Следы на воде (СИ)

       Блестяще, похвалил Провозвестник с той серьезностью, что граничитс ядовитой иронией и сделал вид, что аплодирует. Первая опустилаголову, и ее цепкие пальцы погрузились в пряжу. Дура, подумал Провозвестник и пошел вдоль станков туда, где на изящном золотом троне восседала Вторая, пышногрудая дама в расцвете, красивая, так и пышущая силой и абсолютным здоровьем. Провозвестнику пришла в голову мысль, что Вторая является чем-то вроде генератора энергии для этой махины.

      Единственная из всей троицы, она умела улыбаться. За это Провозвестник испытывал к ней особые чувства: ненавидел не так сильно, как ее товарок.

       До конца света еще ой как далеко, сказала Вторая. И до вашего персонального конца тоже, если это вас интересует.

       О, произнес Провозвестник. Весьма. Что еще?

      Вторая окинула взглядом ряды станков. Провозвестник увидел, как несколько нитей, до этого туго натянутые, ослабли и заструились в другой край зала, во тьму. Видимо, он переменился в лице, потому что Вторая коснулась его руки и повторила:

       Вам еще не скоро, уверяю. А это, она кивнула в сторону темного угла, ураган в Японии. Через четыре дня.

      Провозвестник качнул головой.

       Знаете, произнес он, у меня все утро омерзительное предчувствие. Похоже, вот-вот случится какая-то гадость, но везде дела идут тихо и спокойно. Что бы это, по-вашему, могло быть?

      Вторая пожала плечами и пробежалась пальцами по нитям, регулируя направление.

       Может быть, Отступник плетет новые козни? предположила она.

       Разведка сообщает, что все спокойно, ответил Провозвестник.

      Вторая поправила последнюю нить и села обратно, сложив мягкие пухлые руки на коленях.

       У вас есть друзья? спросила она, немного подумав. Существа, которыми вы дорожите?

      Провозвестник пристально посмотрел на нее. Затеяла собственную игру? Маловероятно: к чему? Хотя эоны тому назад именно Вторая выступила со Светоносным против Совета, говоря что-то о судьбе и предрешении. Бабьи бредни, из-за которых едва не треснуло Мироздание! Светоносному в итоге ее поддержка не помогла, и он пал, Второй ничего не сделалось что ей может сделаться! а последствия раскола в Совете пожинать приходится до сих пор.

       Есть, непроницаемо спокойно ответил Провозвестник.

       Может быть, скоро пойдет их Срок, невозмутимо промолвила Вторая, бросив на него быстрый взгляд из-под темных острых ресниц. Провозвестник одарил ее дежурной улыбкой и кивнул:

       Может быть.

      С этими словами он пошел дальше, туда, где сгущалась тьма, воздух делался горьким, а станки оканчивались. Там на сыром мраморном полу лежала одноглазая образина в непередаваемо грязных лохмотьях и с хищно блестящими серебряными ножницами в заскорузлой руке. За ней во мраке располагался архив: разномастые катушки с мертвыми серыми нитками; на плитах перед ней свернувшимися змейками валялись нити тех, чей срок уже пришел: тускнеющие, жалкие, обреченные. Когда-нибудь и его нить вот так же совьется в ногах этой беззубой старой уродины одинокая, никому не нужная.

       Умерло сто девятнадцать тысяч семьсот один, проскрипела Третья, завидев Провозвестника. Голод, мор, война, пожары Бытовуха Криминал Много будет работы твоему отделу, хотя и меньше, чем в Мировую

      Покопавшись в своих лохмотьях, она извлекла несколько измятых листков с номерами нитей и не глядя швырнула Провозвестнику.

       Так-то, красавчик мой Всему приходит Срок в разное время, но обязательно Младенцы, старики каждый умирает, когда должен даже ангел

      Нити перед него шевелились, угасая. Провозвестник взвесил на ладони листки а выглядели они отвратительно: мятые, рваные, воняющие тухлятиной и гнилой болотной водой и произнес:

       Да будет так.

      Третья что-то невнятно пробормотала, щелкая ножницами, и этот звук, нервный и лязгающий, заставил Провозвестника, имевшего в общем-то непробиваемую психику, содрогнуться. Он поежился и спросил нарочито грубо:

       Что же вы нефалима-то прохлопали? Может, они уже готовятся Высь штурмовать, а вы тут втроем мух ловите!

      Третья фыркнула.

       Нету его ниточки, нету нечего обрезать мне. Бессмертен, бессмертен, не то, что Светленькие упокой их Благодать Нету ему срока и твой меч с ним не сладит, да, так-то

      Провозвестник непроизвольно зажмурился: то ли представив, что будет, если Отступник переманит мерзкого полукровку на свою сторону, то ли слишком отчетливо вспомнив Светлого нефалима, плачущего у него на руках, и собственный тогдашний ужас при виде уродливого гукающего младенца плоть от плоти, дух от духа.

      А потом

      Провозвестник не понял, что происходит. Мир внезапно пополз во все стороны, словно куски старого тряпья, в щели проглянул Хаос, голодный, алчный и ликующий, а станки в панике забились, пытаясь устоять в распаде реальности. Последним, что увидел Провозвестник, была его нить, багровая до черноты, с невообразимо сложным бугристым узлом.

      Затем стало темно.

      Провозвестник плыл в бескрайнем Хаосе ледяной растрескавшейся глыбой, слепой, глухой и бесчувственный почти как в тот день, когда его Светлый ребенок умирал, извиваясь и барахтаясь в колыбели. Теперь, как и тогда не было ничего: исчезли Высь, Низ, Твердь и Пекло, сгинули люди и ангелы, лишь жадный бескрайний Хаос тек кругом, поглощая жалкие остатки Яви.

      естн

      Не звук даже осколок звука коснулся того, кто раньше был Вторым в Совете Восьми и моментально истаял.

      естнестн

      Хаос взвился клубами, проглатывая новую добычу. Но звук упорно пробивался из неизведанных глубин, погибал и возвращался вновь и вновь, упрямо и спокойно, стойко и уверенно.

      естнестнестни

      Хаос ворочался, недовольный и раздраженный.

       Проееин!

      Это

      Чьи-то руки нырнули во тьму, прорастая сквозь его искореженную оболочку.

       Провозвестник!

      Тьма покраснела. Хаос сузился, моментально обретая границы, оборачиваясь жарким пульсирующим тоннелем, и некая властная неведомая сила выдавливала Провозвестника нуда-то вперед и вниз то ли в новые уровни Хаоса, то ли в уцелевшие от разрыва пласты Яви.

      Потом он понял две вещи: что валяется на каменном полу и что воплощен в физическом теле, а не в привычной эфирной оболочке. Наверняка, Прорыв Хаоса неописуемо гадкая вещь, хвала Благодати, случается редко выкинул его куда-то на задворки реальности. Чья-то рука взяла Провозвестника за плечо и потрясла.

       Коллега, цел?

      Открыв глаза, Провозвестник первым делом увидел покрытый трещинами потолок Ткацкого зала, а затем в поле зрения возникла озабоченная физиономия Отступника.

      Провозвестник сразу сел. Бывший глава Совета у Прях, Вторая по старой привычке на его стороне, а Восемь разбросаны по Вселенной, если не уничтожены. Он же да, видимо пленен, и к тому же заперт в теле.

      С досады Провозвестнику захотелось побиться головой обо что-то твердое.

       Ты можешь объяснить, что происходит?

      Издевается. Этот Падший eщe смеет издеваться. Хотя Провозвестник на его месте тоже не упустил бы такого случая.

       Ты спрашиваешь? осведомился Провозвестник, вложив в вопрос все личные запасы сарказма. Отступник выразительно хмыкнул, скрестив руки на груди.

       Опять он всюду видит заговоры, ищейка Благодати. Я сидел в Пекле тише мышки, и вдруг грох-бабах, всюду тьма а затем я совершенно телесно проваливаюсь в Ткацкий зал, где экс-коллега в корчах завершает воплощение, а дамы спасают свое рукоделие. Вот что это такое было, позволь осведомиться, а то к нам почта плохо ходит.

      Провозвестник потер щеки и огляделся. В основном зал не пострадал, и Пряхи уже вернулись к прежним делам. Отступник же сидел на скамье из мифрила, одетый в черную с золотом форму видимо, хаос вырвал его с ролевки, где тот изображал Моргота и действительно выглядел весьма и весьма ошарашенным. Примерно таким его видел Провозвестник в тот великий час, когда Совершенный проводил инспекцию в Пекле около двух тысяч земных лет назад. Вспомнив тогдашнее выражение лица Отступника, который не успел запрятать всех концов в воду, Провозвестник не смог удержать улыбку.