Призрачный свет

— Пожалуйста, проезжайте, — ободряюще произнес он.

— Ну хорошо, я поехала, — согласилась Труф. — Благодарю тебя, Гарет.

— Ну что вы, мисс Джордмэйн — Улыбка юноши стала еще шире. — Это вам спасибо. — Он с деланной церемонностью поклонился, пропуская машину. — Вот это да! Труф, — произнес он.

"Самого дома из ворот не увидишь", — подумала Труф. У нее было то непередаваемое волнение, которое испытывает человек, очутившийся на съемочной площадке, в мире, живущем в совсем иной реальности.

Стоило Труф въехать на территорию поместья, как она тут же почувствовала, что двадцатый век куда-то исчез. Не было видно даже линий электропередачи, которые все время сопровождали Труф, пока она ехала сюда. Неширокая, посыпанная гравием дорога сначала повернула налево, затем направо, после чего машина въехала в молодой лес. По краям дороги были вырыты неширокие, но глубокие канавы, куда во время летних дождей и весеннего таяния снега стекала вода. Сейчас эти канавы почти доверху были заполнены опадающей листвой, напоминавшей золотые дублоны с ограбленной призрачной каравеллы.

Труф пыталась остановить полет фантазии и сконцентрироваться на предстоящей встрече. Кто такой этот Джулиан и зачем он купил Врата Тени? Гарет, кажется, знает это. Встреча может получиться очень натянутой.

Внезапно лес кончился, и перед Труф возник дом. Она непроизвольно нажала на тормоз.

Врата Тени являли собой блестящий образчик готики долины Гудзона девятнадцатого века. Дом был похож на сказочный замок, аванпост, выстроенный для ведения войны с таинственной страной. В отличие от остальных особняков, разбросанных в долине реки, построенных из местной древесины и привезенного мрамора, Врата Тени строили из местного серого камня. По углам здания располагались три башни с конусообразными крышами и с длинными, узкими окнами. На одной из сторон Труф заметила выступающее застекленное сооружение. Всем своим благородным видом оно показывало, что не имеет ничего общего с грубым камнем, на котором покоилось. Земля вокруг дома, акров пять площадью, была идеально убрана, лужайки тщательно и ровно подстрижены. На одной из них Труф увидела белую резную беседку, чуть поодаль стояли высокие, ровно остриженные кусты, расположением очень напоминавшие лабиринт. Оба этих отголоска цивилизации окружал осенний лес. Труф вдруг вспомнила общую площадь Врат Теней.

"Сто акров, как у Винни-Пуха", — подумала она и усмехнулась.

Труф почувствовала, что она разглядывает не дом, а картинку из своего далекого детства, которую кто-то вызвал в этот шумный, грохочущий мир. Труф всегда была уверена, что ничего не помнит из своих ранних лет жизни, все воспоминания начинались у нее лет с семи-восьми. Сейчас она чувствовала, что ошибалась.

Она хорошо помнила это место. И войти в эти двери значило для нее многое — выполнение обязательств, данных более двадцати лет назад. Каких? Ну, например, вернуться.

Сердце Труф колотилось так сильно, что в другое время она бы забеспокоилась. На секунду вдруг все исчезло. И Труф ощутила себя маленькой девочкой, стоящей голышом в месте, где факелы отбрасывали яркий свет. Труф призвали на суд, но едва ли кто-нибудь из призвавших ее догадывался, что это она будет судить их.

Труф тряхнула головой. Воспоминания или фантазии исчезли как дым, оставив после себя желание исполнить предназначение.

"Вот черт", — произнесла Труф — и видение окончательно исчезло. Впереди стоял викторианского стиля крепкий особняк, много лет пустовавший и недавно заселенный.

"Deja vu, однажды виденное, так, кажется, называют этот эффект", — попыталась успокоить себя Труф и двинула машину к дому. Deja vu, ощущение, что ты уже когда-то был в определенном месте. Это выражение часто используют физики для доказательства своих великих возможностей. Но сейчас, здесь Труф считала это только вспышкой фантазии, и ничем больше.

Больше ничего и не было.

Подъехав к входу, Труф увидела стоящего на ступеньках мужчину.

"Должно быть, Гарет позвонил ему", — подумала Труф. Она неохотно вылезла из машины и перекинула через плечо сумку. Мужчина сошел со ступенек и подошел к Труф.

— Здравствуйте, — сказал он, протягивая руку. — Меня зовут Джулиан Пилгрим. Добро пожаловать во Врата Тени, мисс Джордмэйн.

От внимания Труф не ускользнул его быстрый оценивающий взгляд. Она внутренне порадовалась тому, что принарядилась, хотя откопать в ее комнате вещи, которые она обычно надевала на всякого рода конференции, стоило большого труда. На Труф была элегантная блузочка и очень подходящий к ней оливкового цвета шелковый пиджак с изящными пуговками под слоновую кость. Кофейные туфли на низком каблуке и такого же цвета модная сумка придавали ей вид деловой девушки, знающей себе цену и, главное, вполне нормальной.

В то короткое время, пока Джулиан Пилгрим рассматривал Труф, она провела свои собственные исследования. Перед ней стоял мужчина немного старше ее, с густыми черными волосами и яркими, голубыми как топаз глазами; такие бывают у сиамских котов. Он воспитывался в благородном семействе, о чем говорила легкая патрицианская усмешка, немного пренебрежительная и высокомерная. В остальном он тоже напоминал кота, движения его были мягкими и пластичными, тело упругим и сильным. Одет он был так, словно уезжал на ту же таинственную конференцию, что и Труф; на нем был легкий пиджак из тончайшего дорогого твида, темные слаксы и рубашка без воротника, открывающая его мощную загорелую шею. Пальцы его не знали колец, но блеснувшие позолотой часы «ролекс» на левой руке выдали его желание выделиться. Глядя на его сильные руки, Труф не смогла сдержать пробежавшую по всему телу легкую дрожь, ей показалось, будто она уже чувствует их прикосновение.

Труф резанула глаз только одна деталь — мелькнувший на правой руке браслет.

Такой мужчина мог для элегантности надеть любое украшение, но не это, ибо появившийся на мгновение из-под рукава браслет был частью наручников. Труф также заметила, что на его грубой, зернистого железа поверхности чистым золотом нанесен какой-то замысловатый рисунок. Заметив, что Труф увидела браслет, Джулиан незаметным движением прикрыл его рукавом рубашки, продемонстрировав при этом красные прямоугольники запонок.

Всего несколько секунд ушло у них на взаимный осмотр. Труф улыбнулась и пожала протянутую руку.

— Вы уже знаете, что я Труф Джордмэйн, — произнесла она. — А вы, стало быть, новый владелец Врат Тени?

— Я считаю себя хранителем. Когда человек покупает дом, которому около трехсот лет, он должен понимать, что является всего лишь эфемерной частью жизни этого строения. Прошу вас, проходите. Вам пришлось ехать издалека? — От него исходили такие же электрические токи, как и от большого кота или скорее тигра. Но Труф было очевидно, что он не сознает, сколь сильное воздействие на женщин оказывает его аура харизматической мужественности, которую он носил как лавровый венок триумфатора.

— Мы с вами почти соседи, я работаю в Тагханском университете, в округе Амстердам.

В другой обстановке Труф была бы более конкретна, ведь она работала совсем не в университете, а в институт те имени Билли, но здесь она предпочла попридержать язык и не раскрывать преждевременно род своих занятий.

— Я и не предполагала, что Врата Тени выставлялись на продажу.

— Они и не выставлялись, — согласился Джулиан. Он пропустил Труф вперед, затем вошел в дом сам и закрыл дверь, при этом слегка прижавшись к Труф.

Она осмотрелась. Через разноцветные стекла галереи проникал приглушенный свет, и снова Труф почувствовала, как ее уводят в странное состояние смещения памяти. Она закрыла глаза и прошла вперед.

— Мне предложили это поместье с одним любопытным условием, — сказал Джулиан, идя вслед за Труф. — Практически я его еще не купил, я имею только преимущественное право на покупку. Но пока улаживаются все детали, я живу здесь с некоторыми из моих… друзей. Но, возможно, я вас огорчил, ведь у вас есть все основания поселиться здесь. — Его глубокий, мягкий и обаятельный голос увлекал и завораживал, а исходящее от Джулиана очарование поразительным образом контрастировало с мрачным, угнетающим воздействием дома.