировала на это просто:

- Ну, Никто, так Никто. Мне всё равно как материться, но ты, гостенька, переступаешь порог моего кута, и я должна знать кого принимаю, а другого способа узнать, как ведьминным взором пощупать, у меня нет.

Дануха расплылась в улыбке и развела руки в стороны, как бы извеняясь. Гостья стояла абсолютно ничего не выражая, как будто даже и не слышала, что ей говорили, но затем пожала плечиками и спокойно согласилась:

- Хорошо. Потерплю. Если что увидишь, скажешь. Мне тоже интересно.

Дануха ухмыльнулась и так с ухмылкой прикрыв глаза, принюхалась. Тут же распахнула их обратно и бегло осмотрела гостью с ног до головы. Ухмылка с её лица уже пропала. Она вновь закрыла глаза, но на этот раз нюхала долго, тщательно. Открыла глаза неохотно и с какой-то непонятной неприязнью.

- Ты такая по сути, аль чё делаешь?

- Я такая по сути, - всё так же спокойно ответила гостья, - я же Никто.

- Ладно, - протянула Дануха, - пойдём в кут, аль ты с "колдунками"?

- С "колдунками"? - переспросила гостья и на её лице промелькнула первая увиденная Данухой реакция, она растянулась в улыбке.

Судя по первой за всё время знакомства подобии реакции на её лице, бабёнке явно понравилось это слово.

- Нет, - продолжая улыбаться, ответила она, - это они со мной. Меня прислал к тебе Великий Ур.

- Великий, - шутовски передразнила её Дануха, а затем запросто, как с закадычной подругой заговорила, - кто такой, почему не знаю.

- Не знаю, почему не знаешь. Ур настоящий колдун, в отличие от этих "колдунков", - проговорила она, делая ударение на последнем слове и вновь улыбнувшись.

- Ну я догадывалась, чё среди этих, - она кивнула головой в сторону всё ещё расшаркивающихся "недоделанных", - где-то сидит нормальный, но не разу не видела.

- Я тоже только одного знаю, - спокойно и так же по-свойски ответила гостья.

Дануха развернулась и бесцеремонно обратилась к братцу:

- Данава, ты куда свою свору поведёшь к себе аль к нам за общей стол?

- Да как ты... - взревел было главный "колдунок" поднимая свой посох, но тут же заткнулся на полуслове, замерев с посохом на полу движении, смотря куда-то на поляну за Данухой.

Старшая медленно и степенно оглянулась. Белянка и Буря стояли там же, где и стояли, но обе натянули луки, целясь в "колдунков". Дануха улыбнулась и про себя похвалила "ай, молодцы девки, любо подыграли". Она небрежно подняла руку вверх, как бы давая отбой и скомандовала:

- Ну ка поднимите всех.

Но никого поднимать не пришлось. Все оказывается были наготове, лишь чего-то ждали, видать подглядывая в щёлки входных шкур. Тут же после этих слов вышла Хохотушка, вооружённая до зубов: с ножами за голенищами сапожек, и зачем-то топор сунула за пояс, ну и с луком в руках со вставленной в него стрелой. А из шатра Елейки по одной вышли четверо девок и стало понятно почему Неважна так же не спала, как и все остальные. Просто она оказалась в этой компании и трещала всю ночь с ними за одно. Все двинулись к Данухе. По мере подхода, старшая представляла каждую.

- Это Голубава, - указала она клюкой на бабу с топором, - нужный и единственный нормальный мужик, наши мозги и расчёты. Это, - указала она на подошедшую Хохотушку, - вообще не баба, а перевоплощение Водной Шутовки.

Хохотушка тут же залилась своим заразным смехом, видимо не ожидая такого представления, но оно ей явно понравилось.

- Вот уж во истину, - поддакнул тихо Данава, расплываясь в улыбке, как пить дать вспомнил банные посиделки.

- Это... - и тут Дануха сама запнулась, увидав Неважну, всё лицо которой было изрисовано ярко зелёными тонкими веточками, на подобии узора Краснушки, - Неважна, дитя Лесной Девы.

Следующей подошла тоже вся изрисованная Елейка, только узор был больше похожий на Данавинские завитушки, светло-голубых оттенков. Подошедшая Елейка демонстративно вынула из-за пазухи змеиный камень и опустила его по верх рубахи. Дануха про себя лишь пропела: "Ох, ё, поссыкухи голопузы", но вслух представила.

- Это Елейка, дитя Степной Девы.

Далее показывая на Малху продолжила представление.

- Это Малха, дитя Снежной Девы, а это, - указала она на Краснушку, - дитя Облачной Девы Громовницы.

Только Белянка с Бурей не подошли, скромно оставшись стоять чуть поодаль, понимая, что их с такой помпой не представишь, но они акарали.

- А вона от тех двух я бы вообще вам советовала держаться подальше. Это Белянка и Буря - мужеубийцы. Хоть вы и не мужики по своей сути, но уж больно похожи внешне. Ежели встретите их без моей защиты, я вам не завидую.

И только после всего этого Дануха начала наконец оборачиваться к колдунам, вцепившись пальцами в свой волчий хвост и желая представить себя, но похоже это уже было лишним. Старшой "колдунок" валялся на снегу, да ровно так лежал, как специально. Вытянулся во весь рост и руки в стороны раскидал. Второй, тот что звался Ворон, видать какое-то время пятился назад, пока не упёрся в ствол дерева, да так там и замер. Самым хитрым оказался Лад, который спрятался за Данаву. Последний стоял, понурив голову с обречённостью на лице. Так как единственный оставшийся зритель был придавлен к дереву, поэтому Дануха обратилась именно к нему:

- А я Дануха - волчья большуха, сестра Водной Девы Водяницы и старшая сестра этого несущей смерть стаи. Понял!? - последнее слово она буквально прорычала.