Солэс (СИ)

Вот уже показался мост, соединяющий два измерения. Как оказалось, Эрик был прав. У въезда на мост дежурил робот.

На круглом дисплее, прикрепленном к массивному стальному корпусу, виднелись два электронных глаза, фиксирующих происходящие, а чуть ниже динамик, для воспроизведения звука. Два широких стальных стрежня, отдаленно напоминающих человеческие ноги, имели маленькие шасси для передвижения.

Перегородив дорогу лошадям, робот патрульный произнес неживым электронным голосом.

- Цель Вашего следования.

- Едем домой в пригород, - пренебрежительно бросила миссис Ригид.

- Все находящиеся в транспортном средстве лица проживают в пригороде?

- Да, - с нажимом промолвила бабушка.

- Ответ неверный. Эрик и Элизабет Хьюми проживают в Солэсе.

Повисла неловкая пауза, которая была нарушена восклицанием Эврики.

- А вот и верный, чертова железяка! - и выхватив у бабушки вожжи, девочка что есть силы подстегнула лошадей.

Первое, что сделали благородные животные, получив желанный приказ, так это расчистили себе дорогу. Удар копытами по дисплею послужил весомым аргументом в подтверждении слов Эврики.

- Нар-шенье пор-д-ка! - донеслось из поврежденного динамика опрокинутого наземь робота.

Эрик не верил глазам своим.

Повозка перелетала через мост.

- Его все равно надо было в ремонт, - как ни в чем не бывало произнесла девочка, под одобрительный хохот миссис Ригид, - ты ведь теперь живешь у нас, а значит ошибочка вышла. Да и до школы рукой подать.

Эрик не мог не согласиться с подобным выводом.

Глава 10. Прощай мама

Ночь выдалась тяжелой для всех, кто нашел приют под крышей "скворечника", принадлежащего семейству Ригид. Но в особенности нелегкой она выдалась для миссис Хьюми, которая смогла забыться сном лишь под утро.

Первые лучи пробуждающегося солнца проникли через окно первого этажа дома Ригид и, скользнув по столу, перешли на стены, вычерчивая незамысловатые узоры.

Расположившаяся за столом компания имела крайне утомленный вид, если не сказать больше. Перетягивание каната, именуемого - "жизнь миссис Хьюми", завершилось со счетом 1:0 в пользу троицы. Однако сколько еще предстояло раундов с могучим противником, сказать было трудно.

- Несомненно, воздух Солэса не идет ни в какое сравнение с нашим, - не забыв сделать акцент на наименовании города, устало произнесла миссис Ригид, - однако болезнь очень сильно укоренилась в груди твоей мамы, Эрик...

- Она умрет? - напрямик спросил он.

- Не исключено.

Эврика придвинулась к другу и взяла его руку в свою.

Мальчик не сводил полного надежды и решимости, взора, с миссис Ригид.

- Есть еще горный воздух, - промолвила она, - длительное пребывание на возвышенности может увеличить шанс, но...

- Мы не сможем туда попасть, - подвел черту Эрик.

- Путь не близок. Твоя мама слишком слаба, - крайне недовольная данными обстоятельствами, произнесла бабушка, не любящая неразрешимых ситуаций.

- А что если попробовать? - не теряя надежды, промолвила Эврика, - снарядим повозку всем необходимым и в путь!

- Рискованно..., - пробормотала себе под нос миссис Ригид, - рискованно...а в сущности...может и правда...что так рискованно - что эдак рискованно... Решено! Завтра утром выдвигаемся! - в конце концов, выдала бабушка, хлопнув по столу.

Лицо Эрика чуточку просветлело, а Эврика на радостях с силой сжала его руку.

* * *

Миссис Хьюми выбралась из забытья лишь под вечер. Что удивительно, она была полна сил и выглядела так, словно и не было никакой болезни! Неужели природа пригорода сумела так скоро исцелить ее? Или здесь было что-то другое.

Миссис Хьюми, казалось, помолодела лет на десять! А этот румянец на щеках! И никакого кашля.

Эрик не мог не радоваться, глядя на свою маму. Такой цветущей он не видел ее уже давно.

"Запрос обработан", - подумал мальчик, улыбнувшись.

Семейство Ригид отправилось делать необходимые приготовления к завтрашнему отъезду, оставив мальчика с мамой наедине.

- Горы это наверняка очень интересно и захватывающе, - произнесла миссис Хьюми, - конечно же, я хотела бы там побывать, Эрик, - ответила она на предложение сына о поездке.

- Обязательно побываешь! - заверил ее мальчик, - мы будем много путешествовать, после того, как ты поправишься.

- Я хотела бы много путешествовать, - промолвила она с оттенком грусти, не ушедшим от внимания Эрика.

- И будешь мама! Непременно будешь! - воскликнул он, желая рассеять печаль, - тебе надо отдохнуть, завтра предстоит трудный день!

- Я обязательно отдохну, - промолвила она, ласково проведя рукой по щеке сына, - ты очень похож на своего отца. Такой же целеустремленный и любящий. Конечно все это не для тебя, - мотнула она головой в сторону, подразумевая тем самым Солэс, и все что с ним связано.

Эрик не проронив ни слова, внимательно смотрел на мать, в надежде услышать историю о своем отце.

- Он работал на заводе по производству информационных таблоидов, - тихо произнесла миссис Хьюми, словно боясь, что кто-то может услышать ее, - в сущности, ему никогда не было интересно все это. Деньги, как средство для существования, вот единственное, что могло приковать его, да и всех нас к этому удушливому городу.

Давненько Эрик не слышал от мамы упреков в отношении Солэса.

- Он часто водил меня в пригород, - продолжала она, - мы любили бывать здесь. Как сейчас помню речную гладь, в которой отражались наши счастливые лица, - промолвила шепотом миссис Хьюми, а в уголках ее губ промелькнула еле заметная улыбка.

- Тогда еще не было всех этих запретов. Но постепенно, пространство вокруг нас начало сужаться. Твой отец часто говорил о переезде. Он не хотел жить так. Не хотел, чтобы мы жили здесь. Он часто возмущался, причем делал это открыто, не боясь.

- В то время как раз был принят закон о стирании, - глухо произнесла она.

В комнате стало заметно темнее.

- Они собрали какую-то комиссию. Решили... решили...его..., - сбивчиво проговорила миссис Хьюми, - словом они пришли к твоему отцу прямо на завод. Но они не успели. Он ушел.

В глазах мальчика промелькнула искорка надежда.

- Ушел навсегда, Эрик, - прозвучали в голове мальчика слова матери, отдающие острой болью в сердце.

Глаза миссис Хьюми затянула пелена слез, и она запела нежным голосом.

Спи мой малыш, скорей засыпай,

Рядом я буду с тобой.

Добрые сны, приятные сны,

Увидишь ты пред собой.

Волна смутных воспоминаний всколыхнулась в душе мальчика. Нет - он не помнил слов. Но этот мотив... его невозможно забыть! Мальчику казалось, что он слышит голос отца.

Речка и солнце пусть снятся тебе,

И свежескошенный луг.

Знай ты одно - я рядом с тобой,

И не впущу я беду.

На облаке мягком ты пролетишь,

Взглянув на мир свысока.

В ответ улыбнутся и речка и луг,

Помашу рукой тебя я.

Спи мой малыш, скорей засыпай,

Рядом я буду с тобой.

Добрые сны, приятные сны,

Увидишь ты пред собой.

Мальчик склонил голову на грудь матери и зарыдал, не в силах унять колышущиеся у него в душе волны воспоминаний.

Миссис Хьюми разглаживала волосы на голове у сына и продолжала петь, воскрешая в Эрике память об отце.

Вскоре, силы, данные миссис Хьюми в займы для последнего разговора с сыном, начали покидать ее.

Тяжелый приступ кашля охватил маму Эрика, не позволяя ей вздохнуть. Мальчик метался словно мотылек, пойманный в стеклянную банку. Все попытки дать матери воды не увенчались успехом.

После тяжелейшей борьбы, последняя капля кислорода, остававшаяся в легких миссис Хьюми, преобразовалось в еле различимую сказанную шепотом фразу, - мы любим тебя... всегда любили.